Она уже не кашляла, дышала надрывно, смотрела на него с ужасом.

– Это вы, Алексей… простите, не помню вашего отчества…

– Михайлович, но можно без отчества. – Он чуть было не засмеялся, но обожгло горло. Здесь нечем было дышать, из квартиры валил угарный дым. Девушка застонала, обвила его шею руками. Она с трудом держалась на ногах.

Внизу галдели люди, кто-то таскал воду в ведрах, плескал на пламя, не дожидаясь, пока пожарные размотают шланги. Пользы от этого не было, огонь только сильнее разгорался. Галдели люди, разорялся старший огнеборец, гнал собравшихся прочь от дома.

Марина снова закашлялась, отшатнулась от Лаврова. Он перегнулся через перила. Идея с прогулкой над пропастью была, конечно, так себе. Теоретически он мог спустить вниз девушку – если перегнуться и держать ее за руку. Но там бесилось пламя. Ждать, пока пожарные сообразят про лестницу, – оба успеют задохнуться…

– Эй, сосед, держи спасательный круг! – прозвучал знакомый голос, и с балкона третьего этажа свалилась наспех скрученная простыня. Чепурнов сообразил и все сделал правильно – бросился в квартиру выше, где жила пожилая пара, быстро принял решение. В той квартире, видать, не все так плохо, как у Марины…

– Марина, держите крепче простыню, не отпускайте… – Она сообразила, сжала тонкими руками перекрученную материю. Алексей схватил ее за талию, приподнял. Потом перехватил за бедра, стал подавать выше. Девушка не отпускала простыню, Чепурнов тащил ее наверх – еще немного, схватил под мышки, заволок на балкон.

– Есть! – прокричал он, и простыня свалилась обратно. – Эй, сосед, теперь ты! Вытащу, не бойся!

Какое-то предательское оцепенение охватило. Он колебался, со страхом смотрел на болтающуюся перед глазами простыню. А внизу не делалось лучше, пожарные со шлангами подступали к окну, но пятились – жар стоял невозможный.

– Эй, снабженец, спишь, что ли? – кричал Чепурнов. – Хватайся, говорю, чего боишься? Вытащу!

Алексей должен был проявлять максимальную осторожность. С обитателями этого дома что-то не так… Он решился – ухватился за простыню, заработал ногами, забрасывая их на перила. Чепурнов размеренно кряхтел, вытягивая простыню. Несколько секунд Лавров висел над бездной, ощущая полную беззащитность. Потом выбросил вверх руку, схватился за низ балясины, облегченно перевел дыхание. Еще немного, несколько секунд страха, и он перевалился через перила.

– Вставай, молодец. Чего тормозил-то? – Чепурнов помог ему подняться, похлопал по плечу. – Слушай, а ты точно снабженец?

– Точно, – уверил Алексей. – У нас в снабжении, знаешь, какие эксцессы случаются? Спасибо, Николай, ты прямо как ангел небесный.

– Так головой же надо думать. – Капитан разведки хищно оскалился, по лицу заплясали зловещие тени. – Пошли в квартиру, не бойся. Марина уже там, ее жильцы откачивают. У этих добрых людей воздуховод забился, поэтому дым почти не проходит… Ну, что, сосед, отметим это дело? – засмеялся Чепурнов. – Вечер такой томный, займемся распитием спиртного?

– Извини, Николай, давай без меня.

– Что мешает?

– Да обстоятельства разные.

Уже работал насос, мощный напор воды заливал пламя. Огонь расплавил стену еще одной квартиры, но перекинуться на нее не успел. Перекрытия отчасти пострадали, их щедро залили водой, и пламя погасло. Через пятнадцать минут был ликвидирован последний очаг возгорания.

Жильцы проветривали квартиры, в которых было нечем дышать, активно комментировали происшествие. Нервно хихикала Галка: эх, она сегодня такая жаркая, просто вся горит. Дядя Боря бился в припадках скорби над своим «Мерседесом» – сначала его обдало жаром, потом пожарные щедро залили машину водой. И куда он теперь на ней поедет? «На мусорную свалку, Борис Аркадьевич, на мусорную свалку!» – хихикала Роза Леопольдовна – теперь она наверняка знала, что не существует худа без добра.

У Марины дико разболелась голова. Она шептала: «Спасибо вам, Алексей, даже не знаю, как вас благодарить… и того, второго мужчину». Все порывалась спуститься в свою квартиру, но пенсионеры не пустили – квартира нуждалась в основательном проветривании. «Оставайся на ночь у нас, милочка, – уговаривали пенсионеры. – Комната сына свободная… он уже никогда не вернется, ложись спать, а мы приглядим за тобой…» Марина не сопротивлялась, она действительно неважно себя чувствовала. Напоследок одарила майора благодарным взглядом. Чепурнов куда-то ушел – очевидно, принимал «успокоительную» дозу на сон грядущий.

Уехала пожарная машина, увели «виновницу торжества» Ольгу Францевну – старушка семенила, озираясь, жаловалась, что у нее сегодня странно работал примус. К часу ночи дом затих. Спать пришлось при закрытой форточке: ветра не было, двор, словно саван, накрыла удушливая гарь.

Майор потел, вертелся на кровати, ненадолго уснул, потом проснулся, снова ерзал. Неудобная мысль пришла в голову, и несколько минут пришлось ее переваривать, таращась в облезлый потолок. Потом вскочил, долго чиркал бракованными спичками, пытаясь прикурить папиросу, затем стоял у окна, курил, и снова всякая гадость лезла в голову…

– Вы странно сегодня выглядите, товарищ майор, – осторожно заметил Казанцев. – Не могу понять, что в вас не так. Может быть, взгляд? Случилось что-то?

– Ничего не случилось, – отрезал Алексей. – С утра заехал в госпиталь. Из Бабича извлекли пулю – операция прошла успешно. Валентин в сознании и даже комментирует свой последний бой. Признает, что я был прав и нечего было лезть под пули вперед батьки. Три недели он точно проваляется.

– Мы знаем, – кивнул Осадчий. – Навестили Валентина уже после вас. Ругаться меньше не стал и почему-то считает, что подвел вас.

– Конечно, подвел. Еще пара таких инцидентов, и я один буду бегать по Одессе, распутывая преступления. Докладывайте, что удалось выяснить. Хотя по лицам вижу, что достижения скромные.

– Те парни, которых вы с Валькой укокошили… – Казанцев смущенно кашлянул, – В общем, ни по каким картотекам не проходят. Удостоверения липовые, а паспортов при них не было. Согласно фальшивкам, это Кусков и Лепский – но фамилии тоже ни о чем не говорят. Можно сделать запросы по освобожденным областям региона, но на это потребуется время. Возможно, они засланные. Но ведь где-то же жили, с кем-то общались? Вы обратили внимание, товарищ майор, какие бледные рожи у этих мертвецов?

– У мертвецов всегда рожи бледные, – хмыкнул Чумаков.

– Мы их видели через двадцать минут после смерти – не успели бы дойти до такого. Бледные, под глазами круги – они и при жизни были не краше. О чем это говорит? О том, что из катакомб не вылезали, вот и превратились в призраков. А документы им сварганили так, на скорую руку. Обычные граждане поверят, а на других не рассчитано.

– По машине тоже непонятно, – сказал Осадчий. – Таких машин в Одессе – многие сотни. Номера откручены с трофейного «Опеля», приписанного к городскому Управлению милиции. Машину на ночь на стоянку не загнали, водитель оставил в переулке рядом с Управлением. Сейчас с ним разбираются, но что с него взять – обычный разгильдяй. За ночь в области угнали четыре подобные эмки, одна из них наверняка наша…