Мальчик гневно кусал губы, не зная, что ответить. Младший, Коля, в спор не вмешивался, но в его карих глазах билось отчаянное любопытство.

– Для чего на войне французская грамматика?! – выкинул последний козырь Серёжа. Вера улыбнулась: разговор начал её забавлять.

– Ну, хотя бы для того, чтобы при вылазке в тылы противника понимать, о чём говорят вражеские солдаты. Или переводить захваченные штабные документы. Или составлять ложные донесения, вводя в заблуждение вражеское командование. Кричать ура и умирать на штыках, к прискорбию, могут все. Но вот приносить настоящую пользу своему государю и стране способны только образованные люди.

– В каких ещё сражениях участвовал ваш отец, мадемуазель? – живо спросил мальчик.

– В ваше свободное время я с удовольствием расскажу вам о батюшке, – заверила Вера. – А сейчас сделайте одолжение, продолжим урок. Поднимите книгу. Она ничем не заслужила подобного обращения.

Серёжа покраснел и насупился. Вера посмотрела на него в упор. Он ответил таким же прямым, злым взглядом, не двинулся с места.

– Что ж, я сделаю это сама. Мои книги дороги мне, – ровно ответила Вера, отправляясь в угол комнаты, где на полу лежала растрёпанная грамматика. – Но вам, Серёжа, должно быть стыдно, что вы, русский дворянин, будущий офицер российской армии, ведёте себя подобным образом с дамой.

– Вы – гувернантка, а не дама! – мгновенно вспылил Сергей. – Нищая, нищая! – Он топнул ногой, не зная, чем сильнее уязвить Веру, оглянулся зачем-то на младшего брата и выпалил: – Вам папаша деньги платит, и вы сами должны всё поднимать! Все свои противные книги! Вас тут из милости держат! Я папаше слово скажу – и он вас выгонит вон!

– Что ж, сделайте это, – посоветовала Вера, нагибаясь за книгой. Тут же до неё донёсся резкий удар двери, а когда она выпрямилась, Сергея уже не было в комнате. Маленький Коля остался на месте, в его глазах стояли слёзы.

– Вы пожалуетесь папеньке? – шёпотом спросил он. – Поверьте, мадемуазель, Серёжа вовсе не хотел… Он просто вот такой… Митрич говорит – голова у него шалёная… то есть, шалая… шальная! Папа непременно высечет его!

– Нет, жаловаться я не стану, – пообещала Вера. – Вы, Nicolas, желаете остаться или прервём наш урок? Хотите, после занятий я расскажу вам сказку?

Мальчик даже рот открыл, недоверчиво глядя на Веру. Затем осторожно сказал:

– Папенька говорит, что все эти сказки глупы и пошлы. Нам не позволяют ходить в людскую и слушать…

– Ваш папенька совершенно прав, – поспешно заметила Вера. – В людской действительно можно услышать неподобающие для вас вещи. Но то, что расскажу вам я, и безвредно, и интересно. Но это позже, а сейчас вернёмся к грамматике.

Коля был заинтригован и целый час стоически спрягал французские глаголы, вызвав одобрение Веры. А после, когда с грамматикой было покончено, Вера села за стол рядом со своим учеником и начала на память читать «Сказку о царе Салтане»:

Три девицы под окном

Пряли поздно вечерком.

Говорит одна девица:

«Кабы я была царица…»

Коля был очарован: его большие тёмные глаза стали огромными, рот открылся. Мальчик едва дышал – и чуть не заплакал от разочарования, когда Вера, прервав повествование, объявила, что на сегодня довольно.

– Мадемуазель! Пожалуйста, мадемуазель! Ещё, ещё, ещё!!!

– Завтра, Nicolas, – строго сказала она. – Если вы будете прилежны.

Коля жалобно посмотрел на Веру, наткнулся на её непреклонный взгляд, сокрушённо вздохнул и начал складывать учебники.

Вечером ужинали всей семьёй: был редкий для семейства Тоневицких день, когда князь не наблюдал за работами, не уехал в гости и никого не принимал у себя. Сёстры князя, две престарелые девицы в одинаковых коричневых платьях, сидели за столом прямо и чинно, едва поклёвывая с фарфоровых тарелок, и было очевидно, что манеры их не изменились с тех пор, как более четверти века назад барышни Тоневицкие покинули Смольный. Веру они не удостаивали взглядом и не сказали ей ни слова с того дня, как она появилась в Бобовинах. Веру, впрочем, это ничуть не смущало. Сама она привычно сидела рядом с Аннет, следя за тем, чтобы её подопечная прямо держала спину и не опрокинула на себя тарелку. По другую сторону от неё сидели мальчики. Сергей держался спокойно, но сидел бледный и за всё время ужина ни разу не поднял глаз на гувернантку.

– Как проходят уроки? – поинтересовался в конце трапезы князь. – Мальчики ещё не замучили вас, мадемуазель?

– Что вы, нисколько, – улыбнулась она. – Nikolas делает большие успехи, у него прекрасная память.

– Меня больше беспокоит Серж, – сурово заметил Тоневицкий. – Вы говорите, что уроки идут хорошо, а я его только и вижу, что на голубятне! По-моему, давно пора её спилить…

– Я уверена, что не стоит лишать мальчиков этой невинной забавы. Сама императрица Екатерина Великая считала, что игры полезны для юношества и только помогают их развитию. А в корпус Сергей непременно поступит… Аннет, будьте добры, передайте бланманже.

Коля вздохнул так облегчённо, что его сестрёнка захихикала и чудом не уронила бело-розовое, воздушное пирожное на скатерть: Вера едва успела придержать тарелку.

– Как вы неловки, осторожнее! – мягко упрекнула она, водворяя бланманже на место. Мельком Вера взглянула на Сергея. Тот, плотно сжав губы, упрямо смотрел в сторону.

На другое утро оба мальчика дожидались её в классной комнате. Сергей был по-прежнему хмур и поздоровался с Верой сквозь зубы, но, к её облегчению, занимался прилежно и отвечал вчерашний урок толково.

– Благодарю вас, Серж, – выслушав урок, улыбнулась Вера.

– Я не нуждаюсь в вашей благодарности! – отрезал мальчик. – И… и в вашей снисходительности тоже! Вот так!

– Я поняла вас. – Вера старалась не выходить из себя. – В таком случае вернёмся к уроку. Сегодня у нас арифметика, откройте книгу.

Ответный взгляд Сергея был таков, что Вера подумала: сейчас её ученик вылетит из классной комнаты вновь. Но мальчик остался на месте и, процедив сквозь зубы что-то сердитое, открыл учебник. Коля укоряюще посмотрел на него, вздохнул. Тихонько спросил:

– Мадемуазель, а вы расскажете после сказку?

– Если вы будете старательны, – улыбнулась ему Вера.

После занятий они с Колей снова остались вдвоём: Сергей покинул классную так поспешно, что забыл книги на столе.

– Я сам соберу их, мадемуазель! – торопливо заверил Коля. – Мы остановились вчера на «Ветер по морю гуляет и кораблик подгоняет»!

– О, вы даже запомнили, похвально! – обрадовалась Вера. – Ну, раз уж так, слушайте дальше…

В этот вечер она рассказала «Царя Салтана» до конца. После последних строк Коля, положив голову на кулаки, задумчиво сказал:

– Как же хорошо… А я думал, Пушкин скучный.