– Только за тобой.

– Оставайся на месте.

Она направилась к металлической двери, навроде амбарных ворот, подобрала обломок кирпича и с размаху запустила в створку. Раздался глухой бабах, камень отскочил. Подгоняемый нетерпением Тимур рванулся вперед, но его перехватили и дернули назад. Как раз в тот момент, когда створка распахнулась, выплескивая ушат бурлящей жижи с омерзительной вонью плавленой резины. Еще немного, и Тимур обварился бы как омар. Закройщик встречал гостей бодренько.

Слегка опешив, Тимур пригнулся, резонно ожидая, что дальше могут последовать копья, вилы или цепопик, на худой конец. Однако Машка не выразила намека на беспокойство, не думая скрываться или готовиться к худшему.

Высунулись две кристально лысые головы, ознакомились с результатом и нагло ухмыльнулись.

– Здорово, бродяга! – закричала голова с красными пятнами на скулах.

– Еще не съели? – подхватила похожая на нее, как отражение, но с бородавкой на носу и без пятен.

И обе заржали.

Самое время было появиться третьей. Но вместо сказочного дракона проем заняли два вполне самостоятельных мужских тела средней упитанности, в горелых ватниках на голо тело, спереди прикрытые фартуками толстой резины, как у рентгенологов. На голых ступнях красовались потертые галоши.

Машка выхватила махобой, изобразила фигуру высшего пило-пилотажа и крикнула:

– Честь вам, варильцы!

– Кто из них Закройщик? – тихонько спросил Тимур.

Ответом его не удостоили, зато Машка сообщила лысым:

– Чингиз гостинец прислал.

Они одобрительно закивали:

– Славно! Чего прислал?

– Пришлец свежий! – И Машка развернулась, как ловкий конферансье, объявляющий звезду.

Его разглядывали так тщательно, что Тимуру стало не по себе, а потому он выпрямился, как мог гордо, и даже отставил ногу.

– Добрый день…

– Хитрый какой, чисто вырядился, – поразилась голова с красными пятнами.

Опять обе заржали. Весельчаки и балагуры, что тут поделать, надо терпеть, пока не станет ясно, кто из них Закройщик.

Теперь и Машка разглядывала Тимура с презрительным равнодушием.

– А давай-ка мы его попробуем? – вдруг предложила голова с бородавкой.

– А давай! – согласилась другая.

Выпорхнули ловкие орудия: на резиновой трубке колыхался пучок из четырех топоров. К нему так и просилось название топорник. Лысые завертели шланги так быстро, что лезвия превратились в жужжащие круги.

– Ох, и хорошо пойдет пришлец!

– Ох, и меленько!

Тимур глянул на Машку, ища поддержки, она, скрестив руки, не собиралась вмешиваться.

Не сбавляя махов, лысые двинулись. Надо было что-то делать. Стоять и ждать, пока топорники пройдутся по кожанке, или надеяться, что в последний миг все обернется шуткой – бесполезно. Его провели, обманули и отобрали единственный козырь. Нет здесь никаких закройщиков. Обиднее всего, что это сделала Машка. Спасала-спасала, а в самый неподходящий момент обманула. Остались секунды: или выхватить мячик, чтобы уложить хоть одного, а потом разобраться с предательницей, или спасти шкуру бегством. Но Тимур так и не шелохнулся.

– Пришлец-то лютый, – оповестила Машка. – Мурьетту отпустил, Салаху устоял.

Как по мановению, топорники пали, лысые переглянулись и застенчиво потупили глазки. Испытание кончилось. Опять его проверяли на слабину. Зачем Машке понадобился этот аттракцион? Наверное, так полагалось: Закройщик хотел убедиться, что пришлец достоин его милости. Что ж, было весело

– И вправду лютый? – заискивающе спросила башка с красными пятнами.

– Про тебя Глас был? – подхватила бородавка.

Тимур снизошел лишь до того, что неопределенно мотнул летным шлемом.

– Это честь для нас…

– …заходи, пришлец лютый, гостем любезным будешь…

– …все дадим, что пожелаешь…

Парочка сердечно прижала ручки к груди, изобразив нечто вроде поклона.

Кто из них Закройщик, спрашивать Тимуру было поздно, придется делать вид, что ему все известно. Уже в дверях он оглянулся, надеясь, что Машка помашет на прощание, могут ведь не увидеться. Но сумасшедшая девица отвернулась. Ему вдруг захотелось сказать ей что-то такое, чего и сам не знал, как выразить, какие-то дурацкие, примитивные слова, но такие нужные.

Но ничего этого не случилось.

Тимур шагнул внутрь.

В душном помещении торчала хитрая конструкция из нескольких валиков, установленных друг над другом и соединенных большими передаточными колесами. Аппарат выглядел старинным и потому надежным. На передней панели чернели английские буквы и год из конца позапрошлого века.

Лысый с пятнами, поглаживая крашеный металл, произнес:

– Видал, какая махина? Теперь таких не сыщешь.

– Знаешь, что тут было? – встрял бородавка.

– Тут резину варили…

– …и тянули. Листами прокатывали через вальцы…

– …а теперь мы тут варим помалу.

И парочка залилась смехом.

– Мужики, мне бы Закройщика повидать, – вежливо попросил Тимур.

– Успеешь, успеешь. Зови меня Вкл, – предложил тот, что был с красными пятнами.

– А меня Выкл, – добавил напарник.

– А у тебя имени покуда нет…

– …может, и не будет.

И это снова развеселило. Такие насмешники, просто беда.

– Братцы, у меня мало времени.

– Да ты что?! – изумился Вкл.

– Не может быть! – поддержал Выкл. – Только мы не братцы, не близнецы и даже не родственники. А времени давно нет. Ни у кого.

– Отлично. Где Закройщик?

– А знаешь, пришлец, как галоши в «Треугольнике» делали?

– Сейчас покажем. Берем две заготовки, одну вот такую штампованную, а другую, значит, стельку…

– …аккуратно складываем по шовчику…

– …по шовчику держи…

– …а чтобы они держались, их надо клеем промазать…

– …хочешь попробовать?

Вкл протянул банку с тягучей желтоватой смесью:

– Нюхни, аромат незабываемый.

Свинтив крышку, Тимур опасливо втянул носом. Пахло на удивление приятно, чем-то забытым из детства, похожим на столярный или резиновый клей.

На этом дипломатию можно было сворачивать. Тимур поднялся и заявил:

– Все, мужики, Закройщика у вас нет, я пошел.

И действительно, пойти было куда. Оказалось, в цеху не хватает одной стены, Тимур это сразу не заметил, но теперь приметил. И выходить можно. Он помахал близнецам, даже не родственникам, и отправился. Выход вел прямо к Обводному каналу. Тимур опять увидел будку и шлагбаум. Только охранника с собакой не оказалось на месте, может, обедать пошли. Сразу за шлагбаумом ждал проводник в форменной тужурке с золотыми пуговицами, фуражке с гербом железной дороги, выглаженный и начищенный до блеска. Проводник держал табличку с именем, как встречают на вокзале.