Однако, к моему удивлению, мужское естество перевесило беспечность моего мужа, и он встал на дыбы:

— Я не понимаю, что тебе делать там, какое ТЫ имеешь отношение ко всему этому? Да жалко, неплохой был парень, но при чём здесь мы???

— Был??? Он не был, он есть! Артём, я повторяю тебе, его сестра считает, что я тот человек, который может повлиять на него.

— Каким это образом, интересно, и почему, я тоже повторяю, именно ты?

— Я поговорю с ним, ты же знаешь, я умею убеждать. А что до того, почему выбор пал именно на мою кандидатуру — я это так же знаю, как и ты. Вот поеду, узнаю всё и сразу же тебе расскажу. Но на самом деле, я думаю, эта Мария хватается уже за любую возможность. Если ты вспомнишь, у него не слишком много друзей было здесь, да кроме нас вообще никого!

— Я не хочу, чтобы ты ехала, у тебя есть муж и своя семья. Пусть его уговаривают его близкие, он ведь женат ты говорила?

— Да, говорила. И как раз поэтому я не понимаю, чего ты так взъелся! Я просто приеду, просто поговорю с ним, осмотрюсь в Сиэтле неделю-другую, посмотрю, что да как там, может идеи какие-нибудь появятся, ну ты же знаешь, как это бывает… Да, и его сестра уже купила мне билет, так что…

Бедный мой муж Артём! Этот разговор был формальностью. Даже если бы он пригрозил мне крахом нашей семьи, даже если пообещал бы убить, меня и это не остановило бы тогда. Не было силы во всей Вселенной, способной меня удержать, ничего в жизни я не хотела так сильно, как поехать туда, и остановить Алекса в том, что он совершал… А ведь я действительно обладаю даром убеждения, проверено неоднократно жизненным опытом…

Перелёт вымотал меня до изнеможения. После 12 часов над Атлантикой я буквально вывалилась из самолёта в фойе аэропорта. После прохождения паспортного контроля и короткой беседы с офицером о цели моего визита ко мне сразу подошла высокая ухоженная женщина с жемчужными бусами на шее. Это была Мария, она держалась аристократически красиво, говорила чётко, несмотря на акцент, и с достоинством. Я, уставшая, в майке и джинсах, сразу почувствовала себя некомфортно, неловко, неуместно…

Мария повела машину по широкому идеальному шоссе, сказала, через пару часов будем на месте. Я зачарованно разглядывала в окно городские пейзажи, затем мы выехали на дорогу, которая лентой стелилась вдоль побережья. Алекс живёт на острове Бейнбридж в городке Порт Блэкли, и из Сиэтла нам нужно добираться на автомобильном пароме около получаса.

{Bon Iver — Holocene}

Мне с трудом верилось в реальность происходящих со мной событий. Я как будто уснула во время просмотра американского кино, и вот, во сне, уже сама в центре событий. Мой уставший мозг созерцал красоту местности, стараясь запомнить и сохранить в памяти как можно больше, я впервые видела Штаты, и они были восхитительны.

Красоту штата Вашингтон тяжело передать словами, потому что и нет таких слов, наверное. Просто нужно приехать и увидеть это. Потрясающе чистый воздух, от которого голова начала кружиться ещё в аэропорту, кристальная вода из крана с привкусом хвои для непосвящённых, сказочной красоты чарующая природа повсюду. Главный атрибут — ели, как из сказки про бабу Ягу, у нас нет таких, они не высокие, они высоченные громадины, устрашающе раскинувшие свои лапы. В этой местности и красиво одновременно и жутковато. Идеальное место для съёмок триллеров и фэнтези, особенно учитывая погоду и количество солнечных дней в году, к слову, самое маленькое в мире. Ведь Сиэтл — официально главный город самоубийц… Тут есть горы, Вулкан, океан и заливы, и, куда ни глянь, в какой точке ни остановись — глаз радуют неповторимые пейзажи. Да, здесь рай для фотографов. И да, именно здесь снимали «Сумерки», и не только их.

Я погрузилась в тянущие переживания, боялась нашей встречи, несмотря на ту решимость, с которой бросилась, сломя голову, лететь к нему. Какой Алекс теперь? Как он встретит меня?

Разбудил меня негромкий голос Марии, сообщающий о том, что пора. Пора идти совершать невозможное: пытаться убедить умирающего, что он должен жить. Вот только кому должен и зачем, в описании моей миссии не значилось.

Я, уставшая, вышла из машины под яркое, но уже совершенно нежаркое солнце. Мы были у поистине громадного белого дома, причём у его задней части со стороны острова, потому что лицевой считалась видимо та, что обращена к воде. Из той точки, в которой я находилась, было ясно, что этот дом выстроен в виде каскада, спускающегося к морю, со множеством выступов и террас. Мы некоторое время звонили, но никто не отвечал. Мария открыла огромные глухие ворота электронным ключом, затем отдала его мне.

— У меня нет ключа от двери, надеюсь, он потом сам Вам его даст. Это вход через гаражи. Проходите прямо и через внутреннюю дверь попадёте в сам дом. Я не пойду.

— Его дома нет, может лучше подождать пока вернётся?

— Дома он, негде ему больше быть. Похоронил себя заживо в этом склепе. Хочу предупредить, он не знает о Вашем приезде. Может выйти из себя, в последнее время у него это особенно легко получается. Если выгонит, звоните мне по этому номеру, я заберу вас и отвезу в отель, завтра вылетите обратно. Спасибо, что согласились, и… удачи!

{Lana Del Rey-Cruel World}

Она испарилась, оставив облако пыли, а я, ошарашенная вновь поступившей информацией о моём задании, осталась на залитой солнцем площадке перед воротами. Вошла, и ворота закрылись сами. Заглянула в гараж, о Боже… 1, 2, 3… 7 автомобилей, все несемейного класса, это были скорее спортивные машины и несколько внедорожников. Ещё один, восьмой стоял во дворе. Это Porsсhe Cayenne, чёрный, но не похожий на мой, морда крупнее и дизайн иной. Понимаю, машина одна, ценовые категории разные. Мне сразу стало очень тяжело как-то: теперь говорить с ним мне будет ещё труднее. Мы оба люди, но из настолько разных миров… будто с разных планет…

Я обошла дом с левой стороны по мраморной плитке кремового оттенка (в самом деле, как в склепе) и вышла на огромную террасу с большим пустым бассейном, внешний край которого обрывался прямо к подножию скал. Мне открылся невероятный вид на серое море, растворившееся в полуденной сентябрьской дымке; вдалеке, на противоположном берегу, виднелись небоскрёбы Сиэтла. Перехватило дыхание… это было невероятно красиво и… спокойно. Неподалёку частная марина, в ней большая современная яхта. Красивая. Очень. Боюсь о чём-то думать. Других домов ни справа, ни слева не видно.

По мраморной террасе и бассейну ветер таскал засохшие зелёные листья и бордовые сухие лепестки каких-то цветов из сада справа. Царапая по белому мрамору, они будто шептали что-то умиротворяюще-утверждающее, успокаивая, расслабляя, наполняя необъяснимой уверенностью в правильности и закономерности, даже предначертанности происходящего: этот дом хорошо встречал меня, он говорил со мной.

Прямо под террасой находился, очевидно, скалистый обрыв, о который с шумом разбивались волны. Я повернулась и посмотрела на сам дом: он был грандиозен в своей масштабности и великолепии. Ничего подобного ранее мне не приходилось видеть ни во сне, ни наяву. Он как будто и не дом был вовсе, а красивый, современный дворец из стекла и стали, почти полностью прозрачный с этой стороны, но большая часть его витражей была наглухо закрыта шторами. Этажи дома спускались каскадом вниз, плавно перетекая в террасы. Нет, это не был дом моей мечты, это было что-то восхитительно-грандиозное, невероятно красивое и модное одновременно. Огромные раздвижные двери были закрыты, но на небольшой террасе-балконе второго этажа я заметила открытый вход. Ветер ласково играл с длинными белыми полупрозрачными шторами, такими же точно, как в Кишинёвской квартире…. Я поднялась медленно по небольшой лестнице с металлическими перилами на террасу и вошла в дом — это оказалась кухня или столовая с зоной отдыха, огромных размеров, с замысловато-причудливо расположенной мебелью, техникой и аквариумами. Да, здесь была перегородка-аквариум с громадными рыбами, водорослями и подсветкой. Я увидела лестницу, ведущую наверх и вниз, и выбрала направление вниз, потому что наверху, скорее всего, спальни, и врываться туда мне точно не следовало.