Обивка стен висела истлевшими лоскутьями, вконец выцветшими.На крестьянскую усадьбу дом что-то не походил – скорее на охотничий домикдворянина.

Сварог заглянул во все комнаты – пыль, запустение, не видноничего мало-мальски ценного, а все остальное перевернуто вверх дном.

Грабили, похоже, в большой спешке. Судя по всему, в самойбольшой комнате и разыгрался последний акт неизвестной драмы – скелеты тамлежали навалом, в беспорядке, во множестве, из-под них не видно было пола.Лохмотья одежды, ржавые кольчуги и шлемы, мечи. Все произошло так давно, чтосмотреть было ничуть не противно – словно стоишь над раскопом, только чтосделанным археологами.

Одни скелеты оказались нормального роста, другие словно быпринадлежали детям – но кости толстые, отнюдь не детские. И оружие у этихстранных карликов было самое настоящее, они и мертвыми стискивали полуистлевшиетопорища, ржавые рукояти мечей. Мечи и топоры ничуть не уступали по размеруоружию их противников.

Сварог пошевелил носком сапога ржавый двойной топор страннойформы. Поднялась пыль, запершило в горле. Что-то прозвенело совсем даже встороне от его ноги – чистый, высокий звон золотого бокала, ничуть не похожийна хруст трущихся друг о друга двух кусков ржавого железа. Сварог нагнулся,всматриваясь и особо не приближаясь, – вдруг змея, кто ее знает…

Острый алый лучик блеснул меж желтых костей, истлевшихлохмотьев и полос ржавчины, сохранивших отдаленное сходство с оружием.

Секунду поколебавшись, Сварог шагнул ближе и решительноразбросал сапогами все, что мешало рассмотреть странный предмет. Достал меч,поворошил лезвием. Выпрямился, держа в руке красивый и нисколечко непострадавший от времени боевой топор. Черное древко, словно бы покрытое ничутьне потрескавшейся эмалью, сплошь изукрашено рельефным узором из золотыхкружочков, едва выступавших над топорищем, напоминавших шляпки гвоздей, –должно быть, задумано не ради одной красоты, а еще и затем, чтобы не скользилов руке. Отливающее синевой лезвие в форме полумесяца с хищно-изящным, выгнутымверхним концом. Большой красный камень в навершии, ограненный пирамидкой со срезаннойвершиной, – он-то и сверкнул сквозь вековую пыль. На обушке – глубокаявпадина в виде странного рунического знака, никогда Сварогу не встречавшегося.

Сварог взмахнул топором, рассек им воздух крест-накрест –древко удобно лежало в руке, оружие было невероятно красивое и совсем нетяжелое. Никак нельзя было оставить его среди костей и пыли, даже помня всежуткие рассказы о таящих проклятье здешних находках. Мужчины любят оружие нерассуждающей страстью – а этот топор ни у кого не хватило бы духа выбросить.

В соседней комнате громко застучали сапоги, кто-то крикнул:

– Граф, не слопали вас там?

– Я здесь! – откликнулся Сварог.

Вошел боцман Блай, шумно вздохнул:

– Фу ты, мы уж забеспокоились, что-то милорд носу некажет и голосу не подает. А пылищи… Морские Короли, Лазурная Дева и все стосорок три морских черта! Якорь мне в задницу, чтоб меня сожрал Великий Кракен,чтоб мне… Топор здесь лежал?

– Да, – забеспокоился Сварог. – А что,бросить от греха подальше?

– Погоди. Погоди-погоди… – Блай схватил его зарукав и потащил наружу. Когда они оказались во дворе, огляделся и подтолкнулСварога к дереву толщиной с фонарный столб. – А ну-ка, рубани от души!

Сварог размахнулся и едва не полетел носом вперед –сверкающее лезвие, свистнув синей молнией, рассекло ствол так, словно он былкартонный и пустой внутри. Дерево постояло секунду, стало заваливаться, обнаживпень с безукоризненной линией среза, гладкой, как стекло. Живое дерево, ничутьне трухлявое, рушилось все быстрее, люди с воплями брызнули во все стороны.Рухнуло. Комель подпрыгнул пару раз и замер.

– Что за фокусы, душу вашу? – взревел капитан Зоза спиной Сварога и Блая. Запнулся на полуслове и тихонечко вымолвил: – СвятаяБригита, Доран-ан-Тег, Топор Дорана… В точности.

– Топор Дорана, – плачущим голосом подтвердил Блайи вдруг взвыл так, словно ему прищемили в дверях что-нибудь чувствительное: –Не зря говорят – новичкам везет! Я ж первый мог зайти и увидеть! Я всю жизньмечтал!

Он что есть мочи, ничуть не играя, грохнул себя кулаком побритой голове, воя и мыча.

– Господи, да возьми ты его себе, – торопливосказал Сварог, протягивая топор, хоть и ужасно жалко было расставаться.

Блай отпрыгнул:

– Убери! Теперь твой…

– Да бери… – сказал Сварог упавшим голосом.

Капитан Зо перехватил его руку:

– Теперь вой не вой… Поздно. Если кто-нибудь у вас егопопытается взять, украсть или отнять, лорд Сварог, тому, что характерно, топороттяпает руку. А то и голову – это же Доран-ан-Тег. И нельзя его ни продать, ниподарить, ни отнять, ни забрать у мертвого. Можно только случайно найти, каквы, потому что вы-то никакого отношения к смерти последнего хозяина не имеете.Действительно, новичкам везет… – Он покачал головой, недоверчиворазглядывая найденное оружие, шумно перевел дух, будто всхлипнул, утер нос,потом отвернулся и будничным тоном приказал: – По коням. Пожар все же можетподобраться.

Покачиваясь в седле рядом со Сварогом, то и дело бросая натопор печальные, завистливые и жадные взгляды, Блай рассказывал:

– Двадцать тысяч лет назад Доран сделал полный доспех:кольчугу, шлем, щит, меч, лук со стрелами, топор, копье и кинжал. Кольчугу,шлем и щит ничто не могло пробить, даже молнии ларов, когда они позжепоявились, говорят, отскакивали. Ну а меч с топором, стрелы и копье с кинжаломпробивают все, что угодно. Никто не знает, что это было за железо, и на какомогне Доран все это ковал, и кто был подмастерьем, но железо и огонь, надополагать, были не простые и меха раздувал не кузнец-деревенщина… Понятное дело,Доран был непобедим. В балладах поется, что он стал королем всего Харума, и яэтому очень даже верю…

– И забыл, что нельзя брать в наложницы дочексвергнутых тобой же королей, – хмыкнул капитан Зо. – Одна его изарезала, ночью, когда он, что характерно, был без доспехов. Так поется вбалладах, и я этому верю…

– А что было потом? – спросил Сварог.

– Потом наследники – были там какие-то – развезли всепо разным городам. Для пущей надежности, каждый боялся, как бы другому неудалось подстроить случайность и завладеть всем доспехом сразу. И каждый ломалголову, как бы эту случайность смастерить. Ну, можно же было заманить всокровищницу любимого сына или там внука, ведать ничего не ведающего, он инашел бы. Совершенно случайно. А время-то шло, люди умирали, на свете и безДорановых доспехов происходило немало всякого… Кто-то успевал шепнутьнаследникам, кто-то нет, шли войны, сокровищницы горели, их грабили, памятьстиралась, посвященные хранители понемногу переводились… Кто его знает, как тамбыло во всех подробностях двадцать тысяч лет назад. Словом, настало время,когда Доспех Дорана все-таки пошел по рукам. Сами представляете, какую охапкуроманов можно написать о судьбе одного-единственного кинжала.