Во рту у Максима Юрьевича пересохло, и он сделал большой глоток кофе, неловко дернул рукой и плеснул остывший напиток и на белоснежную рубашку, и на скатерть. Схватил салфетку, но тут же отложил ее в сторону, потому что… потому что Дана запела.

Этот голос… сколько он не слышал этот голос?

Секунды, минуты, часы, дни, недели, месяцы, годы…

Дана, та самая Дана, которую он когда-то целовал, обнимал, ласкал…

Не может быть.

Максим Юрьевич расстегнул пуговицу пиджака и потянул за узел галстука. Все же надо, надо почитать про инфаркты и инсульты, что-то последнее время его кидает из стороны в сторону, и мысли лезут в голову нездоровые. Должна же быть таблетка от непрекращающегося бреда?! Должна быть! Выпил – и порядок. И снова все строго по ежедневнику! Сейчас он расплатится, встанет и уйдет, отправится домой и больше никогда не будет опускаться до подобных глупостей. Никогда.

Не дожидаясь счета, оставив на столе достаточное количество денег, Максим Юрьевич резко встал и направился к выходу из зала. В ушах пульсировал до боли знакомый голос, музыка хватала за руки и за ноги и тянула назад, но разум не давал возможности усомниться в своих действиях и настойчиво толкал вперед.

– Все. Точка, – сказал себе Максим Юрьевич и, не задерживаясь ни на секунду, не оборачиваясь, устремился на улицу.

* * *

Дана стерла яркую губную помаду, взбила волосы и, театрально сцепив руки на груди, сообщила своему отражению в зеркале:

– Ах, как я пела, как пела!

Да, сегодня она довольна собой: то ли соскучилась по «Джерси», по музыке, то ли просто хорошее настроение, но выступлением вполне можно гордиться. Приятно, когда работа в радость и делаешь ее на отлично. Она прошла мимо журнального столика, на котором в вазе стоял свежий букет, полученный от завсегдатая ресторана, мысленно сказала «спасибо» и расстегнула молнию на платье. Пора переодеваться, дома ждет Алиса.

Дверь приоткрылась, и в гримерке появился острый нос официантки Зиночки.

– Ты уже собираешься? – спросила она, вытягивая шею.

– Да, – ответила Дана, снимая с вешалки короткую вязаную кофточку и длинную темно-синюю юбку.

– Отгадай, кого я сегодня обслуживала?

– Еще одна знаменитость?

Зиночка, будучи человеком добрым и открытым, дружила и с поварами, и с официантами, и с Даной. Она тоже мечтала стать певицей, ничуть этого не скрывала и при случае охотно сражала администрацию своими талантами. Слуха у нее не было, голоса тоже, но такие мелочи ее не смущали. К ее мечтам все относились снисходительно, а Дана даже несколько раз терпеливо давала ей уроки.

– Ага! Депутат! Я его сразу узнала! – выпалила Зиночка.

Рука Даны замерла в воздухе, сердце ухнуло.

– Какой еще депутат? – спросила она.

– Северов. Ну, тот, что на Джорджа Клуни похож. Он еще частенько по телику мелькает.

– Северов? – переспросила Дана.

– Говорю же, да. Он съел две порции яблочного пирога, выпил две чашки кофе, послушал одну твою песню и ушел. Но я-то его узнала! – Зиночка аж подпрыгнула от переполнявших ее эмоций. – Жалко, что он так быстро смотался. А чаевых триста пятьдесят рублей оставил. Ну, ладно, ты переодевайся, а я Наташке побегу рассказывать.

Острый нос Зиночки исчез за дверью, и до слуха Даны донеслось резвое цоканье каблуков. Понесла весть дальше!

– Приходил, значит, – недовольно протянула она, снимая платье. И чего ему надо? Забыл, где его Тамара живет? Или надоело есть вареную капусту и сырую свеклу? Или вопрос отцовства до сих пор свербит в одном месте, в связи с чем наблюдается дискомфорт?

Дана раздраженно повесила вешалку с платьем в шкаф, оделась, и, вернувшись к зеркалу, принялась красить губы бледно-розовой помадой. А хорошо, что она сегодня так пела, пусть знает… Пусть! И хорошо, что она сегодня замечательно выглядела. Пусть знает, пусть!

Она вновь расчесала волосы, кинула косметичку в сумочку и… вдруг вмиг потеряла боевой настрой. Опустилась медленно на стул и закрыла лицо руками. А ведь он приходил к ней. И она это сразу поняла (к кому же еще!). Хотел увидеть, услышать…

– Алиса… фотографии… их нельзя опубликовывать, – обрывочно пробормотала Дана, подскакивая со стула.

Кто такой Андрей, она уже давно забыла, а вот кто такой Максим Северов, она помнила больше двадцати лет. Себя не обманешь.

* * *

На телефонные звонки Алиса не отвечала. «Спит, наверное», – подумала Дана и, подхватив сумочку, покинула гримерку. Сегодня она работала до двенадцати ночи, и с непривычки, после короткого отпуска, разболелась спина.

– По всей видимости, старость не за горами, – решила она, пристегиваясь ремнем безопасности, и добавила: – Плевать, только бы Алиса не продала фотографии.

В квартире было тихо, на кухне горел свет, и из маленькой комнаты струилось голубоватое сияние – наверняка не выключен телевизор… или компьютер… Дана сняла босоножки, сунула ноги в мягкие тапочки и направилась к комнате дочери. Сердце отчаянно билось и надеялось, надеялось, надеялось.

Алиса спала в кресле, положив голову на подлокотник, свесив руку. На полу – пустая стеклянная миска, высокий стакан и бутылка пепси-колы. На диване – куча разбросанных футляров с DVD-дисками. И что же она смотрела? Дана подошла ближе и, бегло прочитав названия фильмов, с изумлением посмотрела на дочь. «Сбежавшая невеста», «Служебный роман», «Девчата», «У зеркала два лица», «Вам письмо», «Унесенные ветром»… Мелодрамы???

Дана прикоснулась пальцами ко лбу Алисы. Не горячий. Она не больна. Она… влюблена?

– И когда только успела? – прошептала Дана, пожимая плечами. – Меня меньше недели не было, а тут такое…

И нового отца себе нашла, и приятеля… Хм. Костя! Точно! Это он! Тот самый парень, который приглядывал за Алисой в доме Северова. Она рассказывала о нем пару раз вскользь, коротко… Дана улыбнулась. Ее дочь влюблена, обалдеть! То есть надо с Алисой провести серьезную беседу и обо всем предупредить. «Я же теперь заботливая мать». Может, еще и с Максимом поговорить? Пусть расскажет, что за человек этот Костя.

Представив лицо Северова при подобном разговоре, Дана прыснула беззвучным смехом. Да у него глаза на лоб полезут! Хотя он, как новоявленный «папочка», мог бы быть более внимательным к своей «доченьке». Хе-хе.

Нет, не стоит вмешиваться, любовь – это сказка для двоих…

– Али-и-са, Али-и-са. – Дана наклонилась и тихонько похлопала дочь по плечу. – Просни-и-сь.

– М-м-м…

– В кресле не очень-то удобно.

– М-м-м… а сколько время? – хрипло спросила Алиса, недовольно морща нос.

– Много. Я тебя хотела спросить… Ты пристроила фотографии с Северовым?

– Нет. Завтра.