class="p1">— Да, приходили. Про тебя спрашивали, — ответила Смит. — Какие-то странные люди. Я сказала, что ничего не знаю. Ты в опасности, Александр?

— Все в порядке, справлюсь, — стараясь придать своему голосу как можно больше безмятежности, ответил я.

Смит не поверила мне, но дамой она была тактичной, поэтому ничего не ответила. Лишь сказал:

— Приезжайте как можно скорей.

Мы выдвинулись в Школу минут через пять после нашего разговора. Нужно было быть осторожными, ведь Распутин и его псы просто так от нас не отстанут, поэтому двинули окольными путями. Потом, когда школа была уже совсем рядом, остановились и некоторое время следили за зданием, пытаясь обнаружить там слежку. Никого. Харуко тоже подтвердила отсутствие там подозрительных личностей.

Мы осторожно, чтобы нас никто не видел, пробрались к кабинету Смит, зашли внутрь.

— Александр! — радостно воскликнула хозяйка Школа, подойдя ко мне и обняв. — Как ты себя чувствуешь?

— Неплохо, — ответил я, пораженный таким теплым приемом. — Знакомьтесь, это Харуко Камияма.

— Постойте, — Смит задумалась. — Камияма? Эта фамилия мне знакома. К нам японский посол приехал...

— Верно, — кивнул я. И приезд его не просто дружественный, есть и другие причины.

— Архитектор? — одними губами выдохнула Смит.

— Да.

Я попросил Харуко рассказать, как обстоят дела в Токио и та во всех подробностях и деталях поведал о ситуации в их стране и столице.

— Матерь божья! — не сдерживая своих эмоций воскликнула Смит, когда рассказ был закончен. — Масштабы просто поражают! Япония! Это ведь... далеко отсюда! Я думал, что только наша область имеет тонкие границы.

— Не только, — ответила Харуко. — Как предполагают наши ученые, таких мест гораздо больше, но основные уязвимые места — это Москва и Токио. В других местах случаи прорыва были зарегистрированы очень слабые, а то и вовсе их не было. Возможно, есть и другие критические перекрестки, но сами понимаете, что этой информацией делиться страны не сильно хотят.

— Критические перекрестки? — спросила Смит.

— Наши ученые так называют точки схода и соприкосновения линий и потоков силы, которые под воздействием друг друга вступают в реакцию и нейтрализуются.

— Очень интересно, — произнесла Смит, явно заинтересовавший такой интерпретацией ее теории утоньщения тканей бытия. — И вы считаете, что происходит именно нейтрализация? Мне кажется, это не совсем корректное определение. Ведь речь идет именно об утоньшении.

Харуко холодно улыбнулась. А я понял, что две женщины под одной крышей — значит скоро будет жарко. Не ошибся. Харуко и Смит принялись спорить друг с другом, погружаясь в какие-то дебри теорий, звучащих для меня словно магические заклятия. Некоторое время ч слушал молча, пытаясь вникнуть в тему. Но потом плюнул и сдался.

— Послушайте, — перебил их я. — как бы это не называлось, главное другое — Архитектор продолжает попытки проникнуть в наш мир. А значит, в наших общих интересах эти попытки исключить.

— Верно, — согласилась Харуко.

— Александр сказал, что у вас есть какие материалы, — произнесла Смит, поглядывая на девушку.

Та кивнула, достала из кармана флешку.

— Тут вся статистика за десять лет — наблюдения, фиксация случаев, замеры, протоколы опроса. Так же есть некоторые научные выкладки и теории. Как вы понимаете, эта информация секретна. Если обнаружится утечка, то меня приговорят к смертной казни. Я хочу, чтобы вы понимали, на какой я риск иду, передавая вам эту информация.

— Тогда, может быть, не стоит? — испугалась Смит.

— Нет, меня отправили сюда именно для того, чтобы я нашла решение той проблемы, которая есть у нас и у вас. Моя страна доверилась мне и я должна оправдать это доверие.

— Хорошо, — после паузы согласилась Смит.

И взяла флешку.

— Александр сказал, что вы смогли наложить печать, которая сдержала Архитектора, — спросила Харуко.

— Именно так, — подтвердила Смит, всовывая флешку в ноутбук и начиная перебирать полученные файлы. — Но для этого пришлось использовать огромнее запасы силы — я потом два дня с кровати просто встать не могла. Плюс огромный объем знаний различных техник. Если бы у меня было больше времени, то я составила их немного иначе. Но и при этом случае не гарантировала бы лучший результат, Признаться, мне просто повезло.

Эта новость была для меня откровением.

— Повезло? — спросил я.

— Александр, ты уж извини, но это именно так. Раньше такого опыта у меня никогда не было, я действовала вслепую. Считаю, что нам очень повезло. Что мы смогли задержать Архитектора и не покалечить тебя.

— Я надеюсь, что мы вместе сможет найти нужное решение и остановим Архитектора, — произнесла Харуко, деликатно намекая Смит на то, что нужно просматривать переданную ей информацию.

Смит смерила Харуко холодным взглядом, но ничего не сказала.

Я потер виски. День предстоял тяжелый.

* * *

— Ситуация паршивая, — после получасового молчаливого изучения материалов, выдала Смит.

Я некоторое время смотрел на нее удивленными глазами — не ее прогноз меня сбил с толку, а слова, которые она использовала. Смит обычно была сдержанней. Значит тут и в самом деле ситуация паршивая.

— Ты сказал, что терял сознание и именно в такие моменты видел печать?

— Да.

— Печать незримо связана с тобой — поэтому после каждого удара по голове трещала и печать. Тебе нужно поберечь себя.

— Я чувствовал... — вдруг вспомнил я. — Когда терял сознание, то ощущал...

Мне было сложно выразить словами то, что привиделось.

— В общем, мне показалось, что сущность Архитектора была не монолитной.

— Как это? — не поняла Харуко.

— Я почувствовал, что это множество сущностей, сплетенных в единый организм.

— Кажется, это действительно так, — кивнула Смит, пересматривая протоколы ученых.

Там не было ни слова на русском, но Смит каким-то образом умудрялась не только читать их, но и понимать.

— В материалах Харуко я нашла интересные данные — замеры волнового энергетического потока при одном из прорывов — от марта прошлого года. Так вот, этот поток очень неоднороден, хотя и основа на нижних расщеплениях едина.

— Что это значит? — начиная закипать от этих непонятных слов, спросил я.

— Тот, что Архитектор — это симбиоз существ.

— А еще, что Архитекторов может быть несколько, — произнесла Харуко и в комнате