Я дернул руку, но та была прикована крепко. Наручник просто так не сорвешь. Если только саму руку себе не отрежешь.

Приближающиеся гулкие шагу заметно прибавили мне нервозности.

А когда плотная волна эманаций силы, следующая впереди своего хозяина, ударила мне в лицо, я уже знал, кто передо мной появится.

Не ошибся.

— Доброго здравия, Григорий Ефимович, — полным уважения и трепета голосом произнес Браун.

Одна из загородок со скрипом открылась, и ко мне подошел старец в монашеском одеянии.

Это был Распутин.

* * *

Он вошел в помещение плавно, словно проплыл. Все учтиво преклонили перед ним головы — и Браун, и охрана. Было видно, что почитаемость здесь Распутина велика. Только я вызывающе посмотрел на старца прямо, без всяких поклонов и услужливости.

Распутин на это никак не отреагировал.

— Владыка, — произнес Браун, явно побаиваясь гостя. — Вот про него я вам и говорил.

— Одержимый, — прохрипел Распутин, глядя на меня недобрым взглядом. — Одержимый бесами.

Брану неопределенно пожал плечами.

— Как вы и просили, — уточнил Браун после паузы, явно не зная как заполнить образовавшуюся неловкую паузу. — По вашему поручению, доставил.

— Ты хорошо поработал, сын мой. И тебя жжет награда.

От этих слов глаза Брауна жадно вспыхнули.

— Я дарую тебе повышение. Теперь ты будешь моим советником, с исполнением обязанностей алтарника.

— Спасибо, владыка! Это большая честь для меня! Я оправдаю ваше доверие.

Браун едва не упал в ноги.

Теперь все становилось понятно. Браун на самом деле не просто хотел поиграть со мной в карты тогда, он в тот момент прощупывал меня, смотрел — тот ли я самый, который нужен Распутину. Вот ведь черт! Не люблю я эти игры с двойным дном. И видимо до последнего сомневался, раз после того раза я еще некоторое время ходил спокойно на свободе. И лишь когда сам Распутин увидел меня в Зимнем саду во Дворце Императора, то участь моя была решена.

Про повышение до алтарника и советника Брана, тоже рождало интересную версию. У Распутина своя организация, причем явно религиозного толка. Не мудрено, что такой персонаж создал секту. Оставалось только загадкой насколько она была мощной. Судя по тому, что в ней числился, как минимум, глава рода Браунов, то можно было предположить, что весьма влиятельная.

Распутин медленно подошел ко мне, начал рассматривать со всех сторон, словно какую-то вещь или товар на витрине. И вдруг начал говорить сухим трескучим голосом:

— Играет в карты — грех. Пьет вино — грех. Имеет внебрачные связи с женщинами — грех. Кругом одни грехи у этого человека. Одержимый.

Браун нервно облизнул губы, кивнул:

— Одержимый.

— Вы везли меня сюда, чтобы за грехи отчитать? — спросил я. — Тогда могли бы для разминки с себя начать.

Распутин посмотрел на меня, и я вдруг почувствовал, как мою голову словно обхватил стальной обруч. Ментальная сила сдавила меня так, что я закричал и упал на пол. Попытки применить ответный Дар не увенчались успехом — я просто не смог вообще к нему воззвать. Если бы не наручники, которыми меня приковали к стулу, то я бы укатился от боли куда подальше. А так словно пес на привязи нарезал круги вокруг сиденья.

Валялся на полу я минуты две, пока Распутин не ослабил ментальное воздействие.

Тяжело дыша, я глянул на него. Хотел обложить ругательствами, но не успел — охрана накинулась на меня и как следует отметелила.

— Одержимый, — вновь повторил Распутин, отходя в сторону. — Нужно выпустить гной наружу.

И достал вдруг нож.

Оружие было необычным, ритуальным — это сразу бросалось в глаза по кривому лезвию и рукояти, украшенной рунами и магическими штучками. К нижней части рукояти была привязана веревочка, на которой болтались черепки каких-то грызунов. В глазницы были вставлены красные камешки.

— Зачем вам нож? — морщась от боли, спросил я.

Я не надеялся, что Распутин сделает мне одолжение и ответит, но тот внезапно произнес:

— В тебе таится ересь. Твою душу нужно очистить от нее.

— Нельзя! — вскрикнул я.

Теперь становилось понятно, что Распутин каким-то образом тоже мог чувствовать Архитектора, но вместо того, чтобы найти способ уничтожить его, он просто хотел убить меня. Смерть моя привела бы к самым плачевным последствиям — Архитектор бы вырвался наружу и тогда... Катастрофа!

Но как это донести до этого безумца?

— Нельзя меня убивать! Вы не понимаете!

— Я все понимаю, — прервал меня Распутин. — Надо просто сделать один разрез. И все.

Я заглянул Распутину прямо в глаза и понял, что слушать меня он не собирается. А вся его болтовня про ересь была всего лишь отговорками. Он хотел убить меня. И...

Догадка обожгла разум. Распутин хотел завладеть силой Архитектора! Безумец! Он же только ускорить свою смерть, заодно уничтожив и весь мир! Но разве можно было сейчас ему это объяснить? Он был слеп. Не я тут одержимый, а этот старикан со слипшимися длинными волосами в костюме монаха.

Распутин занес надо мной нож, начал зловеще шептать какие-то заклятия. Вокруг ритуального оружия вспыхнули янтарные всполохи. Старец оскалился, зарычал.

А потом одним росчерком ударил ножом.

Если бы не мгновенная реакция, меня бы разрубило надвое. Но в последний момент я успел выставить руку вперед и нож с легкостью рассек стальную цепочку наручников.

Браун удивленно глядел на происходящее, еще не понимая, что произошло. Распутин тоже еще не отошел от заклятий и погружения в магические глубины, продолжал что-то шептать, страшно закатив глаза.

Я был свободен! Путы разрезаны.

Воспользовавшись секундным замешательством всех, я вскочил на ноги, толкнул Брауна на охрану. И рванул, что было сил прочь.

Мне повезло невероятно. Невероятно повезло.

И я был решительно настроен ан то, чтобы воспользоваться этой удачей.

Я бежал что было сил. Но охрана довольно скоро начала преследование. Их физическая подготовка была на уровень выше моей, и я чувствовал, как расстояние между нами стремительно сокращается.

Нужно предупредить Императора. Рассказать ему о том, кто на самом деле этот Распутин. Сказать про Брауна, про то, что они хотят освободить Архитектора. Поведать о нависшей угрозе и опасности.

Но сначала нужно оторваться от погони.

Я выскочил в основное помещение, рванул вперед, наугад, надеясь, что там будет выход.

Охрана разделилась. Краем глаза я видел, как один из догоняющих сильно отклонился влево, потом и