Сердце вдребезги разбито.

Нелли подняла глаза и увидела выражение моего лица.

– Знаю, – сказала она, закрывая книгу. – Мне тоже не нравится концовка.

Я с трудом дышал. Шелки погибли. Мама умирала от горя. Им изначально не стоило быть вместе.

Хуже всего то, что эти слова пропела мне Нелли. Мы вместе взбирались на деревья, исследовали остров и нашли эту «пещеру» из листьев и света, сделали её своим укрытием. Человек и шелки…

Я стиснул зубы. Хорошо, что уплываю. Но тогда почему в груди так ноет?

– Мне пора, – сказала Нелли. – Я обещала помочь дедушке упаковать картину. Мы готовим её к прибытию следующей почтовой лодки, – она опустила книгу в рюкзак. – Надеюсь, придёт письмо от родителей. Мы пытаемся договориться, когда сможем поговорить по компьютеру. Я так давно их не видела, даже на экране!.. – Нелли вздохнула. – Но им нужно попасть в город, в место с хорошим интернетом, как и нам.

Она выбралась из пещеры. Мне потребовалось сделать долгий глубокий вдох, чтобы последовать за ней. Как бы я хотел, чтобы Нелли подождала со мной завтрашнего дня. Как бы я хотел познакомить её с мамой! Могу ли я хотя бы попрощаться с ней?

Я выглянул из-за веток и пробормотал:

– Нелли, я…

Но она уже скрылась среди деревьев.

Глава 39

Второе полнолуние

Всё утро Мэгги суетилась, каждые пять минут посматривала на календарь и старалась скрыть беспокойство. Она волновалась и надеялась, что мама появится. Я не надеялся – я знал.

Я помог Мэгги запастись вещами, которые ей понадобятся, когда меня не будет: принёс поленья, выложив такую высокую стопку, что она развалилась и пришлось поделить на две стопки. Взял метлу и так сильно мёл, что зацепил и разбил лампу. В конце концов Мэгги поинтересовалась, не хочу ли я подождать на улице.

И вот я сидел в ожидании, опустив ноги в волны.

Через некоторое время открылась дверь.

– Аран! – окликнула меня Мэгги.

Я взобрался на вершину скалы и помахал.

– Даже не думай плавать, – сказала она. – Будь тут, как только она придёт.

Будто бы я куда-то ушёл! Я кивнул и спустился.

Периодически было слышно, как открывается дверь. Мэгги, видимо, посматривала на дорогу. Она не знала, что мама появится со стороны моря.

Я бросал камни в воду, а солнце медленно ползло по небу. Полуденный зной. Изменение моей тени. Свет заходящего солнца. Я позвал чайку, надеясь узнать хорошие вести, но она была слишком высоко и не слышала меня. Может, если я заберусь повыше, то смогу видеть дальше? Я снова взобрался на вершину скалы и сел.

Мэгги открыла дверь и крикнула:

– Ужинать будешь?

Я отрицательно покачал головой.

Солнце, огненно-оранжевый шар, садилось. Небо порозовело, затем приобрело фиолетовый оттенок, а потом посерело. Наконец, стала восходить Луна. Я затаил дыхание. Никогда не видел ничего прекраснее той Луны.

Я полез в карман и достал каменного шелки. Мне безумно хотелось взять его с собой, но в тюленьем обличье невозможно ничего носить с собой. Я в последний раз погладил изгиб его спины. Затем спрятал шелки в пещере, направив его мордочку в сторону моря, чтобы он мог наблюдать за тем, как я уплываю.

Чем выше взбиралась Луна, тем сложнее становилось ждать. Мама могла появиться в любой момент. Я не дождусь, когда она доберётся до суши. Как только увижу её, сразу поплыву к ней, и мы будем кружиться в волнах – её сверкающие глаза, лёгкое касание усиками! Мы выйдем на берег, и она достанет мою шкуру из плетёной сумки…

Дверь снова открылась, ко мне подошла Мэгги. Она расправила на земле плед и села. Мы сидели бок о бок и наблюдали за лунным светом, стелившимся по волнам как большая серебристая дорога.

Через несколько минут Мэгги протянула мне кулак.

– Вот, – сказала она с ухмылкой. – Не забудь своё пиратское золото.

Она положила в мою ладонь звенящие монетки.

Это была шутка, напоминание о нашем знакомстве. Каким диким я, должно быть, ей казался с широко раскрытыми глазами, мокрый, как собака, из-за бури! Как мало мне было известно о мире людей: впервые увидел диван, ковёр, кровать. Думал, что золото настоящее.

– Целое состояние, – подыграл я.

Я улыбнулся, и она засмеялась, а потом мы оба так сильно хохотали, что держались за бока. Нас вернуло к реальности лёгкое покашливание Мэгги.

Я вернул ей монетки.

– Золото покроет расходы на меня, – сказал я. Это были те самые слова, которые я произнёс два полнолуния назад, отдавая монеты. А теперь, всматриваясь вдаль на волны, я добавил: – Хотелось бы, чтобы я мог дать вам настоящее золото.

Мэгги задумчиво улыбнулась:

– Ох, морской мальчик, настоящее золото – это ты.

* * *

Луна всё поднималась. Появились звёзды. Мэгги уже давно обмотала плед вокруг плеч. Она задрожала.

– Аран, – сказала она, – для лодки уже поздно. Пойдём в дом.

– Она придёт.

Мэгги вздохнула:

– Ну хорошо, не забудь попрощаться перед отъездом.

Она встала и положила руку мне на плечо, а затем вернулась в дом. За ней закрылась дверь.

Луна приближалась к центру неба. Это было идеальное время для маминого появления. Меня распирало от волнения. Я всматривался в волны до боли в глазах. Луна была прямо над моей головой…

А потом она стала опускаться.

Порыв ветра с севера прошёлся по волнам, разделив лунную дорожку на части. Над головой пронеслась летучая мышь. Волны всё бились и бились о камни. А я всё ещё смотрел, как Луна опускается в море…

Я пытался сдерживать волнение, но оно усиливалось, надежда улетучивалась.

Где мама?

Она сказала, что вернётся ко второму полнолунию. Мама всегда сдерживала обещания. Она будет здесь, она должна быть здесь. Если только…

Слова песни Нелли запульсировали у меня в голове: «Ты выйдешь замуж за стрелка, стрелок умел – то знаю я. Он первым выстрелом убьёт…»

В животе забурлило. Оружие. Гарри говорил, что его оружие заряжено. Я представил оружие, направленное на серую голову в воде, а затем передо мной завертелись сцены с водоворотом, затягивающим меня в пучину, металлическими клетками, ледяными стенами, разинутыми челюстями косатки…

Я вскочил на ноги, жадно дыша. Где мама?

Напрягая зрение, я всматривался в волны. Луна исчезала – превратилась в полукруг, следом – в маленький кусочек, а затем исчезла