Альва не повышал голоса, слышали его немногие. А истинный смысл его слов из тех немногих поняли единицы. Сенга, например, поняла – одобрительно поджала и без того тонкие губы. Рон покраснел, опустив голову. А герцог Руэри Грир поморщился:

– Ну это уж слишком… – пробурчал он.

Эвин, кажется, даже не очень удивился дядюшкиному ходу.

– Ты всегда знал, что для меня лучше.

– А как иначе? Я старше и опытнее. Ведь чем отличается зрелый муж от зеленого юнца? Юнец не в силах сопротивляться собственному сиюминутному желанию. А зрелый муж в своих действиях руководствуется интересами не личными, а тех – ответственность за кого на нем лежит. И часто принимает решения, которые ему вовсе не по душе.

– Хватит! – прервал семейный разговор герцог Руэри, звучно шлепнул себя громадными ладонями по коленям. – Тебе, сэр Альва, только бы языком трепать… А не дело делать. А ты, парень… – обратился герцог к Эвину. – Живой-здоровый остался – поблагодари за то Сестер-помощниц, и будет. Иди сюда, сядь рядом со мной… Посидишь молчком, отдохнешь. Вона как нехорошо выглядишь. Посмотришь церемонию с лучших мест. Эй вы, расступитесь!.. Иди, парень, сюда! Как тебя?.. Эвин! Рон, потеснись-ка…

Эвин остался стоять там, где стоял.

– Ты что? – округлил глаза герцог. – Недослышиваешь, что ли? Сэр Альва, он у тебя глуховат? Или глуповат? Подойди ко мне, виконт Эвин Сторм, кому сказано!

На Красном дворе снова стало очень тихо. Слышно было только, как глухо шумит за стенами замка разгулявшееся уже с утра Предместье.

– Подойди ко мне! – заревел, приподнимаясь, герцог. – Я приказываю тебе!

– Я здесь, чтобы… взять свое по праву, – проговорил юноша, чуть дрогнув голосом на середине фразы. – А не для того, чтобы смотреть, как мое уходит тому, кому оно не принадлежит.

– Я приказываю!..

– Вы не можете приказать мне отказаться от Утренней Звезды, сэр Руэри. И никто не может. Даже сам Император. Правда, дядюшка?

В напряженной тишине коротко и отчетливо звякнуло – это Сенга выронила из рук кубок. Сэр Альва сжал в кулаке свою острую бородку.

– Более того, – продолжал Эвин, и голос его набирал силу. – Я прошу вас, сэр Руэри, как властителя Арвендейла – быть гарантом законности в этот день. Вы подтвердите обоснованность моего требования?

Герцог с минуту громко дышал, переводя испепеляющий взгляд с Эвина на Альву и обратно. Затем буркнул:

– Ну… подтверждаю.

Эвин кивнул. Он вдруг совершенно успокоился. Удивительное, редкое, сильное ощущение – знать, что ты прав, по-настоящему прав. И никто во всем свете не сможет этой правды оспорить.

– Почтенные маги! – повернулся он туда, где темнели своими балахонами придворные графские маги. – Вы, знающие волю Сестер-помощниц, подтверждаете обоснованность моего требования?

Черные балахоны недолго и негромко пошуршали, совещаясь. Затем степенно поднялся мастер Алвис, старший графский маг. Несколько секунд помолчал, потирая залысый лоб, на котором красовалось похожее на размытого паука красное пятно – то ли родимое, то ли след давнего ожога, то ли последствия неудачного магического эксперимента…

– Не можем не подтвердить, – дипломатично высказался мастер Алвис.

– Благодарю вас, мастер Алвис. Благодарю вас, сэр Руэри, – обернулся Эвин к герцогу. – Благодарю вас, – кивнул он и дядюшке Альве. – За то, что стояли на страже великого Арвендейла, правили замком и землями моего отца и вашего брата, пока не пришло время мне взойти на престол.

– Эвин… – предостерегающе протянул Альва.

А Руэри Грир ничего не сказал. Но посмотрел на юношу так, что тот на мгновение растерялся. Но лишь на мгновение.

Эвин снова обратился к Альве:

– Впрочем, дядюшка, вы можете решить дело Поединком Богов. Закон Империи позволяет это.

– Да, Поединок Богов! – несколько оживился герцог Руэри. – Сэр Альва! Каждый, кто имеет право претендовать на престол, можешь сразиться сам или вы-двинуть вместо себя своего бойца. Если полагает, что его конкурент по каким-либо причинам не достоин престола. И пусть боги рассудят, кто прав, а кто виноват.

Альва мрачно усмехнулся. И оглядел своих рыцарей. Те чего-то заскучали, пряча глаза, отворачиваясь. Среди свиты герцога охотника вызваться на Поединок с лучшим из Полуночных Егерей тоже не нашлось.

– В таком случае, – проговорил Эвин, – мастер Алвис, благоволите начинать церемонию.

– Не спешите, мастер Алвис, – прозвенел вдруг громкий, чуть насмешливый голос.

И весь Красный двор обернулся на этот голос.

– Не спешите, мастер Алвис, – повторил, неторопливо поднявшись, Аксель Сторм. – И вы не спешите, виконт…

– Дядя Аксель… – поклонился юноша.

– Здравствуй, Эвин, давненько не виделись… – любезно откликнулся Аксель и обернулся к Альве:

– Ваше сиятельство! У меня есть боец, готовый сразиться за вас.

Герцог густо захохотал:

– А? Ага?! Вот молодец, как тебя?.. Мастер Аксель – вот молодец!

Граф Альва не удержался от облегченного вздоха.

– Кто же этот храбрый рыцарь? – спросил он.

– Мой боец – не рыцарь.

– Не рыцарь? – удивился Альва. – Но… он хотя бы благородного происхождения? Простолюдин не может участвовать в Поединке Богов.

– О, ваше сиятельство!.. – улыбнулся Аксель. – Как только вы увидите моего бойца, вас покинут все сомнения относительно его благородного происхождения…

– Что скажешь теперь, парень? – гаркнул сэр Руэри в сторону Эвина. – Обнаружился-таки смельчак! На всякого силача всегда найдется силач покруче, так люди говорят.

Эвина не особо взволновало неожиданное заявление дяди Акселя.

– Я уверен в исходе Поединка, – сказал он. – Сила – вовсе не залог победы, ваша светлость.

– Ну да, рассказывай, сопляк… Я за свою жизнь в стольких боях участвовал, сколько ты яблок не съел.

– Простите, но… смею предположить, меня учил воин опытнее вашей светлости.

Усмешка потерялась в черной бороде герцога Арвендейла:

– Давно мне не попадался наглец вроде тебя…

– Я не имел намерение оскорбить вашу светлость. Если угодно, есть три условия победы. Первое: видя в малом большое, предугадывать намерения противника. Второе…

– Заткнись, – посоветовал Эвину сэр Руэри. И махнул рукой мастеру Акселю:

– Давай своего бойца!

Аксель поклонился. Сидевший рядом с ним человек поднялся и сбросил с себя плащ.

Придворные маги встревоженно зашушукались. В толпе зрителей изумленно заохали. Герцог Руэри непонимающе прищурился на скинувшего плащ, Сенга коротко взвизгнула, а Рон Грир открыл рот.