— Мы-то будем, а ты как обращаешься с Николь? Смотри, Джейк, или я не ручаюсь за себя. Никогда еще не видела, чтобы девушка выглядела такой несчастной.

Джейку следовало бы догадаться, что лучше не раздражать Кэт. Это всегда чревато крупными неприятностями. И ради Николь, которую успела полюбить, Кэт готова надавать другу хороших тумаков.

— Подожди, Кэт, не горячись. Лучше скажи, где найти ее.

— Но только смотри мне. — Кэт строго покачала головой. — Твоя девочка поселилась у Пита Джефферсона в тридцать втором номере.

— О черт! Хуже места не найдешь. Дешевая ночлежка для ковбоев, — сказал Джейк, а про себя подумал: как глупо; вместо того чтобы хозяйничать в теплом уютном доме, она сидит сейчас в холодной тесной каморке.

— Неужели она не могла остановиться где-нибудь еще?

Глаза Кэт округлились:

— Николь не миллионерша, чтобы позволить себе жить в роскошной гостинице. Тем более она собирается остаться в городе, чтобы общаться с Робертом.

— Ей вообще не нужно платить за жилье. У нее есть свой дом.

— Милок, не надо ничего объяснять. Оставь красноречие для Николь. Вместо того чтобы болтать со мной, лучше поспеши-ка к жене.

Джейк поехал на машине, хотя гостиница была в двух шагах. Хотелось сразу забрать Николь, ее вещи и отвезти домой.

Взбежав по лестнице, Джейк быстро нашел нужную комнату и забарабанил так, что хлипкая дверь задрожала. Это еще раз убедило его, что Николь нельзя оставаться в этом убогом подобии жилья.

Неожиданный стук нарушил гнетущую тишину в тесной комнатенке. Николь сразу догадалась, кто это. На секунду она закрыла глаза и обратилась с мольбой к Богу, чтобы он подсказал правильные слова и дал силы для разговора с Джейком. И только потом открыла дверь.

Джейк молча вошел в комнату.

Николь уже распрямила плечи и подняла подбородок, готовая дать отпор.

Это хорошо знакомое движение лишило Джейка остатков самообладания. Он привлек к себе женщину за плечи и прижался к ее податливым губам. Не в силах сопротивляться страсти, бросившей их навстречу друг другу, Николь обвила руками шею мужа.

— Поехали домой, — сказал Джейк, наконец оторвавшись от ее губ.

— Я бы очень хотела этого… — Николь почувствовала, как комок подступает к горлу.

— Тогда собирайся. Машина ждет внизу.

Ее руки мягко обхватили лицо Джейка и приподняли навстречу ее ждущим глазам.

— Я люблю тебя и хочу вернуться домой. Но понимаешь, для счастья необходима и твоя любовь.

Джейк отступил, и Николь опять почувствовала невидимую грань между ними.

— Ты просишь о невозможном. Я не могу дать тебе любовь.

Николь чувствовала, что комок в горле становится больше и больше. Еще одно мгновение, и она заплачет.

— Нет, Джейк, ты можешь. — Она опустила голову, чтобы сосредоточиться. Возможно, это самый ответственный момент в жизни, может именно сейчас решалась ее судьба.

— Каждый, кто решается на такое чувство, как любовь, идет на большой риск. Он открывает сердце другому, даже понимая, что оно когда-нибудь может разбиться о стену непонимания и равнодушия. Но без любви жизнь будет серой и пустой. Так почему не рискнуть? Я знаю, ты способен на это.

Да, может, он и любит Николь, но как может мужчина идти на поводу у чувства. А как же Роберт? Ведь на кон ему придется поставить не только свое сердце, но и благополучие сына. А этого позволить себе никак нельзя. Мысли лихорадочно метались в голове мужчины.

Николь видела, что рассудок борется в Джейке с сердцем, и решила сделать еще одну попытку. Если он сейчас уйдет, то уже никогда не вернется.

— Джейк, я понимаю, твое сердце разбито Оливией, и тебе кажется, что оно не может любить. Но любовь в твоем сердце как зерно в земле. Немного тепла и влаги, и сухая крупинка превратится в зеленый росток.

Но Джейк покачал головой, перечеркивая ее доводы.

— Николь, поехали домой. Я обещаю быть внимательным, заботливым…

Он не понял! Николь, уже не сдерживая слезы, произнесла:

— Нет. Мне нужна твоя любовь.

— Ах, Николь, пожалуйста, вытри слезы. Я не могу видеть, как ты плачешь. Мне сразу становится не по себе. Вытри слезы и поехали домой.

— Я уже сказала — нет.

— Ну что ж, держи. — Джейк достал пачку денег и протянул Николь. — Должна же ты на что-то жить. Но если ты передумаешь, я буду рад твоему возвращению.

— Убери деньги, я их не возьму. А насчет того, что я передумаю, ты заблуждаешься. Это невозможно. Разве что ты рискнешь и полюбишь… Если же нет… — Николь ужаснулась словам, которые говорила, но другого выхода нет, это был последний отчаянный рывок. — Если же нет, то просто уйди из моей жизни. И мы пойдем каждый своим путем.

Джейк стиснул зубы, скулы выпукло обозначились на его лице. Трус, не хватает мужества признаться Николь и себе в чувстве, которое действительно живет в сердце. Но вслух произнес:

— Нет, я не могу.

— Тогда уходи, — тихо сказала Николь, опустив голову.

Джейк развернулся к двери и медленно пошел неуверенными шагами.

Успокойся, больше ни слова, уговаривала себя Николь, но, когда он открыл дверь, она не выдержала:

— Джейк Мэтер, я не считала тебя трусом, так неужели я ошиблась?

Она подбежала к двери, надеясь, что сейчас он вернется, обнимет ее и скажет, что рискнет, что останется.

Но Николь увидела лишь широкую мужскую спину. Джейк уходил. Уходил навсегда из ее жизни.

Она закрыла дверь и медленно опустилась на пол. Тело сотрясалось от рыданий. Я проиграла опять. Жизнь кончена.

Но слезы высохли. Снова заговорила волевая и упрямая натура. Николь, только что рыдавшая в отчаянии, начала быстро собирать вещи. Ну и пусть будет смеяться весь город. Она готова на все, лишь бы это дало малейший шанс отстоять свое счастье.

Николь вышла на улицу, поставила чемоданы на мостовую и уселась на них. Если Джейк не вернется сейчас, то, приехав домой, застанет надрывающийся телефон. Сердобольные жители обязательно сообщат, что жена сидит посреди города на чемоданах и ждет его.

Николь назвала его трусом. Черт возьми! Последний раз он слышал это слово в свой адрес, когда был мальчишкой. И то сосед по парте очень пожалел о сказанном.

Джейк чисто механически вел машину, погруженный в раздумья. Трус! Но может ли он что-либо возразить? Николь действительно любит его. Это не какое-нибудь мимолетное увлечение. Она не раз доказала глубину своего чувства. Так почему же он, взрослый мужчина, топчется на месте как неловкий подросток? Почему боится посмотреть правде в глаза?

Машина, казалось, сама резко затормозила у обочины. Джейк обхватил голову руками. Трудно осознать это. Днем и ночью думая о Роберте, он боялся остаться наедине с мыслями о разбившейся жизни и искалеченном сердце. С появлением Николь страх принял другую форму. И хотя со временем Джейк начал понимать, что эта женщина нужна ему, боялся открыть душу, боялся обжечься во второй раз. Джейк прятался за заботой о сыне. Как за ширмой, прятал свою слабость и даже трусость.