Мии и Туэн, оказывается, представляют собой население Аитутаки — формально они владельцы Мануае. Им принадлежит право рыбной ловли в лагуне и право взимать плату за использование остальных природных ресурсов. Я оцепенел в раздумье, в первые секунды у меня даже мелькнула мысль, а не прервать ли на этом все путешествие, но в следующий миг нас уже погнали на судно по сходням, а затем заработал мощный дизельный мотор. Слишком поздно! Сокрушительное поражение. Я развенчан и разоблачен. Я уже не начальник собственной экспедиции. Что скажет норвежский король? Не таким он представлял себе это предприятие!

Ребята принимают случившееся более спокойно. Они говорят, что в общем-то это, наверно, не так уж и глупо. По крайней мере, в смысле безопасности, так будет даже лучше. Но Эгиль настроен скептически. Он боится, что присутствие туземцев помешает ему полностью проявить свою личность. Ему не нравится, что посторонние люди будут наблюдать за нами во время наших научных исследований и развлечений. При них, чего доброго, еще и купаться придется в плавках! Либо так, либо надо сломать все межкультурные преграды. Мии и Туэн должны понимать нас, а мы их, чтобы все участники принимали друг друга такими, какие есть. Но тут уж потребуются гигантские усилия. Невообразимые.

Опомнясь от потрясения, я собираю ребят и выступаю с импровизированным анализом создавшейся ситуации. Прошло неплохо. Я говорю, что надо постараться увидеть во всем позитивную сторону. Вмешались непредвиденные обстоятельства, которые мы не в состоянии контролировать. Мы никак не можем на них повлиять. Однако это еще не причина, чтобы горевать, говорю я. Сам я никогда не был приверженцем такого подхода, чтобы во всем негативном стараться отыскать позитивную сторону, но все же речь получилась довольно убедительной. Она подействовала. Все воспряли духом, вновь обретя оптимизм, хотя бы поверхностный. Мы поддерживаем друг друга. Именно этому мы учились во время своих тренировок в бассейне и у меня дома. Мы команда что надо!

Перестав переживать, я пошел проверить, на месте ли наше снаряжение и хорошо ли оно закреплено. Я старательно избегаю встречаться взглядом с Мии и Туэном, которые уже начали следить за нашими передвижениями. Брат Тапи успел собрать несколько гарпунов для ловли рыбы. Я делаю вид, будто проверяю, хороша ли его работа. Гарпуны сложены вместе с канистрами для воды в двенадцатифутовой алюминиевой лодке с подвесным мотором, привинченным к днищу. По идее, мы должны использовать эту лодку, чтобы перебраться через коралловый риф на остров.

Я завожу дружбу с капитаном. Он рассказывает, что его судно, как это ни странно, имеет норвежское происхождение. Магне и Тапи пригнали его с острова возле Тронхеймского фьорда. С Хитры или с Фрёйи. Там оно свое отслужило, но тут великолепнейшим образом обрело новую жизнь. Таков теперь мир. Вещи, которые выбрасывают за ненадобностью жители индустриальных стран, продаются туда, где меньше денег и не так строго соблюдают правила безопасности. Это грузовое судно. Его длина составляет метров двадцать пять-тридцать. Нам предоставили место на самой корме, на палубе, с шестью гамаками, в них мы можем валяться и спокойно любоваться на море. Раротонга остается все дальше и дальше за кормой. Пока что сплошь романтические впечатления.

Спустя несколько часов вся романтика улетучилась в область преданий. Вот и для нас настал час испытаний, подумал я. Ким с его тонкой и ранимой душой художника валяется на палубе, размазанный среди пятен машинного масла и банановой кожуры в луже собственной блевотины. Он уже не способен воспринимать ничего вокруг. Судно сильно раскачивается из стороны в сторону. С каждой волной его захлестывают тонны морской воды, она прокатывается по всей палубе, прежде чем стечь в море. Мне страшно. Я тоже блевал, но, по сравнению с Кимом, более цивилизованно. Руар словно и не заметил качки. Интересно знать, на чем сломается Руар? Эвен, Эгиль, Ингве и Мартин лежат в гамаках и выглядят довольно бледно. Невозможно заняться каким-то разумным делом. Остается только лежать и ждать, когда волнение утихнет. Тут шкиперу вдруг пришла в голову неожиданная идея, и он сообщил нам: перед тем как направиться к Мануае, он зайдет сначала на другой остров. В этих местах людей часто посещают неожиданные идеи. Тут все вроде как в штейнеровской школе. Они сами решают, чем им заниматься, меняют свои планы, как сочтут нужным. И в этой неразберихе мы собираемся устроить свой летний лагерь!

Решение шкипера означает, что нам предстоит провести один лишний день на борту. Это худшая новость за все последнее время. На камбузе для нас приготовили спагетти с мясными консервами.

На Атиу остановка. Островок, где живут люди и есть почта, между густых зарослей кое-где проложены коротенькие дороги. На набережной нас встречает Роджер — этакий новозеландский доктор Джекил и мистер Хайд. Судя по выражению лица, его ничто не может напугать. Он привел нас в свое бунгало, и там мы, сами не заметив как, открыли банки с пивом. Только несколько часов спустя Ким произнес первые слова. Еще недавно он смотрел смерти в глаза. Ну что тут скажешь! Словами это не опишешь! Язык наш пуст и лжив. Мы с Эвеном взяли напрокат мопеды, объехали остров, искупались, и я снова порезался о кораллы.

Роджер выставил нам еще пива и развлекал, пока мы не повеселели, и тут он отверз уста и показал себя настоящим монстром. Он решил подготовить нас к самому худшему. Например, он слыхал, как один человек вызывал с Мануае помощь по радио. Он там чуть не сошел с ума. Песчаные мухи доводили его до помешательства. Он еле пищал, умоляя за ним приехать и забрать с острова. Песчаные мухи отвратительны. Такие малюсенькие, их еле разглядишь глазом. От них не спасает ни москитная сетка, ни вообще ничего. Они могут сожрать человека. И еще: если налетит ураган, настоящий, такой, какой бывает раз в сто лет — а это может случиться, сейчас самый сезон, — тогда нас ждет верная гибель. Волны накроют остров целиком. Такое не так давно случилось с островом неподалеку от нашего. Народ гибнул как мухи. А Мануае лежит очень низко над уровнем моря: всего каких-нибудь два-три метра. В дополнение к этому Роджер подтверждает нам все, что мы и без того знаем о других опасностях. Он говорит, что не хотел бы оказаться на нашем месте. Я только надеюсь, что Норвежская авиация скорой помощи получила наш букет, а какая-нибудь благожелательная секретарша выставила его на самом видном месте.

Я отвел Роджера в сторонку и еще раз проверил на нем, какое впечатление производит моя теория о заселении Полинезии обитателями Южной Америки в эпоху оледенения Тихого океана. Сейчас мне требуется хоть какая-то поддержка, чуточку позитива — но он только посмотрел на меня и покачал головой.

Роджер на Атиу король. Он всем тут заправляет. Без его участия не обходится ни одно здешнее предприятие. Зайдя в лавку, мы услышали разговор. «What's Roger up to today?»[28]— спрашивает кто-то. «He's cutting timber»,[29]— отвечает другой. Куда ни сунься, всюду Роджер. Его имя открывает перед вами любую дверь. Мы с Мартином навестили здешнего доктора, чтобы пополнить свой запас антибиотиков (мы что-то сильно занервничали), и стоило нам упомянуть Роджера, как тот сразу же одарил нас таблетками совершенно бесплатно. Слух о нас разнесся по острову: эти люди вздумали отправиться на Мануае. Господи, помилуй их!