– Это закат Европы похлеще, чем у Шпенглера! – продолжал бушевать докладчик. – В борьбе с бессмертием нас поддерживают и профсоюзы, и религиозные авторитеты! Если нет смерти, которой мы по мере сил способствуем, то и жизни не будет!

– Что ж, Синтия, я готов, – обратился Олег к девушке, – давайте свяжемся с этим вашим «неприятным типом».

Она стала набирать номер, но внезапно на экранах видеопанели картинки начали меняться, как в калейдоскопе. Вначале под продолжающуюся речь волосатого на сцену к столу президиума выскочили двое, причем один из них подталкивал другого в спину. Операторы дали крупный план, и Синтия удивленно произнесла:

– Да это же – Лю Можо. Вон, видите?

Олег увидел желтое плоское лицо толкача, но его гораздо больше поразила физиономия того, кого толкал китаец. Это был Семен Моисеевич Попов! Невероятно! Олег просто потерял дар речи. Похоже, в зале тоже все пришли в замешательство, и даже оратор умолк.

Странная парочка уже подобралась к президиумскому столу, и Лю Можо развернулся лицом в зал. Операторы дали его крупно на центральном экране, и тут же президент корпорации «ООО!» торжествующе обратился к залу: – Смотрите! Вот лучший аргумент в пользу цифрового бессмертия! На все доводы «против» я предъявляю всего один «за»! Этот довод: всеми горячо любимый Семен Попов, по которому была здесь произнесена погребальная речь. А он, как видите, жив! Да, он погиб вчера в авиакатастрофе, как нам сообщили средства массовой информации. Но он живой! Почему? А благодаря нам, корпорации «ООО!», с которой профессор заключил одним из первых договор на бессмертие! Да, мы сделали это! Мы оцифровали его личность, и благодаря нашим коллегам, производителям клон-организмов, оживили, так сказать, великого ученого! В договоре был пункт о восстановлении цифровой личности в случае летального исхода оригинала. И он снова с нами! Это и есть реальность, господа!

Олег разинул рот от изумления, хоть обычно старался избегать внешних эффектов. Синтия также не знала, что сказать. Зал между тем помаленьку приходил в себя. Сначала раздались редкие хлопки, а потом их число стало множиться, и уже через пару минут все стоя аплодировали происходящему. Похоже, для Лю Можо наступил звездный час. Он поднял руку, призывая делегатов к тишине, и, кажется, собирался что-то сказать…

Тут снова началась свистопляска на экранах. Операторы дали картинку еще двух бегущих к президиуму людей. Батюшки! В одном из них Олег снова узнал профессора Попова. Героически погибшего лучшего друга Сему!

– Это же Ричардсон, – изумилась Синтия. – Председатель совета директоров компании LIFE FORCE. Они тоже занимаются бессмертниками!

В зале происходило полное замешательство.

– Похоже, Попов заключил договора с обеими фирмами. С конкурентами! – догадался Олег.

На одном из экранов было видно, как Лю Можо с вытаращенными глазами наблюдает за приближающейся к столу парочкой. Другой экран давал крупный план профессора Попова, лицо которого выражало нескрываемый ужас. На третьем экране лицо другого Попова, бегущего, несло на себе ярко выраженную печать гнева.

У Олега начала кружиться голова. Он откинулся в кресле, стараясь контролировать сознание и не упускать ничего из происходящего на видеопанели. А там творилось невообразимое: Попов-2 добежал до стола и остановился, тяжело дыша, перед Поповым-1. Видно было, что его просто распирает бешенство. Волосы на проборе растрепались.

– Что это за самозванец явился сюда от моего имени! – заорал он изо всей силы, столь неожиданной в почтенном ученом. – Гоните в шею афериста! Я, только я один могу представлять личность погибшего героя!

Попов-1 все никак не мог прийти в себя, а потому испуганно взирал на разъяренное свое отражение. А вот главы конкурирующих компаний не молчали. Лю Можо принял боевую стойку и встретил подбегающего Пола Ричардсона метким ударом в голову. Ричардсон взвыл от боли, но тут же вскочил и схватил за ножку свободный стул, стоявший около Курта Шлягера.

Операторы дали крупно бледное лицо президента «Академии Третьего тысячелетия», а Олег вновь стал проваливаться в небытие.

После мартельно-коньячного удара возвращение из тьмы было особенно сложным. Олег медленно и постепенно осознавал возникающие приметы реальности. Издалека стали слышаться звуки, затем тело ощутило себя телом, сквозь закрытые веки стал пробиваться свет.

– …Требования их пока не понятны, – донесся до него дрожащий голос, – но ясно одно: они не шутят!

Олег открыл глаза и осмотрелся. Он снова лежал на покрывале, а рядом сидела, положив ему руку на грудь, и грустно смотрела на него Синтия. Увидев, что он открыл глаза, она облегченно вздохнула.

– Ну наконец-то, – произнесла девушка. – А я уже начала бояться.

– Какие новости? – спросил Олег. – Войны нет?

Синтия убрала руку.

– Подняться можете?

Олег сел на кровати.

– Пойдемте, посмотрите, что происходит, – продолжила Синтия и вышла из спальни.

Олег, слегка пошатываясь, пошел за ней под нарастающий с привизгиваниями голос. Да это же Иван Кукабара ведет откуда-то репортаж!

Голос оэртэшника звучал с видеопанели. Олег присел в кресло, глядя на экран. А там…

– Они захватили заложников, – хрипло произнесла Синтия. – Всех, кто находится в конференц-зале.

– Каких заложников? – поразился Олег.

– Пока ты был без сознания, произошел захват, – пояснила Синтия, безотчетно перейдя на доверительный тон. – Похоже, террористов оживили из бурдюков, что стояли на ресепшен.

Олег ничего не мог понять. Какие террористы? Какие «бурдюки»? Синтия начала объяснять:

– Ты снова отключился, и я перенесла тебя в спальню. А когда вернулась к экрану, драка между Лю Можо и Ричардсоном прекратилась. Как и склока между твоими друзьями Поповыми. А на сцене стоял господин, который объявил, что весь комплекс заминирован, конференц-зал захвачен, а все, кто в нем, – заложники!

– Ого! – только и выдохнул Олег. – Это значит…

– Это значит, что они требуют от ООН признания операций по цифровому обессмерчиванию законными. Они хотят, чтобы все государства в течение трех суток издали законы, позволяющие совершенно легально… Понимаешь?

Олег кивнул. Еще бы не понять. Но каков поворот сюжета, однако! Тут поневоле станешь писателем! Пожалуй, если удастся выбраться живым, можно будет начинать клепать нетленку! На экране между тем репортер ОРТ Иван Кукабара, стоя на коленях перед снимающим его оператором, истерически завывал:

– Я обращаюсь ко всем людям доброй воли! Граждане и товарищи, дамы и господа! Поверьте: эти люди не шутят! Они готовы пойти на все, потому что они бессмертные! Они из нового поколения, им не страшна смерть, потому что, даже если все мы взорвемся, их снова восстановят в том же виде! Я обращаюсь к Совету Безопасности ООН, к ЮНЕСКО, ко всему прогрессивному человечеству! Пора, давно пора признать право людей на бессмертие, пусть даже и цифровое! Я сам готов вот прямо здесь, не сходя с места, пополнить ряды прогрессивных членов цивилизации!