Потом – голая, пока в ушах гудело от экстази и секса, пока Даша и де Брюйн спали, – Кэрри принялась шарить по дому: вдруг найдется еще что-то важное, тайник, где хранятся бумаги… В темноте перед ней, совершенно неожиданно, черной тенью, словно бес, выросла Эстрелла. В руке она держала некий предмет, который Кэрри приняла за оружие.

– Что это вы делаете, сеньорита? – спросила маленькая перуанка.

– Туалет ищу, – соврала Кэрри.

– Нет, не верю.

– Возвращайся к себе в нору, ты, мелкая rata[34].

Возвращаясь в спальню, Кэрри подумала: а ведь ты почти угадала, мелкая rata. Обыскивая клатч Кэрри, Эстрелла забрала у нее телефон, на котором хранился е-мейл с деталями операции «Железный гром», включая план атаки генерала Деметриоса на Бакуба. Жри, мелкая rata, жри яд.

На рассвете, когда небо окрасилось голубым, Кэрри еще нежилась в бассейне. Скользящие двери спальни открылись, и к воде, обернув бедра полотенцем, вышел де Брюйн. К нему приблизилась Эстрелла, шепнула что-то, указав на Кэрри. Тогда де Брюйн сбросил полотенце и, голый, в сопровождении вооруженного пистолетом-пулеметом перуанского наемника и победно сверкающей глазами Эстреллы, подошел к бортику.

– Кофе? – предложил он.

– Да, будь так добр, – ответила Кэрри.

Третье офисное здание Сената США имени Харта, Вашингтон, округ Колумбия

29 июля 2009 года

– Я кое-чего не понимаю, Билл.

– Что именно, Уоррен?

– Саул узнал, что «крот» – Мариус де Брюйн? Узнал из «наследства» Лебеденко: сотового, ноутбука и от девчонки, Алины?

– Не только. Саул нашел много зацепок, включая информацию на влиятельного члена племени Салмани, взявшего себе псевдоним, kunya, Абу Гъазаван, в честь сподвижника Пророка. Мы сумели отследить этого Абу Гъазавана, его перемещения из точки на севере Ирака до Кербелы, что оказалось чрезвычайно полезно. Еще получилось найти и связать с де Брюйном адрес гугловской электронной почты: с него де Брюйн периодически отправлял сообщения, как раз в те дни, когда, по мнению Саула, и сливали наши секреты.

– Включая инфу о рейде в Эль-Атибе?

– Да, именно так.

– Говорите, этот де Брюйн руководил… «Аталаксус экзекьютив», частной военной компанией? Позвольте же поинтересоваться: каким образом некто вроде него мог получить доступ к совершенно секретным разведданным?!

– Уоррен, вы серьезно? Вы, глава комитета по вопросам разведки, да еще в присутствии президента вот так запросто спрашиваете меня о таком?

– Билл, черт возьми, не юлите. Это же какая брешь в обороне! Если уж сенатор не сообразил, то знать хочу я. Как этот де Брюйн получал наши сверхсекретные сведения?

– Мы сами их ему преподнесли, господин президент. На серебряном блюде. Такое происходит каждый день. Даже сейчас.

– То есть как это?

– Господин президент… Вы не хуже меня знаете, что нельзя вести крупные военные кампании за рубежом, как, например, в Ираке, исключительно своими силами. Опираясь на добровольцев, во всем мире свое военное присутствие не обеспечить. По политическим соображениям, после Вьетнама мы решили отказаться от призыва, армия у нас недостаточно велика. Так, понятное дело, нельзя, и мы последовали примеру древних римлян: воспользовались услугами наемников. Их, правда, сегодня называют иначе: частные военные компании.

– Да, но…

– Бросьте, наемники выполняют всю работу: от выноса мусора до инструктажа и обеспечения безопасности. Правда, сколько ни плати, они не смогут выполнить работу, если им не предоставить нужную инфу, пускай даже с нее придется сорвать ярлык «Совершенно секретно». Де Брюйн сидел на самом верху, встречался с командирами штаба, внутренними кругами коалиции и иракским правительством. Каждый божий день он с кем-то да общался.

– Иными словами, на войне у нас все покупное и только потери – свои?

– Если уж нанимаете людей, сенатор, работающих исключительно за деньги, то не стоит удивляться, когда они выполняют и другую работу – тоже за деньги. Например, воруют и продают нашу инфу на сторону.

– Меня терзают сомнения, я все не могу понять…

– Что такое, Уоррен?

– Эта затея с оперативницей, Кэрри Мэтисон… Зачем было вновь подвергать ее риску после Ирана? Чего ради?

– То есть зачем было всем так напрягаться?

– Да, зачем было напрягаться? Саул ведь уже знал про де Брюйна? Что бы ни затевал этот ваш Абу-Как-Его-Там, «крота» вычислили. Кэрри позаботилась, чтобы инфа о «Железном громе» попала ему руки. Почему Саул просто не закрыл этого сукина сына?

– Так поступили бы вы, Уоррен. И, сказать по правде, так поступил бы я сам, но сейчас я пытаюсь сказать то, чего никогда не сказал бы Саулу, уж поверьте: когда дело доходит до большой игры, мы с вами трое – просто любители. Мы даже вполовину не так умны, как наш гений Саул.

– Что вы имеете в виду?

– Иранцы всегда были частью плана, потому как после свержения Саддама Иран на Ближнем Востоке сделался ключевой фигурой. Саул понимал: «крот» сливает инфу не только «Аль-Каиде» и боевикам Абу Назира. Иранцы с самого начала действовали так, что становилось ясно: им тоже перепадает от «крота». Да, мальчики и девочки, де Брюйн был человек деловой, он за один товар получал деньги дважды. Саул об этом догадывался, однако просто так слить планы «Железного грома» иранцам через де Брюйна не мог, иранцы бы заподозрили неладное. Момент очень важный: они должны были поверить в естественность происходящего. Избавить их от сомнений получилось бы единственным способом: убедить их, что сведения добыли они сами.

– Это значит…

– Да, Уоррен, стратегия Саула предусматривала два фланга. Он собирался остановить иранцев, убедив их в том, что мы готовим массированное наступление в Бакуба. Они поверили бы…

– …потому что получили инфу сами.

– Точно. Это и есть суть «Железного грома».

– Блестяще, Билл.

– Я тоже так думал, господин президент. Скажу даже больше: учитывая обстоятельства, операция была нам просто необходима.

– А что Саул? Где он был в этом время?

– Прорабатывал детали эндшпиля, Уоррен, с генералом Деметриосом.

– Чтобы взять «крота» и реализовать заключенное с иракцами Соглашение о статусе войск?

– Нет, сенатор. Чтобы спасти войну, которую все считали завершенной.

Эр-Рамади, Ирак

24 апреля 2009 года

Они встретились в двухэтажном доме в районе Эль-Уарар, в паре километров от американской военной базы Кэмп-Блю-Даймонд. Как и любой другой дом в Рамади, этот был обнесен высокой защитной стеной, однако с комфортабельного второго этажа, через распахнутые окна Саул видел реку Евфрат. Дом от реки отделяли зеленые поля, на берегах дежурили бдительные часовые из американской армии. Вдоль реки росли камыш и пальмы, листья которых сверкали под жарким солнцем, а по ту сторону потока пастух в арафатке и темном соубе выгнал стадо овец на выпас. Сцена была прямо-таки библейская. Жаль, отец Саула не мог ее видеть.