На большом перекрестке «мерседес» свернул вправо, и передняя часть «хвоста» потеряла его. Потом прибавил ходу на улице Эт-Таура, широком бульваре, разделенном аллеей; принялся нырять в переулки и наконец вновь повернул вправо на боковую улочку.

Да что же он такое задумал?! И тут до Кэрри дошло: они оказались на территории двух– и трехэтажных бетонных зданий и пустырей, в бедном квартале, который еще больше обеднел после свержения Саддама. Тут «хвост» заметят, как пить дать.

– Твою ж мать, – выругался Верджил, сбавляя ход. – Нас засекли. Что дальше? – спросил он, глянув на Кэрри.

– Едем медленно, – ответила она. – Держись этой улицы.

– Ты же знаешь, что так мы попадем в самое сердце Саддам-Сити? Еще месяц назад американцев там убивали прямо на месте.

– Да, знаю. – Кэрри позвонила Перри. – Обрадуешь?

– Да, но стопроцентной уверенности нет, – ответил Перри. – Где-то на восемьдесят.

– К черту прелюдии, Даллас-один, – (это был позывной Перри). – Выкладывай.

– Ну ладно. Определенно это кто-то близкий к Виктор Папа.

Кэрри мысленно прикинула: словосочетание «Виктор Папа» служило армейским обозначением букв «В» и «П», то есть… вице-президент? Вице-премьер? Иракский вице-премьер-министр Али Фадель? Так ведь он же суннит, лидер суннитской партии в иракском правительстве. «Кое-кто близкий к нему»? Какого дьявола понадобилось приближенному Фаделя, сунниту, в компании де Брюйна в кафе, посреди этой багдадской клоаки, Саддам-Сити, оплота шиитов?! Кто он такой? Родственник или помощник? Больше никого в приближенных у Фаделя и нет.

– Помощник? – спросила Кэрри.

– В яблочко. Вспомни сорок разбойников.

Сорок разбойников? Али-Баба и сорок разбойников? На кого Перри намекает? Кэрри мысленно перебрала людей из ближнего круга вице-премьера. Это должен быть человек по имени Али. Ну конечно же! Али Хамза, старший помощник вице-премьера Мохаммеда Али Фаделя. Странно, Али Хамза в Саддам-Сити? Какого беса ему здесь понадобилось?!

Потом ее озарило. Кэрри почти разгадала загадку. Осталось найти один последний кусочек головоломки. «Ох Саул, Саул, ты и впрямь гений», – подумала Кэрри, нажимая «отбой».

В этот момент из переулка на улицу Эт-Таура вылетел «мерседес» де Брюйна и, свернув право, помчался в сторону эстакады Имама Али, в центр Саддам-Сити.

– Вон он, – сказал, ускоряясь, Верджил. – Едем за ним?

– Разворачивайся, – ответила Кэрри. – Надо вернуться.

– Куда?

– В чайхану. Ну я и дура.

– Ты о чем?

– Говорю тебе: отстань от «мерса», возвращаемся в чайхану, где они подобрали того араба. – Глянув на часы, она с телефона Верджила позвонила Перри.

– Расскажи сам знаешь кому, – сказала она, имея в виду Саула.

– Что передать? Будет третий? – предположил Перри, и она поняла: он боялся, что эти двое – де Брюйн и Али Хамза – собираются встретиться с кем-то еще.

– Мало времени. Просто расскажи, – повторила Кэрри и закончила разговор. Надо передать Саулу: человек, которому де Брюйн продает инфу и от которого ее получает, это Али Хамза. Ей самой предстояло поторопиться, чтобы успеть на конференцию, куда приедут и де Брюйн, и вице-премьер Мохаммед Али Фадель, и генерал Алленфорд.

– Давай назад в чайную, – поторопила она Верджила, снова сверяясь с часами. Время было почти на исходе.

Верджил развернул курьерский фургон и направился к площади Эс-Сида. Миновав кольцевую, выехал к чайной; парковочное место нашлось метрах в пятидесяти от самого заведения.

– Ничего не понимаю, – признался Верджил, когда они остановились.

– А ты подумай: почему они подобрали Хамзу здесь, в шиитском районе? Да просто он тут с кем-то встречался. Эти ребята куда ловчей, чем я думала.

Кэрри приготовилась выйти из фургона. Впереди было самое сложное: в чайную пускали только мужчин, женщин – очень редко. Эти правила отношения полов на Ближнем Востоке порой делали работу невыносимой, доходило до глупостей. Кэрри достала из сумочки «глок-26» и передернула затвор. Снова убрала пистолет.

– Смотри, – сказала она Верджилу. – Встретились они с Хамзой здесь, в шиитском районе, где его не заметил бы никто из знакомых. Сунниты сюда не суются, представители коалиции – тоже. Их тут ждет верная смерть.

– Ну да, смысл есть.

– Однако почему именно здесь, в этой чайной? В принципе, чайная – нормальное место для встречи, но я думаю так: наш друг Али, который, как выяснилось, тоже некто вроде «крота», встречался тут с кем-то еще. Он работает на два фронта. А наш друг де Брюйн, который за лишний доллар матери родной глотку перережет, сливает инфу обоим лагерям: «Аль-Каиде» и «Армии освобождения исламского народа», с одной стороны, и иранцам – с другой.

– Дьявол, теперь-то все становится на места. Иначе зачем Али рисковать и приходить в эту часть города. – Кэрри уже хотела покинуть салон, и Верджил сказал ей вдогонку: – Только давай быстрее. Средняя продолжительность жизни человека с моей внешностью тут не очень большая. Того и гляди тачку нам заминируют.

Надев вуаль, Кэрри глубоко вдохнула и вошла в чайную. Шанс, что человек, с которым Али Хамза встречался – если встречался – еще здесь, был очень мал.

Внутри на нее сразу уставились посетители: мужчины за голыми деревянными столиками, кто в костюмах, кто в туниках и арафатках, с четками. Большей частью тут были простые трудяги. Из-за стойки навстречу Кэрри вышел иракец в фартуке.

– Что вы здесь делаете, госпожа? – спросил он по-арабски. – Женщинам сюда нельзя.

– Men fadlek[36], я ищу мужа, Хусама Абдул-Зару. Он водитель грузовика, иногда заглядывает к вам. – Кэрри, отвечая тоже по-арабски, оглядела комнату, как будто и впрямь высматривала супруга. Никто сам по себе за столиком не сидел. И уж конечно, не заметила она никого, кто бы по уровню соответствовал визави помощника вице-премьера. Впрочем, это еще ничего не значит. Нужный человек мог сидеть у нее прямо под носом. Он мог уйти к этому времени… а мог попросту существовать лишь в ее воображении.

– Здесь такого человека не знают, госпожа, и вам сюда нельзя, это харам. Уходите. – Хозяин махнул рукой в сторону двери. На стене Кэрри заметила фотографию в рамке: мечеть, а понизу небольшая надпись арабской вязью. Вроде как сувенир, такие по всей стране продают в молельных домах. Направляясь к двери, Кэрри прищурилась, чтобы получше разглядеть изображение.

Это была мечеть с золотыми воротами, с единственным золотым минаретом и куполом. Подпись под снимком гласила: «Мавзолей имама Резы».

– Тысяча извинений, брат, – сказала Кэрри, слегка поклонившись человеку в фартуке, тогда как разум ее заработал на бешеных оборотах. – Да простит меня Всевышний.