тронусь, пока всё не узнаю.

Елена. Блин, какой печальный момент. Он ведь не только песни слышит, но и думает, что вы все одеты. Хотя в одежде одна я. Вроде бы все абсолютно голые. И он сам тоже голый. Наверное, думает, что он в одежде. Ох, если бы ты знал, как мне жаль, парень, но мне придётся попросить всех вынести тебя в раздевалку до приезда полиции. Мне всё-таки здесь прибраться ещё после вас нужно. С минуты на минуту начнутся женские часы посещения. Так что, ребята, давайте! У меня болит всё. Взяли его все дружно! Раз-два и потащили отсюда.

Митя. У меня дежавю… Я уже был здесь! Что происходит?! Это чистилище?!

Елена открывает дверь парилки и крутит вентиль над печкой. На горячие камни прекращает литься вода. Все дружно, кроме Антона и Димы, берут Митю за ноги и за руки и пытаются вынести его за дверь. Митя неистово кричит и сопротивляется.

Митя. Я всё отдам! Назовите мне цену… Я здесь целую вечность… Я клянусь! Я просто хочу понять почему… Я не знаю, есть вы или нет… Минуты… Дни… Часы… Бесконечность…

Антон и Дима пытаются всем помешать, ругаются и матерятся.

Митя. Баня — это маленькая смерть! Смерть внутри смерти! Баня — это маленькая смерть! Чистилище! Баня — это маленькая смерть! Чистилище! Маленькая смерть! Мы все мертвы!

Все выходят из парилки и в ней возникает абсолютная тишина. Густой пар рассеивается по остывшим стенам и потолку. Через несколько минут Елена заходит обратно и начинает уборку.

Елена. И говорить не надо… Всё и так понятно… Напились… Смеются дети… Желаю, чтобы все они были здоровы… Чтобы горя не знали… Мира им… И добра… Лично мне приятно это всем говорить… Ох… Как же хочется бросить всё и уехать куда подальше… А куда ехать-то? Ну куда вот?! Куда-куда… Да без разницы! Да хоть на Мадагаскар!

В парилку заходят пьяные Алла и Жанна. Жанна с банным веником. Елена продолжает уборку.

Алла. А я с баней про всё на свете забываю!

Жанна. Вагон-то полупустой был! И баня эта пустая. Сейчас в отель приедем, а там тоже никто нас и не ждёт!

Алла. Всё понять тебя пытаюсь… Кто же ты на самом деле…

Жанна. Вот как прилетим на этот чудо-остров, так ты и поймёшь меня. Лучшей страны не найдёшь для этого.

Алла. Там у входа в баню гора снега выросла. Выглядит как айсберг. Предлагаю после парилки в этот сугроб броситься с головой, как в море.

Жанна. Как в море цветных огней?

Алла. Как в холодный и опасный океан с печальной и чёрной водой.

Елена замирает и роняет щётку на пол. Алла и Жанна молча смотрят на Елену.

Елена. Вы Алла и Жанна?

Алла. Я же говорила — догадается кто-нибудь. Всё-таки опасен в океане айсберг встречным кораблям.

Жанна. А я и не скрывала ничего. Этот город живёт счастьем своих людей. А судя по её взгляду — она тоже наша. Своя. Прекрасна, как сказка. Глубока, как сон.

Елена. Блин. Да что же это такое-то?

Алла. Что?

Жанна. Да-да. Что?

Елена. Вы разговариваете строчками песен Пугачёвой и Агузаровой? Верно?

Алла. Всё верно. Она сегодня Агузарова.

Жанна. А она — Пугачёва.

Елена. Вы шутите?

Алла. Да. Шутим. Как встретились в поезде, так и шутим…

Жанна. Всё остановиться не можем…

Алла. А вот и остановились как раз. Песни имеют свойство заканчиваться.

Елена. То есть вы психически нормальные?

Жанна. Что за хамство?!

Алла. Дорогая! Это не хамство. Ну утомился человек в рабочую смену… С кем не бывает? Сама же видела, как там на входе этот наркоман кричал…

Жанна. А вы-то, кстати, нормальная? Как зовут вас? Почему без бейджика?

Елена. Елена.

Алла. Ты видела сколько мужиков отсюда вышло? За ними всеми убрать ведь нужно! Баня эта хоть и общественная, но необычная — с одним отделением, предназначенным одновременно для мужчин и для женщин. Честно говоря, первый раз такую вижу. Интересный у вас здесь город, Елена…

Елена. А вы проездом?

Алла. Что-то вроде того. Мы с ней в поезде как познакомились, так и решили выйти прямо в этом городе. Передислоцироваться.

Елена. Куда передислоцироваться?

Жанна. На Мадагаскар!

Елена садится на лавку и не отрываясь смотрит на Аллу и Жанну. Алла и Жанна переглядываются и смотрят на Елену.

Елена. Как так на Мадагаскар?!

Алла. Как-как… Обычно! Сегодня в отеле переночуем. А завтра сядем на поезд до ближайшего города, в котором есть аэропорт. Ну, а затем и на Мадагаскар!

Жанна. Переночуем в "старом отеле", прошу заметить!

Алла. А я попрошу заметить: не просто в отеле, а в отеле с названием «Айсберг».

Елена. У нас действительно есть такой отель… Он здесь недалеко… Блин. Какой печальный момент. Вы ведь далеко не дурочки… Простите за мою бестактность, ради всего святого. Я почему вообще спросила нормальные вы или нет — здесь до вас один псих был. Так он тоже вместо слов песни слышал. Всей баней его отсюда за руки и за ноги выносили. Он тут кого только не видел в парилке: и Агутина, и Розенбаума, и даже Мишу Круга. Но он-то в отличие от вас действительно был не в себе и не шутил совсем. Я его как увидела, так поняла — шизофрения или паранойя. Наркоман, наверное… А тут и говорить не надо… Всё и так понятно… Напились… Смеются дети… Но я всё равно желаю, чтобы все они были здоровы… Чтобы горя не знали… Мира им… И добра… И вам того же… Лично мне приятно это всем говорить…

Жанна. Я же говорила — наша! Мы сегодня слушали эту песню.

Алла. Вот это я понимаю. Вот это совпадение! Ты тоже это услышала? «Я тебя увидела, я поняла. Да и ты далеко не дурак». «Блин, какой печальный момент».

Жанна. «Снова стою одна. Снова курю, мама, снова. А вокруг тишина. Взятая за основу».

Алла. «Солнце, ярко светит и смеются дети. И мы рука об руку идём с тобою рядом. И говорить не надо — всё и так понятно. И мне приятно всем вам говорить. Желаю, чтоб вы все были здоровы! И чтобы над вами сияло солнце ярче, чем на Мадагаскаре! Чтоб до ста лет жили! Чтоб горя не знали».

Жанна. Елена Ваенга!

Алла. Она самая. Кто бы мог подумать…

Елена. Но я