К вечеру я напоминала призрак самой себя. А еще заметила, что другие девушки, даже мои подруги, сторонятся меня. Что ж, новости распространяются быстро. Откуда мне знать, не подслушивал ли кто-нибудь у кабинета Симоны? А. может, удалось получить весточку из внешнего мира? У меня не было сил даже обижаться. Надо раздеться и лечь спать. Чтобы завтра утром… Что? Что мне делать завтра? Послезавтра? Через месяц, год? Моя жизнь в один момент потеряла смысл. Все, к чему я стремилась, рухнуло. Кто-то его перечеркнул, поставил под вопрос само мое существование.

Но я убеждала себя, что все разрешится. Раз Анри невиновен, его освободят. Ведь освободят же?

Поэтому пошла в спальню.

Нужно поскорее уснуть, и тогда приблизится миг, когда все встанет на свои места. Только дойти до комнаты я не успела.

— Полина! — окликнула меня мадам Жаннетта. — Пройди, пожалуйста, в кабинет директора.

Снова? Что-то изменилось? К добру или нет? Я поспешила за наставницей. Сердце билось гулко и быстро-быстро, когда во второй раз за день распахнула дверь в кабинет мадам Симоны. И снова она была там не одна.

Напротив неё в кресле сидела моя матушка.

— Полли! — кинулась она ко мне, стоило войти, и стало заметно, что она в ужасе. — Собирайся немедленно, я забираю тебя из коллежа.

— Но почему? — Я смотрела на маму — и не понимала. — А как же диплом? Выпускной?

— Вы уже сдали все экзамены, Полина, ваше обучение завершено, — чопорно сказала Симона. — Поэтому вот ваш диплом.

И на стол лег свиток с тремя печатями — моя цель и мечта, потому что окончание коллежа означало свадьбу с Анри. Но теперь меня ничего не ждет, и появление матери расставило все на места. Не будет никакой свадьбы. Ничего не будет.

— Благодарю, мадам Симона, — ответила я. — Эти годы принесли мне не только знания, но и уроки жизни, я не забуду их.

Раз мне больше здесь не место — что ж, стоит поторопиться. Потому что в стенах пансиона я ограничена, а мать сможет рассказать мне, что случилось на самом деле. Чтобы Кристина Лерьер — и не знала? Этого не может быть. Матушка была одной из первых леди столицы и знала решительно все. Поэтому я холодно простилась с мадам Симоной — холоднее, чем хотелось бы, но мы все сказали друг другу еще днем. Затем обняла мадам Жаннетту — она всегда хорошо ко мне относилась, хоть и бывала излишне строга. Подругам не сказала ни слова. Видела только их наполненные слезами глаза, но и они шарахались от меня, будто от прокаженной. Что ж, вот и перевернута очередная страница моей жизни. Счастливая страница, в которой у меня было будущее. А сейчас я боялась, потому что не знала, каким будет следующий шаг. Знала только, что как раньше уже не будет.

Подхватила небольшую сумку — платья пришлют потом на дом, а вот книги и безделушки стоило забрать самой. Туда же отправилась самая ценная вещь — шкатулка, подарок Анри. В ней хранилась брошка, когда-то принадлежавшая его бабушке.

Анри хотел сделать мне подарок на свадьбу, но не удержался и отдал брошь раньше. Что ж, я сберегу её, чего бы это нистоило.

В последний раз взглянула на комнату, где прожила последние годы, на свою опустевшую кровать — и решительно направилась к выходу. Матушка ждала меня у экипажа и в нетерпении ходила из стороны в сторону. Вуалетка на шляпке дрожала от ветерка.

— Наконец-то! — заметила она меня. — Не беспокойся, я пошлю кого-нибудь за твоими вещами. Надо торопиться, Полина. Нам еще собираться. Вряд ли мы в скором времени вернемся в столицу.

— Куда мы едем? — спросила тихо.

— В родовое имение твоего деда. Там можно будет переждать тяжелые времена.

— Мама, я…

— Полли, разговоры потом. Садись в экипаж.

Мне оставалось только послушаться. По крайней мере, от матери я получу ответы, которых мне так не хватает сейчас. И узнаю, почему обвиняют Анри. Тогда уже можно будет решить, как мне быть.

Я не любила наш столичный дом. Он всегда казался мне излишне помпезным, а после смерти отца из него будто выпили жизнь. Что толку возвращаться домой, когда знаешь, что тебя там не ждут? Я любила свою мать, но наши отношения были с легкой толикой прохладцы. Мы не делились секретами, не обсуждали что-то, о чем обычно говорят мать и дочь. Срок траура давно минул, у матушки было много ухажеров, она имела вес в обществе. А я училась и дома бывала только на летних каникулах и в период зимних балов. Слишком редко, чтобы отношения потеплели.

С отцом было не так. Демиан Лерьер был одним из сильнейших магов, с ним считались магистры тьмы и света. Но это не мешало ему быть любящим отцом. Увы, у него так и не родился долгожданный сын, была только я — и принесла бы своему мужу еще один титул. Громкий титул, что скрывать. Каким бы сильным магом не был отец, это его не спасло от рук наемного убийцы. Кому была выгодна его смерть? Многим. Матушка предпочла не искать истину, а спасать свою жизнь. А я отправилась в коллеж, подальше от чужих глаз.

Поэтому особой радости от возвращения домой я не испытывала. Тем более что здесь предстояло провести всего несколько часов. Матушка заметалась по комнатам, подгоняя прислугу, а я обессилено села на диван в гостиной и замерла. Мне надо было поговорить с матерью, узнать, что ей известно об аресте Анри.

— Полли, ты здесь, — наконец, появилась она в дверях. — Ты бы прилегла, вставать рано.

— Не хочу, — качнула головой. — Матушка, куда мы так торопимся?

Я знала ответ, но хотела услышать от неё лично.

— Ладно, давай поговорим. — Мама села напротив. Её красивые светлые волосы растрепались — в детстве я всегда жалела, что мне достались русые локоны, как у папы, а сейчас, наоборот, радовалась. Она ломала в руках веер. Эту неотъемлемую часть любой светской дамы.

— Мама?

Молчание затягивалось.

— Послушай, Полли, — наконец, сказала она. — Я разорвала твою помолвку с Анри Вейраном.

— Что? — Я даже с дивана подскочила. — Зачем?

— Разве ты не понимаешь? — Мать тоже перешла на повышенный тон. — Я знаю, к тебе приходил главный дознаватель.

Симона сообщила мне. Полина, я не хочу, чтобы ты отправилась за этим юношей в пропасть! Как я могла подумать, что наследник Вейранов окажется убийцей? Хотя, его отец…

— Что — его отец?

— Тоже был на особом счету у тайной службы, — закончила матушка.

— На особом счету? — Вот теперь я ничего не понимала!

— Да, старший Вейран всегда был несколько вольнодумен. Какое-то время ему это прощали, пока он не стал опасен, а затем мягко предупредили… Они тогда надолго покинули столицу. Видимо, дурное зерно проросло в старшем сыне.

— Не говори так! — воскликнула я. — Анри не мог убить магистра Таймуса.

— Он сделал это, Полли. Сняты магические слепки. Все говорит об одном! И Анри был у тела Таймуса, когда того нашли, слышишь?