Я пытаюсь стряхнуть неожиданное ощущение приятного возбуждения. Я хотела, чтобы мне стало лучше, сделав кому-то хуже. А вместо этого человек, которого я хотела обидеть ради забавы, ради власти, ради тренировки, заставил меня почувствовать себя живой. Я бы даже сказала – счастливой.

Почему это чувство кажется мне новым? Разве я не всегда счастлива? Какие у меня причины, чтобы не быть счастливой? У меня есть все.

Я чувствую странную неуверенность, и от этого раздражаюсь. Поэтому, когда Хоук склоняется ко мне и приглашает на первый танец на школьном Празднике снега, я надменно поднимаю подбородок и говорю:

– Я не собираюсь присоединяться к этим глупым детишкам. У меня и моих друзей другие планы.

На самом деле у нас не было никаких других планов, и я знала, что мы пойдем, ведь мы задолго до Праздника придумали себе наряды. Но в конце занятий Перл проскользнула ко мне.

– Ты слышала, что во внешнем круге проведут конкурс на звание короля и королевы Праздника снега? Победитель получит деньги и возможность провести праздничную ночь в самом престижном внутреннем круге.

Я что-то слышала об этом.

– Попытка поднять моральный дух низших классов, так? – спрашиваю без особого интереса.

– Вот именно, – отвечает она. – И как ты думаешь, что они будут делать с этим моральным духом? Начнут конструктивно мыслить? Захотят чего-то выше своего понимания? – она едко смеется. – Ничего хорошего не стоит ждать, если работягам из внешнего круга будет позволено надеяться на что-то вроде… да на что угодно сверх того, что им положено. Зачем пускать их в наши круги, даже на ночь? Потом они захотят, чтобы их дети ходили в «Дубы»!

– Ты абсолютно права, Перл, – говорю я неуверенно. Перл такие вещи волнуют больше, чем меня. Впрочем, возможно, у нее есть на то основания. – Но что мы можем с этим поделать. Если власти решили допустить это, то…

Она останавливает меня взглядом.

– Ну что ты, моя милая. Я сама стану властью.

Последним уроком в тот день был утомительный час управления Землей. Один из братьев дремлет, пока наши скорлупы рассказывают нам о тонкостях геологии. Рассказ начинается с чего-то, что называется бурением. Это когда люди, которым мало было ущерба, нанесенного земной коре, начали копошиться еще и внутри планеты. Впрочем, далеко с этим вопросом мы не продвинулись: с колокольной башни раздался сигнал окончания школьного дня. Мы выбрались из наших скорлуп быстрее, чем брат успел проснуться и закричать:

– Завтра мы продолжим!

Я люблю нашу колокольную башню, возвышающуюся над кампусом, величие и перезвон ее огромных колоколов. Они сопровождают весь наш распорядок дня, как бы напоминая населению внутренних кругов, что именно мы здесь самые главные. Наши побудка и учеба, игра и сон – вот что имеет значение, а не вы. Что с того, что вам хочется поспать подольше? Если колокол звонит в 6 часов утра, чтобы разбудить учеников «Дубов», то пора просыпаться всем.

Отзвуки колоколов все еще дрожат в воздухе над элитной территорией Эдема, самым его сердцем, пока мы бежим к нашим общежитиям. Они состоят из двух-трех спален с общей комнатой для отдыха посередине. До моего появления в «Дубах» Перл была единственной ученицей, проживавшей в отдельной квартире, которую она добыла, безусловно, благодаря своим махинациям и деньгам ее родителей. Когда я прибыла в «Дубы» в середине семестра, то свободных комнат уже не было, поэтому для меня переоборудовали одну из запасных учительских квартир, которая находилась с противоположной стороны кампуса. Она располагалась ближе к надзирателям, зато там у меня огромная спальня, личная ванная и даже небольшая гостиная – предмет зависти других учеников. Особенно Перл. Она не упускает случая напомнить руководству, как одиноко я себя чувствую вдали от сверстников, поэтому я уверена, что как только освободится комната, меня выселят. Ну а пока я имею над Перл пусть небольшое, но все-таки превосходство.

Перл хватает меня за руку и тащит за собой с несвойственным ей волнением. Предполагается, что мы должны быть выше любого проявления чувств.

Обычно мы встречаемся в ее комнате. Но сегодня она ведет нас в мою. Не нравится мне это. Перл любит вмешиваться во все, быть в центре внимания, выделяться на фоне других. И если сейчас она обращает на меня такое внимание, то у нее явно есть на то причина.

– Сегодня вечером отправляемся на прогулку! – сообщает она всем и объясняет, что хочет украсть у какой-то девчонки из внешнего круга титул Снежной королевы, который – по ее мнению – та не заслуживает.

Казалось бы, ничего особенного, но тем не менее. В «Дубах» очень строго регулируют отлучки с территории кампуса. Это пансион, что по-своему абсолютно глупо, потому что все ученики принадлежат к внутренним кругам, большинство к самым элитным, прилегающим к изумрудному глазу Центра. До дома все мы можем добраться пешком минут за 15 или на автолупе, тогда вообще за считаные секунды. Но принципы «Дубов» основываются на том, что благодаря совместному проживанию ученики становятся единым целым – настоящими лидерами, которые в будущем смогут совместно управлять Эдемом. Наши друзья по школе в большей степени являются для нас семьей, чем биологические родители. Мы живем, учимся, обедаем и спим вместе. Согласно строгому запрету иметь более одного ребенка в семье запрещено, поэтому в Эдеме ни у кого нет ни братьев, ни сестер, но сверстники в «Дубах» ничуть не хуже.

Покидать кампус мы можем только по пропуску. Он должен быть заверен как родителями, так и школой. Большинство студентов остаются дома раз в две недели на одну или две ночи. Каждую пятницу вечером я встречаюсь с мамой в Центре, где она работает и практически живет. Родители могут дать нам разрешение на посещение клубов и вечеринок Эдема в вечернее время. Администрация школы не в восторге от этого – лучше бы нам оставаться в кампусе, готовить уроки и тому подобную занудную фигню. Тем не менее, обычно нас отпускают, и не менее пары вечеров в неделю мы проводим в каком-нибудь модном клубе.

Но все же сбегать из кампуса без разрешения – непозволительный проступок, который может стать поводом для исключения.

Обычно нам ничего не стоит уговорить родителей дать разрешение задним числом, а потом провести его через канцелярию пансиона. Но сегодня вечером все обязаны быть на Празднике снега. Принудительное мероприятие, момент непременного единения, который никак нельзя пропускать.

Поэтому, когда Перл говорит, что мы собираемся улизнуть, у меня даже слегка отвисает челюсть.

– Что такое, Ярроу? – спрашивает она, с невинностью котенка склонив голову набок, готовая вот-вот выпустить коготки. – Не нравится мой план?

В воздухе повисает напряжение. Похоже, Линкс до смерти хочется сказать что-то, что направит меня по ложному пути, прочь от Перл. Ей хочется, чтобы я высмеяла эту затею, чтобы появилась трещинка, в которую ей удастся прошмыгнуть. Однако она сдерживается, опасаясь добиться обратного эффекта. Коппер явно сгорает от нетерпения, ожидая, что же будет дальше. Спустя вечность я задумчиво протягиваю так, будто эта затея пришла в голову именно мне: