Вот значит как… То, что вилла приходила в упадок, было видно невооруженным взглядом, но почему, имея виноградники, эта семья не имела достатка? Может девочка Изабель не могла руководить всем, что досталось ей в наследство? Наверное родители умерли и теперь у нее не получалось вести дела, ведь как не крути, она совсем молоденькая девочка, а тут бескрайние земли с виноградом… А это виноделие с сопутствующими нюансами сего производства… Есть о чем подумать. А что если?…

Я закусила губу, ощущая прилив энергии. Стоп. Ты никогда не занималась виноградом, виноделием и иже с ними! И что? — внутренний голос горделиво хихикнул. — Ты раньше не занималась недвижимостью, но заработала на этом миллионы. Главное хватка. У тебя она есть. Ты — бультерьер Надя, не забывай этого.

— Донна Изабель, с вами все в порядке? — Лучиана с тревогой смотрела на меня. — Будто и не слышите меня.

— Все хорошо, — я улыбнулась ей. — Давайте уже свой чай.

Чай был горьким и неприятно вяжущим, но я выпила все до дна и послушно дала обработать вонючей мазью свою шишку.

— Сегодня к ужину придет все семейство Гуерро, вместе с теткой Франческой, — Лучиана фыркнула и принялась вытирать руки уголком передника. — Такая неприятная особа! У нее вечно нахмуренные брови и сжатые в узелок губы, будто она готовиться свиснуть! Ее племянник Диего и брат Джузеппе, полностью в ее подчинении! Старайтесь быть любезной с ней, донна Изабель, ведь вы знаете, что в этой семье очень много денег, и они могут дать за виллу хорошую сумму.

— Я постараюсь, — пообещала я, будучи не очень уверенной в том, что обещаю.

— Николо Моретти, тоже богат, но жаден, — Лучиана продолжала описывать гостей, и я была благодарна ей за это, собирая информацию. — Поэтому нужно дать ему понять, что торговаться за «Мистико соларе», бесполезно. Антонио Галли вообще хочет получить ваши земли даром! Я даю голову на отсечение, что этот престарелый казанова, начнет ухаживать за вами!

Итак, меня ждет ужин с людьми, желающими заполучить мои земли и для них они лакомый кусок. Но почему я должна отказываться от этого куска? Нужно срочно разузнать истинное положение дел на вилле и принять решение. Хотя, если судить по своему опыту — было бы желание, а возможности всегда найдутся.

Отвар Лучианы действительно помог, и головная боль отступила, оставив после себя лишь легкое покалывание в области шишки. Женщина постаралась прикрыть ее волосами, красиво уложив их в форме короны и впустив прядь прямо на это торчащее безобразие. Солнце уже садилось за изумрудные холмы, и его лучи красиво играли на стенах виллы, сияя слепящими бликами в чисто вымытых окнах.

Я переоделась к ужину в чистую и более новую одежду, которая тоже состояла из юбки колокольчика, вышитого корсета и рубашки с пышными рукавами. Широкие полосы кружев красиво чередовались с полосами белоснежных лент, и дураку было понятно, что эта рубаха стоила хороших денег. Когда-то эта семья была богатой, и мне становилось все любопытнее — да что же здесь произошло?

К вечеру я стала немного нервничать, ведь у меня практически не было времени опомниться, осмотреться, подумать, в конце концов, и после первого шока, мое сознание все-таки начало впадать в легкую панику. Такое бывало со мной и раньше — я боялась встречаться с партнерами, стоящими в бизнесе на несколько голов выше меня, боялась подписывать бумаги, страшась какого-то подвоха, боялась садиться за руль скоростного автомобиля в первый раз…

Но мои страхи всегда оставались позади, стоило мне взять себя в руки, и уперто идти дальше. Я каждый раз повторяла себе — «Если не перебороть свой страх — он одержит победу над тобой».

Чем это могло закончиться, я видела по некоторым бизнесменам, позволившим себе расслабиться или поддаться страху. Они скисали, теряли хватку, спивались, а порой, не выдержав этой борьбы, заканчивали очень плохо.

Поэтому я вгрызалась в эту жизнь, как могла, отметая все сомнения, страхи и не нужные волнения. Что изменилось теперь? Да, это чужая страна, чужое время, чужое тело, но внутри этого тела нахожусь я — Надежда Климова и меня уж точно здесь никто не сломает. Справлялась с бандитами, с нерадивыми партнерами, с предательством и запугиванием! Так неужели я не справлюсь с попаданством?

— Скажи спасибо, что ты не очнулась грязной нищенкой на помойке… — сказала я своему отражению в зеркале и гордо приподняла подбородок. — Ничего, повоюем.

Паника начала отступать, освобождая место такому знакомому и приятному чувству азарта. Вооот, это совсем другое дело.

Под окнами послышался стук лошадиных копыт и скрип подъезжающего экипажа — похоже, начали съезжаться «уважаемые гости», а если точнее сказать — стервятники слетались на лакомый кусок.

Я выглянула из-за шторки и с интересом принялась наблюдать за прибывшим семейством. Итак, это Гуерро. А вот и тетка Франческа…

Будто черная ворона она резко контрастировала своим темным нарядом с яркой природой, освещенной лучами заходящего солнца. Она вышла из экипажа при помощи слуги, и на секунду, из-под черного подола мелькнули накрахмаленные нижние юбки.

Ее наряд был без всяких вычурностей, строгий и мрачный, а скорее всего — вдовий. Седую голову покрывала кружевная накидка и из-под нее виднелся только большой, клювообразный нос, что добавляло ей сходства с вороной.

Следом за ней из экипажа показался невысокий мужчина с блестящей лысиной и круглыми щечками, которые тряслись от каждого его движения. На нем была белоснежная рубашка с пышными кружевными манжетами, а спереди ее украшало шикарное жабо. Распашная куртка из яркой шелковой ткани с вышивкой имела такие узкие рукава, что казалось, подними он руки, и они разлезутся по швам. Мужчина постоянно протирал лицо и лысину платочком и тут же театрально им обмахивался. А вот и Джузеппе — брат Франчески…

Молодой Диего оказался не менее колоритным, чем его родственники — толще своего отца в несколько раз, он обладал густой шевелюрой, торчавшей во все стороны и носом картофелиной на щекастом, красном лице. Ноги и руки у него были удивительно короткими и настолько нелепо смотрелись по сравнению с большим, пухлым туловищем, что я не удержалась и громко рассмеялась. Он мне напомнил одного из Трех толстяков Олеши.

Пока я рассматривала новоприбывших, во дворик въехал еще один экипаж и вскоре из него показался мужчина лет сорока пяти — высокий, очень худой и угловатый, он походил на фонарный столб. Одет он был скромно, и мне бросились в глаза коротковатые рукава его куртки — такие бывают у подростков, выросших из своей одежды. Похоже, чтобы не покупать новую одежду, ему подшивали обтрепанные края. Тут даже гадать не пришлось — Николло Моретти.

Все собравшиеся поприветствовали друг друга и принялись что-то обсуждать, повернувшись к виноградникам. Решают, кому достанутся столь шикарные земли?

Почему-то меня это покоробило.

Снова послышался стук копыт и на аллее показался всадник. Он спешился и, передав поводья парнишке в широкой рубахе, подошел к остальным. На вид ему было лет пятьдесят, может больше и выглядел он намного элегантнее, чем трое других мужчин. Одежда сидела на нем идеально, черные с проседью волосы были аккуратно уложены и напомажены, а начищенные сапоги чуть ли не слепили глаза своим блеском. Жесткий орлиный профиль, высокий лоб и резкий излом бровей делали его внешность немного злой и отталкивающей. Антонио Галли. Странно, но мужчину казанову, я себе представляла немного иначе…