Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Она громко скрипела под нашим весом, и каждая ступенька вибрировала под ногами, грозя развалиться в самый неподходящий момент.
Второй этаж протянулся по всему периметру дома, и я насчитала примерно десять дверей, в оправе из натурального камня. Здесь полы были деревянными и на них лежали видавшие виды ковры с короткой бахромой по краю. Тяжелые драпировки на окнах поела моль и когда-то великолепная парча превратилась в блестящую тряпку, усеянную мелкими дырочками.
Но нужно было отдать честь хозяйке — не смотря на ветхость, дом был чистым и, ни пыли, ни грязи здесь не наблюдалось. По углам не висела паутина, а небольшие трещины на стенах, были аккуратно замазаны глиной.
Матео распахнул передо мной двери, и я вошла в просторную комнату с высокой кроватью. Стены спальни, покрытые бежевой штукатуркой, выглядели свежо, как и белый потолок с изящной лепниной. По изголовью кровати снова расползлись виноградные лозы, переплетаясь между собой самым немыслимым образом, и даже оправа большого зеркала не миновала участи быть украшенной виноградом. Здесь явно с уважением относились к этой ягоде.
Меня тут же потянуло к зеркалу и, задержав дыхание, я резко подняла глаза. Ух! Вот так дела!
На меня смотрела очень молодая девушка, практически дитя и на вид я бы дала ей не больше семнадцати лет. Темные волнистые волосы, брови с легким, красивым изгибом, длиннющие ресницы и черные, будто южная ночь, глаза. На щечке девушки темнела очаровательная родинка, а сочные губы были по-девичьи свежими. Не сказать, чтобы совсем красавица, но мила однозначно. Изабель…
Ко всему этому мой нежный лоб украшала фиолетовая шишка, а на щеке темнела ссадина. Ничего… скоро от всего этого не останется и следа, а моя жизнь начнется с чистого листа.
Но полежать мне толком не удалось — прошло примерно полчаса, как внизу раздались голоса, и я приподнялась на локтях, прислушиваясь к происходящему. Неужели близнецы снова что-то натворили?
Тяжело вздохнув, я поднялась и поправила одежду, выглядевшую, по меньшей мере, странно, но и я ведь была не в двадцать первом веке.
На мне была туникообразная рубашка с широкими рукавами и длинная широкая юбка темно синего цвета. Рубашка, украшенная вышивкой и кружевами, была чистой, но не новой и на ней кое-где виднелись следы штопки. На юбке в сборку, выделялась кайма из другого, более плотного материала бордового цвета, по которой плелся рисунок из цветов. Корсаж с завязками как спереди, так и сзади не очень плотно стягивал талию и служил, похоже, больше украшением, чем поддерживающим элементом одежды. Он имел длину до талии и плотно облегал фигуру и к моему удивлению, рукава к нему были не пришиты, а привязаны тесемками.
— Донна Изабель! Донна Изабель! — громкий женский голос прервал мои размышления по поводу костюма и я, резко встав с кровати, почувствовала легкое головокружение. Тише, тише… не стоит быть такой резвой.
Глубоко вздохнув, я распахнула двери и сразу же увидела женщину лет пятидесяти, с очень располагающим, приятным лицом и взволнованным взглядом. Одета она была почти, как я, за исключением того, что ее одежда из более грубого материала не имела ярких расцветок, а волосы на макушке прикрывал накрахмаленный чепец. Черноволосая и темноглазая, она была похожа на цыганку.
— О Мадонна! — воскликнула она и ее рот вытянулся в длинную букву «о». — Что с вами, донна Изабель?! Что с вашей милой головкой?!
— Лучиана, Изабель свалилась с лестницы! — из-за ее спины появилась голова Матео, и женщина, охнув, резко повернулась к мальчишкам, которые топтались позади.
— Ах вы, негодники! Стоит мне на минуту покинуть виллу, как здесь обязательно что-то происходит! Сожгли сарай, покалечили сестру!
— Она сама упала! — воскликнул Марко и взглянул на меня такими чистыми глазами, что я не удержалась и сказала:
— Я действительно упала сама.
— Когда бежали тушить сарай? — незнакомая Лучиана укоризненно посмотрела на меня и пригрозила мальчишкам пальцем. — Сегодня на ужин придут уважаемые люди, и не приведи Господь вам что-то сотворить! Клянусь святым Франциском, я запру вас на чердаке!
Ужин? Я растерянно хлопнула глазами и мысленно застонала. Только этого еще не хватало! Мало того, что я еще толком не пойму где нахожусь, так еще и ужин, на который придут «уважаемые люди»! Наверняка я должна знать их и это будет практически испытанием — не вызывать подозрений.
— Как же быть? Ох, матерь Божья… — тем временем Лучиана прикоснулась к моей шишке и тоном, не терпящим возражений, сказала: — Идите в кровать донна Изабель, я сейчас принесу мазь и заварю траву, чтобы снять головную боль. Сколько лет служу в этом доме, и видывала многое, но эти дети, как ураган, все сносят на своем пути! По всей Энталии не найти таких сорванцов!
Она быстро пошла по коридору, а я порадовалась тому, что начинаю хоть что-то понимать. Лучиана — служит на этой вилле, я, как и мальчишки — ребенок хозяев, ведь обращается она ко мне «донна». Вопрос, где они? Или их нет? Место, в котором я оказалась — Энталия. Осталось узнать какой век и год.
— Изабель… — раздался тонкий голосок и вынырнув из своих мыслей, я увидела, что Матео держит Марко за руку и часто часто моргает, отчего мелкие бисеринки слез срывались и падали на пол. — Не продавай «Мистико соларе»! Это наш дом!
О Господи, что еще?! «Мистико соларе»… Вилла! «Солнечная тайна».
Я молчала, соображая, что происходит. Значит так и есть — родителей у этой троицы нет и Изабель, коей я сейчас являюсь, собралась продать виллу.
— Не нужно плакать, — я прижала мальчишек к себе. — Я подумаю, что можно сделать. Вы поэтому подожгли сарай, скажите честно?
— Да, — кивнул Марко, сопя носом. — Мы вообще можем все поджечь, чтобы наша вилла никому не досталась!
— Так, молодой человек! — я резко оборвала его. — Больше никаких поджогов! Ясно?
— Да…
— Вот и хорошо, а теперь идите, мне нужно подумать.
Мальчишки ушли, а я вернулась в комнату и подошла к окну. Вид из него открывался сумасшедшей красоты, и я залюбовалась раскинувшимся передо мной пейзажем — изумрудные холмы, над которыми сияло жаркое солнце, убегающий от виллы склон с ровными рядами виноградника и желтая дорога, вьющаяся к самой лазурной дали горизонта.
— Пройдет еще немного времени, и оставшиеся рабочие уйдут от нас, — услышала я голос Лучианы, неслышно вошедшей в комнату. — Вы это прекрасно понимаете, донна Изабель, мы в том месяце продали все вино из старых запасов, чтобы выплатить им деньги. Больше продавать нечего.
Я обернулась к ней и молча, наблюдала, как она ставит на столик поднос с чайными принадлежностями и блюдцем с какой-то неприятной на вид субстанцией.
— Вы приняли правильное решение продать виллу. На эти деньги можно скромно жить в небольшом домишке, и не думать, как прокормить свою семью, — продолжала мягко говорить женщина, наливая чай в красивую фарфоровую чашку. — Но вы могли бы выйти замуж и тогда эти земли достались бы вашему мужу, как приданное. Мне бы не хотелось, чтобы донна жила, как обычная крестьянка.