запас, теперь тоже дымили вместе, только не палочкой, а продолговатой пластиковой коробочкой ярко-оранжевого цвета. И они! Передавали! Её! Друг другу!

Двое парней трогали губами один и тот же предмет.

Батюшки святы!

— Лиса-Алиса, развлечься не хочешь? — гоготнул вдруг один, а второй засмеялся, широко раскрывая рот и показывая всему двору его изнутри.

Перепугавшись, что ей предлагают пососать ту же пластмасску, Майя мотнула головой и запрыгнула в машину на заднее сиденье — подальше от водителя-сосуна.

Но его измывательства над Майей не кончились. Словно в дурном сне увидела она, как после поворота из двора потянулась волосатая правая рука к пассажирскому месту, как схватилась за что-то внутри цветастой обёртки, от которой дурманно разило концентрированными усилителями вкуса на весь салон, как извлекла на свет, роняя крошки, нечто тонкое, ломкое и сухое и понесла прямо ко рту.

Майя стремительно передвинулась водителю за спину, чтобы не видеть жевания. Она писала о публичных заведениях питания, но у неё даже в мыслях не было, что кто-то додумается делать такое просто за работой! В машине с клиентом!

Майя уставилась в окно, пытаясь не сосредотачиваться на хрустящем звуке. Потом опустила стекло, чтобы шум ветра заглушил сладострастное плямканье. Свежий воздух выветрил тревожащий воображение аромат.

Что же он такое необычное там потребляет?

Наверное, Майя и сама может отыскать такой продукт в магазине. Хотелось бы принять его на пробу. Она повернула голову и чуть вытянула шею, пытаясь разглядеть надпись на упаковке, но это было проблематично.

А потом отвлеклась: потому что они проезжали её воплощённые бесстыдные фантазии. Надписи «кафе» и «ресторан» встречались на вывесках очень часто! Слова, которые она придумала. Некоторые заведения были летними, с верандами. Наплевав на детей (ах да, тут же дети потребляют взрослую пищу!), люди сидели за круглыми и квадратными столиками лицом к лицу, и ели, накалывая на палочки с зубьями содержимое тарелок. Майя смогла разглядеть такие подробности на одном из светофоров.

Просто невероятно.

В обувном магазине Майя притормозила у порога на случай, если у неё решат проверить наличие трусов. Но никто не подошёл. Она довольно быстро выбрала удобные кроссовки и балетки с открытым носком. Засмотрелась на красивые босоножки, но удержалась: во-первых, и так уже наполовину исчерпался отведённый Алисой на месяц (!) бюджет, а во-вторых, она же будет постоянно везде ходить и глазеть на всё, и обувь нужна практичная и удобная.

Продавщица оскалила перед Майей ряд широких белых зубов. Пришлось отводить взгляд. Странные всё-таки люди. Без всякого повода так и норовят нутро своё показывать.

Когда Майя вышла из магазина, до отправления автобуса было ещё три с половиной часа. Застыв, судорожно сжимая ручки пакета, она устремила взгляд на виднеющуюся сквозь увитую зелёными листьями веранду на помосте, парочку за столиком. Орудуя палочками с зубчиками и ножами, они отправляли в рты фрагменты пищи. Захотелось встать на цыпочки и заглянуть, что же там на тарелках — ну а что если тут такое норма, то почему нет?

Или даже… Разве это не то, ради чего Майя вообще придумывала Срамное измерение?..

Сглотнув, она неуверенной семенящей походкой направилась к крыльцу публичного дома питания.

И застыла на верху помоста, не в силах сосредоточиться. Тут не только все ели, многие ещё и сосали дымные палочки, и все до единого таращились друг дружке на рты.

— Где желаете присесть? — подоспела на помощь приветливая раздетая девушка. — На улице или в зале?

— В зале! — тут же решила Майя.

По тротуару то и дело проходили подростки и детвора. Она попросту не сможет совращать малолетних. К тому же, наверное, летом в помещении будет не так многолюдно.

Майя сильно ошиблась: в зале работал кондиционер, и посетителей там оказалось даже больше, чем на веранде.

Голая девушка проводила к прямо-таки огромному для пищепринимательного столу круглой формы. Отодвинула для Майи стул.

— Спасибо! — поблагодарила гостья из другого измерения, положив ладонь на её руку поверх спинки стула и немного пожав.

Глаза девушки расширились, она резко отдёрнула руку и как-то криво изогнула плотно сомкнутые губы.

— Желаете что-нибудь из напитков сразу? — пискнула девушка, сделав шаг назад.

— Воду, — пересохшими губами выпалила Майя.

— С газом или без?

Какой ещё газ⁈

— Не нужно газ, — промямлила Майя.

— Выбирайте, я подойду через несколько минут и приму заказ, — уведомила девушка и ретировалась.

Майя посмотрела на распутный каталог, лежащий перед ней. На обложке пестрели непристойные фотографии. Да что там непристойные! Пошлые до жути!

Это были не просто изображения пищи, она к тому же преподносилась во всей «красе»: истекающей соком, лоснящейся от соусов, бесстыдно поджаренной до корочки и тёмных полос от раскалённых линий на пищеприготовительных приспособлениях! Там и тут на порциях были фрагменты пригодных для потребления внутрь растений, использованных, словно цветы — для украшения. Пища была нарочно изображена так, чтобы вызвать непреодолимое желание ощутить её вкус. Каким-то непостижимым образом художнику удалось передать намёки на этот вкус через картинки.

Рот Майи наполнился слюной, и она плотно стиснула губы.

Обоняние и воображение тревожили едва уловимые запахи, исходящие от соседних столов. Та же девушка появилась с подносом, уставленным блюдами самого невообразимого вида. Принялась снимать плоские формы на чужой стол. Она и есть здешняя кухарка. Итак, женщина. Готовить для неё будет женщина. Ожидаемо. Но…

Спокойно.

Если абстрагироваться, то какая, в сущности, разница?..

С огромным трудом Майя выбрала несколько порций.

— Готовы сделать заказ? — вернулась к её столу здешняя общественная кухарка. Такая юная. Ещё вся жизнь впереди… Ох.

Майя кивнула. Проговорить вслух названия не получилось, язык не поворачивался произнести посторонней девушке такие непристойности. Потому Майя просто ткнула в картинки. Но невозмутимая кухарка не постеснялась всякий раз называть блюдо. А потом… как ни в чём не бывало пошла их для Майи готовить!

Не представилась даже. Не спросила, как зовут Майю…

Когда она удалилась, оставив на столе бутылочку воды и стакан, гостья из другого мира, пока не решающаяся снять буйосету, то есть маску, принялась глазеть по сторонам.

И вдруг увидала такое, что не могла бы себе представить даже тут, в Срамном измерении, прямо в публичном доме, самом сердце порока.

Мужчина и женщина, сидящие нагишом у заниженного столика на диване, удобном и словно бы располагающем к длительному потреблению пищи, они…

Соприкоснули свои рты. Похоже, разомкнув губы. Прижались ртами друг к дружке. Женщина при этом наклонила голову, чтобы плотнее прилегать к партнёру. Он положил