даже юбку опять задрала, но её очень грубо, прямо как в кино о нерадивых сотрудниках правопорядка, затолкали в камеру, да ещё и рюкзак с телефоном отняли.

В большом тусклом помещении уже имелся голый и отчаянно смердящий бородатый мужик в тряпье.

— О, барышня-красавица! — обрадовался он. — Путана-с?

— Верно! — растаяла от такой проницательности Майя, позабыв, что никакая она тут не путана, а непотребная повариха. Впрочем, бомжу-то документы предъявлять не нужно, и можно не позориться. — А как вы догадались? — вежливо уточнила она, присаживаясь на обшарпанную скамью, но всё-таки натянула свою недобуйосету и на нос, очень уж от галантного бездомного разило.

— Не в обиду и без осуждения! — взвился бомж. — Я — Пётр Сергеевич. Ментяры поганые совсем стыд потеряли, гребут честный люд не за что!

— Это точно! — выдохнула Майя.

— Всем выживать как-то надобно. Развалили Союз, заслуженного героя труда на мусорку, девушку цветущую — на панель. И продолжают кровь пить, ироды! Я вот как считаю…

Что Пётр Сергеевич считал по каждому из жизненных пунктов, Майя выяснила в мельчайших подробностях за последовавшие четыре часа. Был он говорливый до крайности и мешал думать о том кошмарном положении, в котором Майя оказалась.

А ну как тут полицейский произвол? И её вообще не отпустят? Почему они говорили о храме? Уж не оскорбление ли чувств верующих ей хотят впаять⁈

В реальности недавно блогершу, которая сняла буйосету около церкви и стала заталкивать прямо в рот просфоры, что-то выкрикивая невнятно о причащении, посадили на полтора года в колонию!

Но Майя-то ничего около церквей в пищу не употребляла, не больная же она на голову! Она даже и церковь-то не видела!

Уже ближе к вечеру наконец-то повели на допрос, оставив Петра Сергеевича в одиночестве. Усадили на стул в комнате перед деревянным письменным столом, заваленным бумагами. Мрачный усатый дядька, бывший таким сладострастником, что непонятно, как его взяли в органы, внушительно сказал, тряхнув вторым подбородком:

— Ну?

— Что ну? — жалобно спросила Майя, которой очень хотелось домой. Она проголодалась, нуждалась в воде и едва ли не плакала.

— Как дело было, рассказываете, — велел обнажённый полицейский и поджал губы. — И маску снимите, мы тут все с иммунитетом.

Майя вздрогнула, и прижала ткань руками ко рту. Сидеть нагишом в присутствии голых полицейских ей вообще не импонировало.

— Ладно, как хотите, — вздохнул усатый сладострастник. — Рассказывайте.

— Я шла по улице, потом меня окликнул молодой человек в форме…

— Как именно шли? — уточнил полицейский, сложив руки под своими подбородками.

— Да просто шла!

— Откуда? — подсказал он, и, не разжимая губ, провёл языком по зубам, неприлично топорща рот.

— Из секс-шопа.

— Так-так. И куда вы положили свои покупки?

— В рюкзак, куда же ещё? — удивилась Майя, которую спрашивали совсем не о том. — Если тот пришибленный… простите, пожалуйста, если молодой человек, к сожалению, не знаю его имени, и вам наплёл, что я бегала с резиновым членом, то это неправда! Член был в сумке!

— Кто-то обыскивал ваши вещи? — как-то злорадно уточнил полицейский.

— Сразу нет, — пояснила Майя и наябедничала: — Их только тут забрали.

— И как тогда сержант Котов установил, что при вас имелся резиновый… кхм, член?

— Так его же видно! Он был в боковом кармане.

— Запишите, Роговский, — кивнул усач второму обнажённому сотруднику, который строчил что-то в бланк, — задержанная вину не отрицает.

— Я отрицаю! — ахнула Майя. — Какую вину⁈ Я же показала трусы!

— К этому перейдём позже, — остановил полицейский, и она сочла за лучшее ему местные атрибуты правопорядка не предъявлять. — Итак, вы несли изделие, имитирующее мужской половой орган в натуральную величину, пристёгнутым к наружному карману рюкзака, по проспекту, где ходят маленькие дети. Было?

— Было, — подняла брови Майя. — Но я не понима…

— Демонстрация фаллоимитатора в общественном месте считается административным правонарушением, предусмотренным статьёй 20.1 Административного кодекса Российской Федерации. Так понятнее?

Майя расширила глаза, но кивнула. Ну дела! Чем им не угодил фаллоимитатор? Майя своими глазами видела девочку с воздушным шариком в виде человеческой кисти с согнутыми в «класс!» пальцами! Чем пенис от руки-то отличается? Шарик был куда приметнее, парил над девочкой и привлекал внимание. А тут в боковом кармане рюкзака… Очень, очень странный мир. Административное правонарушение, надо же!

— Когда сержант Котов сделал вам замечание, — продолжал вызывающе толстый, словно суперзвезда, полицейский, — вы начали оголяться и показали ему свою голую жопу.

— Неправда! — возмутилась Майя. — Я была в трусах! В трусах, он всё врёт! Они и сейчас на мне! — вскочила на ноги она и схватилась за юбку.

— Сядьте!!! — рявкнул полицейский, и Майя, съёжившись, повиновалась. — Вы не отрицаете, что подняли юбку и показали сотруднику при исполнении свою жопу… в трусах.

— Не отрицаю, — кивнула Майя, и у неё от сердца отлегло.

— С какой целью вы это сделали?

— П…

Она замялась. Нельзя же было сказать, что так велела Алиса, которую она тут подменяет.

— Чтобы… чтобы он не подумал, что я хожу без трусов.

Полицейский тяжко вздохнул.

— Гражданочка, — он опустил глаза в бумаги, — Минина, оскорбление сотрудника при исполнении карается штрафом в размере до сорока тысяч рублей. Плюс ещё мелкое хулиганство. Вам скучно, что ли? Деньги девать некуда? Или заняться нечем? Вы, часом, не блогерша? Не дай бог это кто снимал, и видео куда-то попадёт в Сеть, я с тебя живой шкуру спущу, поняла? — перешёл вдруг на свистящий угрожающий шёпот он. — Там храм за углом, живо у меня присядешь!

— Я больше не буду, — всхлипывая, поклялась Майя. — Отпустите меня, пожалуйста. Я никого оскорблять не хотела! Заплачу штраф, какой скажете, только отпустите.

— Ну-ну.

Пришлось подписать какой-то дикий протокол, в котором все невинные действия Майи исказили до крайности. Но спорить она побоялась. Потому что пообещали, что потом она сможет быть свободна.

Через полчаса Майе вернули вещи.

— Непотребство спрячь, — велел незнакомый голый сержант в возрасте.

Майя торопливо схватилась за своё приобретение. Но изделие зацепилось имитирующей мошонку частью, и не хотело выниматься из кармашка.

Полицейский покачал головой.

— Лучше бы мужика себе нашла. Или ты так, с целью демонстрации?

— Я только для