Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И да, полный штиль на обонятельном уровне напрягал сильнее всего. Если внизу я ничего не почувствовала, потому что там не применяли магии, то здесь царила нездоровая стерильность. Искусственная.
Ввиду отсутствия в этих трех комнатах вещей их никто и не обыскивал, так что я направилась прямиком к четвертой, откуда доносились голоса.
И едва ступив на порог, чуть не бросилась прочь. Во-первых, потому что один из голосов принадлежал моему знакомцу Ржевскому, который при моем появлении вскинул голову, нахмурился и пару секунд сверлил взглядом дверной проем. Благо, потом передернул плечами и вновь уставился на собеседника. А во-вторых, потому что общались они над трупом.
Я почему-то думала, что его уже увезли, ан нет. Лежит родименький, ручки-ножки в стороны раскинул — прям Витрувианский человек, так и хочется обвести по кругу.
Должна признаться: я их до одури боюсь. Трупов, в смысле. И их бывших хозяев, что могут отираться поблизости.
В этом иррациональном страхе я искренне виню своего ненормального старшего братца, который в нежную пору моей юности с чего-то загорелся идеей раскрыть мой потенциал. Игорь ни в какую не верил, что в нашей семье могло родиться подобное мне недоразумение, и вбил себе в голову, будто причина столь слабых (читай «никаких») способностей в неком ментальном блоке.
Этой мыслью он заразил почти всех родичей, в результате чего снимали сей таинственный блок дружно и со вкусом. Только бабуля не впала во всеобщий маразм, но и спасать меня почему-то не спешила, лишь с любопытством энтомолога наблюдала за этим блошиным цирком со стороны.
Именно в тот год я приобрела большинство своих фобий и бзиков, однако финальная ночь в морге до сих пор является мне в кошмарах. Такая себе шоковая терапия.
Несуществующий блок, разумеется, сниматься и не подумал, и семейство, печально поглаживая меня по голове, сдалось. Вот только я теперь не могу без содрогания слушать рассказы охотников про призраков, смотреть ужастики и находиться в радиусе десяти метров от трупа.
Ну почему, почему именно здесь они решили поболтать, да еще и на такую интересную тему?
Зажмурившись, я шагнула в комнату и по стеночке отползла в сторону, чтобы не загораживать проем, если вдруг кто решит войти. Да так и стояла, стараясь выровнять дыхание и за своими суматошными мыслями не пропустить ничего важного. Чертовы проволочные крылья впивались в спину, но уже через несколько фраз я перестала обращать на боль внимание.
— …так он тебе и сказал.
— Я не дам им наш отчет, пока не предоставят свой.
В ответ на суровый тон майора его собеседник хмыкнул:
— Думаешь, им до нашего есть дело? Да они только вошли и уже узнали все, над чем мне еще полчаса биться.
Ржевский заскрипел зубами. Заинтригованная, я даже осмелилась приоткрыть глаза и была вознаграждена видом его угрюмой физиономии. Затем майор с шумом выдохнул и посмотрел вниз на сидевшего на корточках лысого бородача — явно судмедэксперта. Хотя широченные плечи и черные линии татуировки над воротом рубахи рождали совсем иные ассоциации. По мне, так он куда гармоничнее бы смотрелся в кожаных штанах на байке и в окружении грудастых блондинок, чем в белом халате и со скальпелем.
— Что уже известно? — после небольшой паузы спросил Ржевский.
Бородатый поджал и без того тонкие губы:
— Вряд ли собирались убивать. Читали память, перестарались.
Он развернул голову трупа и указал на левый висок. Я отчетливо видела мерцающее зеленое пятно, которое с каждой секундой едва заметно бледнело, но эти двое ничего видеть не могли. Так откуда?..
— Если прикоснуться — будто льдом обжигает, — ответил «байкер» на мой невысказанный вопрос. — И слегка пульсирует.
Майор задумчиво покивал.
— А с чего взял, что убивать не хотели?
— Не, может, после читки и убили бы, да только он сам раньше времени помер. Другой висок не тронут, не закончили они. То ли защита на нем стояла, то ли работал дилетант. Взорвали мозг к чертям.
— Да ты прям будто сам колдовать научился, — кисло пробормотал Ржевский.
Бородач встал и потряс явно затекшими конечностями. В выпрямленном состоянии он возвышался над немаленьким майором на целую голову. Какие у нас нынче… патологоанатомы.
— Нам каждый год устраивают курсы повышения квалификации по методам распознания магического воздействия. Видимо, их психи постоянно что-то новенькое выдумывают. Понятно, что нам рассказывают далеко не все, но с паршивой овцы, как говорится… Ты б тоже сходил, полезно, знаешь ли.
— Мне своих курсов хватает. Задолбали, если честно. Вообще не понимаю, на черта мы им сдались. — Майор потер переносицу. Кажется, любит он этот жест. — И дураку ясно, что нас водят за нос как слепых котят.
— Рабочая сила, брат, — бородач похлопал его по плечу, — рабочая сила. На что-нибудь да сгодимся. Ладно, не кисни. Что в отчете писать?
Старший следователь Ржевский задумался, а я навострила уши.
— Пока ничего. Проведи полное вскрытие.
— На кой? — удивился судмедэксперт. — Дело ж явно не по нашей части. Сбагриваем им трупак с пометкой «магия» и умываем руки. Все равно шагу ступить не дадут.
— Сделай, — настаивал майор. — Считай, у меня предчувствие.
Не нравились мне его предчувствия. И косые взгляды в мою сторону не нравились. Слышала я про интуитов, слепых к магии, но дюже чувствительных, однако не встречала прежде. Похоже, наконец встретила. Вовремя, ничего не скажешь.
От греха подальше я вышла в коридор, решив послушать дальнейшую беседу оттуда, но самое интересное уже закончилось. Скабрезные шутки бородатого о магах и волшебных палочках я интересным не считаю.
Впрочем, уходить было нельзя, так что я дождалась, когда эти двое покинут комнату, и поплелась за ними на первый этаж. Там кивнула Ковальчуку, мол, кое-что есть, показала язык опять закатившему глаза Пружинке и приготовилась к долгому ожиданию.
Однако уже через пару минут сережка вновь завибрировала и раздался мысленный голос шефа:
«Ну что?»
Я посмотрела в дальний угол комнаты, где он сидел за столом, внимательно слушая Ржевского и бородача, и усмехнулась. Прям Юлий Цезарь.
«Следак — интуит, чует меня. Они знают, что убийство магическое. Думают, кто-то неудачно считал память. Но все равно хотят провести полное вскрытие».
«Чушь», — фыркнул Ковальчук, а я даже слега обиделась.
«Они умеют такое определять», — начала объяснять, но он перебил:
«Да я не про убийство. Про интуита. Их проверяют. Ржевский в этом плане бревно бревном, так что расслабься».
Ну да, а я мнительная идиотка.
Впрочем, доказывать что-то начальству — себе дороже. Я предупредила, а уж он пусть сам решает, внимать или насмехаться.