университет. Закончил аспирантуру, написал диссертации: сначала кандидатскую, потом докторскую. Причём кандидатскую он писал по профилю квантовой механики, а докторскую уже в области космологии…

* * *

Дубна. 27 июня

Остановившись рядом, Дима вышел из машины и крикнул:

— Доброе утро, Анатолий Сергеич!

— Да я бы так не сказал, Дима.

— Ну это фигура речи, — парировал Дима. — Что это с Вами?

Увидев, что куратор пытается снять очки, Дима воскликнул:

— Не снимайте, профессор! Воздух без очистки сейчас опасен.

— Оставь меня Дима, спасайся сам, — обречённо промолвил тот и уселся на бордюр.

— Русские своих не бросают, — ответил Дмитрий. — Давайте поднимайтесь, Анатолий Сергеич, и в машину.

— Но мне нужна плевательница, — обратился он к Диме жалостливо. — Видишь кровь, сопли, слюни…

— У меня в машине «голый вассер», — сообщил Дима ему и добавил. — Удивляюсь, как Вы догадались защитить глаза очками? Можете плевать на пол или в окно. Как прокашляетесь, старайтесь дышать через самодельную маску. Как говорится, всё что в моих силах…

И Дима передал ему бинт из кармана и салфетки, которые нашёл в бардачке.

— В отличие от некоторых, я с утреца обязательно смотрю или слушаю новости, — ответил профессор. — Вот и надел на глаза что нашёл! А носовой платок я достал поздновато, когда стал задыхаться.

Они сели в машину и двинулись на мост. Фильм ужасов продолжался. Несмотря на раннее субботнее утро, на улицах было немало автомобилей. Одна машина пробила ограждение и упала в реку. Нереальность картины оттенял мирный рассвет, голубая гладь воды в реке, зелёные деревья и трава… Ещё один автомобиль врезался в фуру. Несколько машин были объяты пламенем, другие стояли поперёк дороги. Водители или не шевелились, или стонали. Причём, у одних глаза были белыми, у других изо рта и носа текла кровь, третьи царапали и раздирали свои щёки до зубов. В одном месте на мосту был такой узкий просвет, что проехать было невозможно. Хоть и у Димы не было кенгурятника на Хёнде, он решил протаранить, вернее аккуратно подвинуть Тойоту Камри правым крылом. В результате немного помял свой автомобиль и сломал правую фару. «Такова 'селява», — тавтологично подумал Дима. Когда проехали мост, он с облегчением вздохнул.

Вспомнив про бензин, Дима свернул на проспект Боголюбова и, объезжая людей и машины, проехал до заправки Роснефти. Картина повторилась — ни подъехать, ни заправиться. Не рискуя ехать на автозаправку Лукойл, он развернулся на Дмитровском шоссе и свернул на улицу Станционную. На ней Дима увидел два столкнувшихся автомобиля. Водитель Газели сидел, уткнувшись в руль. Водителя в автомобиле Лексус RX-350 не было видно. На удивление Лексус почти не пострадал — всего лишь несколько вмятин и царапин. Дима заглянул в кабину — ключа нигде не было. На всякий случай он сел на место водителя, нажал на тормоз и на кнопку запуска. Двигатель завёлся. Значит, ключ для запуска интеллектуальной системы управления был где-то в машине. Приборы информационной панели показывали, что бензобак заправлен на три четверти.

— Профессор, вытирайте лицо, бороду и перебирайтесь на новую лайбу, — сказал Дима, открыв дверь своей старой машины. — Только во время марш-броска не дышите.

Тот послушно вытер окровавленное лицо салфеткой и выбросил её. Опираясь на Диму, профессор Ермолаев провёл правой рукой по Диминой спине и ухватился за его бедро…

* * *

Басандайка. 27 июня

Ирина Тимофеева пробежала в дом родителей Димы после того, как мать Димы, Анастасия Ивановна, позвала её. Вернее, сначала Ира услышала стоны и возглас:

— Есть здесь кто-нибудь⁈

— Что случилось, тётя Настя? — спросила Ирина. — Это я, Ира.

— Да вот, Ирина, ничего не вижу, ослепла разом, — ответила мать Димы и продолжила: — Может, пройдёшь к нам, позвонишь сыновьям моим?

— Хорошо.

Ира оделась, на всякий случай надела медицинскую маску и медицинские очки.

Воздух на дворе был свежим, но с какими-то нотками. Солнце уже сверкало, как её золотая медаль — Ира окончила школу на отлично. Она зашла в сени соседнего дома и обнаружила там открытые двери. Закрыв за собой дверь, Ира прошла в комнату и сказала:

— Тётя Настя, я пришла.

— Возьми мобильник и набери Валеру или Диму, — Димкина мама смотрела невидящими глазами прямо перед собой.

Валерка был ровесником Иры, учился в Томском университете. Мобильный телефон у тёти Насти был допотопным. Ирина, подсмотрев номер на сотовом телефоне тёти Насти, набрала видеозвонок Диме на своём смартфоне. Пока шёл набор номера Димы, Ира спросила у тёти Насти об отце Димы:

— А где дядя Коля?

— Да он хворый, лежит в спальне. У него астма, да тут ещё говорит, что кровь идёт из носа и рта.

После разговора с Димой Ира заметила, что на смартфоне кончается зарядка, и отложила его.

— Я сейчас вам завтрак приготовлю, но прежде позвоню Валерке, — сказала Ира, и взяла мобильный телефон тёти Насти. Она выбрала в «контактах» сотового телефона нужный номер и позвонила:

— Алло… — на звонок долго никто не отвечал, потом в трубке послышался надсадный кашель:

— Да, мама.

— Валера, это Ирина, слушай внимательно. Кстати, что у тебя со зрением? — спросила Ирина у него с улыбкой.

— Ирка, зрение норм, но кашель с кровью достал уже.

— Так вот, фрамуги все на окнах закрой, никуда не выходи, я за тобой заеду. И ещё, какой у тебя номер комнаты? Ты один? У тебя пятое общежитие на Ленина 49А?

— По окнам понятно. Номер комнаты 418. Я один. Да, пятая общага, — ответил Валерий, продолжая беспрерывно кашлять.

В это время погас свет, и связь прервалась. Ирина обратилась к Диминой маме:

— Тётя Настя, я сейчас печь затоплю, накормлю вас и своего отца, вы пока никуда не выходите, — и добавила — Я окна все специально закрою, так надо. На улице вирусы и бактерии!

Мать Иры ещё накануне уехала к своим родителям — к Иркиным деду с бабой — в деревню Малое Протопопово. С матерью уехал и отчим, а также двойняшки — брат и сестра Ирины. Отец же, после развода, жил на краю Басандайки. Ирина сбегала к нему, но его дома не было, хотя дверь была открыта…

* * *

Ирина готовила обед для всей семьи, с некоторых пор это стало