Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Жанна рассказала, что из казино ей пришлось уйти из-за какого-то скандала, и теперь она работала где-то в бухгалтерии, пока на небольшую зарплату, которой едва хватает на то, чтобы снимать квартиру.
–Приходится на всем экономить, – вздохнула Жанна. – Но Эмилио обещал пригласить меня на Кубу.
Что-то в интонациях беззаботного Жаниного голоса останавливало от дальнейших расспросов о кубинце и его родине, и я поспешила заполнить возникшую неловкую паузу новым вопросом.
–А здесь, в Москве, где бываешь? Ну… в каких-то особенных местах, таких, которые стоит обязательно увидеть.
Говорить о Москве Жанне было, явно, приятнее, чем о Кубе.
–У меня в кинотеатре один знакомый работает… – увлеченно начала она.
– Кинотеатров у нас в Курске своих хватает, и 3D, и 5D… – не впечатлил знакомый из кинотеатра. – Недавно ещё один построили с пятью кинозалами. Лучше о парках, дворцах расскажи, красивых московских уголках, как Царицыно.
– А вот в Царицыно я ещё не была, – нахмурилась Жанна. – Некогда… Как белка в колесе, на бешеной скорости. Ни остановиться, ни оглядеться.
– А зачем тогда в Москве жить, если даже не успеваешь её посмотреть и всю зарплату тратишь на квартиру? – отомстила я за туфли.
– Как зачем? – почти не обиделась Жанна и посмотрела на меня так, как взглянул бы альпинист с дублёной кожей на убежденного домоседа, обратившегося к нему с нелепым вопросом «зачем тебе высота и ветер?». – Само ощущение, когда смотришь в окно и видишь много-много других окон. И огней. И все это шумит. Как будто какой-то поток разноцветных огней. И ты в этом потоке. Я живу на пятнадцатом этаже, и когда смотрю из окна на этот город и понимаю, что я уже москвичка…
Мысль снова оборвала официантка. Принесла кофе.
Рядом, на фоне декораций, изображавших уголок старинной Франции, начал концерт неизвестный, но очень красивый певец, а мимо непрерывным потоком шли люди. Многие были в темном.
Песни были о любви, и те, что на слуху, и те, которые я и Жанна слышали впервые, но раствориться в «Sous le ceil…» было некогда.
Москва наступала со всех сторон огнями, куда-то торопила.
Официантка принесла счет.
– А ты видела цветочные часы в Парке победы? – вспомнила вдруг Жанна.
– Нет.
– Как будешь следующий раз в Москве, я тебе обязательно покажу. Циферблат из цветов, и стрелки точное время показывают. Я сверяла!
Цифры на моем мобильном показывали, что до отправления поезда осталось двадцать минут. Пора было идти на вокзал.
– А у нас в городе тоже ландшафтный дизайн появился. Павлины, ёжики… Давно домой не ездила?
– А что там делать? Мои ко мне сами приезжают.
Каблуки туфель из Парижа предательски стучали по московскому асфальту, выдавая во мне провинциалку. Жанна тихо шла рядом в каких-то шлепках, обильно украшенных нелепыми разноцветными «звездочками».
– На Черкизовском купила «на каждый день», – заметив, что я смотрю под ноги, стала оправдываться Жанна. – А так дома у меня стоят «на шпильке» за десять тысяч. Мама как посмотрела, говорит: «Тоненькая тесемочка, а так дорого». Но ты же понимаешь, классическая качественная обувь и стоит соответственно.
Жанна торопливо проводила меня до вагона и поспешила обратно к метро. А надвигающаяся ночь обещала снова захлестнуть её и других москвичей огнями и не смолкающим шумом никогда не спящего города.
2.
Смотреть на цветочные часы я поехала без Жанны. Звонить ей больше почему-то не хотелось. Что-то подсказывало, что и она не обрадовалась бы моему звонку.
Поздняя осень металась под ногами последними пожухлыми листьями, грозила вот-вот просыпаться первым снегом.
Собственно говоря, я могла бы доехать до Парка Победы и двумя неделями раньше, когда возвращалась из Брюсселя (а заодно с пусть короткого, но, главное, свершившегося- таки свидания с Парижем!), но тяжелые сумки и позднее время суток звали на вокзал.
Теперь же мне не мешало ничего, кроме холода.
Вечерняя Москва мерцала, как Новогодняя ёлка. Кутузовский проспект, как огромная река с двухсторонним течением бесконечным потоком машин нес мимо огни и шум, а я вдруг подумала о том, что все-таки совершенно не знаю Москву. Ведь два раза была на Поклонной горе, и… «слона-то я и не приметил». Но что такое слон по сравнению с цветочными часами, занесенными в книгу рекордов Гиннеса как самые большие в мире цветочные часы? Но об этом я узнала из Интернета уже после встречи с Жанной, вбив в поисковик «Москва Парк Победы цветочные часы». Хотя ведь те оба раза были зимой, и это несколько оправдывало меня в собственных глазах…
Мобильник издал несколько отрывистых сигналов. SMS-ка от… нет, уже не друга, но ещё не любимого… что-то между…
Короткое сообщение: «Привет, москвичка! Как там столица?»
«Москвичка» вызвало улыбку. «Почти любимый» ревновал к большому городу. Городу с лицом-циферблатом. С детства Москва была для меня в первую очередь большими кремлевскими часами, возвещавшими с телеэкрана о смене лет.
Теперь очертания другого циферблата, уже почти стертые дождями и приближением зимы, смотрели на меня укоризненно.
Но храм Георгия Победоносца незакатным солнцем, увенчанным крестом, призывал забыть о том, что, как всегда, скоро отходит поезд, и вспомнить… и помнить…
Цветочные часы показывали Минуту Молчания…
… Шум метро, как обычно, накрыл с головой, заставив снова ощутить себя ионом всего этого подмигиванья-клацанья огромного города… Реклама наступала со всех сторон улыбками, буквами, мобильными телефонами, алыми розочками, горами, стройматериалами, но, кажется, теперь я знала, почему Жанне так нравится растворяться во всем этом изо дня в день… Я же просто спешила на поезд, запоздало сожалея, что забыла сверить часы…
СПУТНИК
1.
Мобильник запульсировал на столике, вызванивая почти беззаботные ритмы. «Надо сменить мелодию», – подумала Инга, хотя раньше солнечные летние звуки, струящиеся из недр телефона по сигналу входящего, почти всегда поднимали её настроение. Инга ленивым, но быстрым механическим движением потянулась к мобильному, посмотрела на высветившийся на экране номер и поморщилась. Звонил Вадим.
«Отвечать- не отвечать», – быстро пронеслось в голове, как будто кто-то обрывал лепестки на ромашке: «Любит-не любит».
– Да…
Инга хотела добавить «Вадим» и «привет», но передумала. В потоке звонков, поступающих в течение дня на её телефон, она вполне могла не узнать номер, оканчивающийся на «21». Она даже так и не удосужилась занести его в «контакты», хотя они и были знакомы почти полгода. И всё-таки первой мыслью почему-то было: «Вадим!»
Голос же её стал,
