она мало чем отличалась от простого чая, придающего бодрости. А вот в дядиных руках она творила чудеса, дважды на моих глазах заживляя страшные раны за считаные дни. Втайне я считала это простым совпадением, но не зря же дядя говорил, что я унаследовала его умения и его руки.

Я открыла дальний ящик буфета и огорчённо вздохнула: из связки трав, собранных ещё вместе с дядей, осталось лишь три раскрошённых листа. Что ж, всё лучше, чем ничего.

Я размочила листы в миске с тёплой водой и вдохнула ароматный пар. В голове прояснилось, и я невольно улыбнулась, ставя миску рядом с раненым и стараясь, чтобы он тоже ощутил этот запах. Лес ранним утром, первые лучи солнца, блеск реки сквозь стволы сосен…

– Не умирай, – прошептала я. – Пожалуйста, не надо.

Мне показалось или матовое лицо, влажное от пота, немного порозовело?

Я окунула чистую тряпицу в миску, подождала, пока та как следует пропитается отваром королевской травы, и начала осторожно протирать раненого. У него вырвался лёгкий стон, но дыхание явно стало мягче, спокойнее.

– Спасибо, – прошептала я, сама не знаю, кому это говорю: дяде, королевской траве или голому парню, который вдруг раздумал умирать.

Вода быстро остыла, и запах летнего утра иссяк, оставив за собой лишь шум ливня за окном. Но самое главное было сделано. Я улыбнулась и принялась зашивать рану.

Когда я закончила стягивать нитками рану на плече, дождь наконец начал утихать. Раскаты грома слышались всё дальше, и я с облегчением подумала, что, куда бы ни отправилась погоня, этот домик они не нашли. Последнее, чего бы мне хотелось, – объясняться с шестью вооружёнными мужчинами. Я чувствовала себя совершенно разбитой, и всё, чего мне хотелось, – оказаться в своей постели дома, уснуть и проснуться к завтраку, чтобы в столовой ждали оладьи со сметаной и горячий чай. Чтобы нежданная встреча мне просто приснилась.

Увы, обнажённый длинноволосый парень на моём столе, целомудренно прикрытый простынёй на уровне бёдер, был ужасающе реальным.

«Впрочем, не то чтобы совсем уж ужасающе», – подумала я, глядя в осунувшееся и побледневшее, но всё же привлекательное лицо. Сюзи была бы в восторге от его внешности, да и мне сложно было назвать молодого незнакомца некрасивым.

Но мои проблемы с ним, я чувствовала, только начинались.

В последний раз обработав раны и закрепив повязки, я пододвинула стол к кровати (тот отозвался душераздирающим скрипом, но раненый даже не шевельнулся), кое-как переложила парня на постель и накрыла сначала одеялом, потом тонким пледом.

– Всё будет хорошо, – прошептала я. – Честно. Ну… я надеюсь.

Мне самой остались кресло-качалка и дядин меховой кожух. Длинный, до колен, но одеяло он не заменит.

Чудовищно мешала влажная после дождя одежда, но раздеваться до нижнего белья при незнакомом мужчине я не рискнула. Ладно, просохнет кое-как у камина. Лягу так.

Но сначала я вышла на улицу, расседлала и обтёрла Рыську и убедилась, что у неё довольно воды и сена. К счастью, собранные травы, уложенные в непромокаемые седельные сумки, почти не пострадали.

Устроившись в кресле, я прикрыла глаза, слишком усталая, чтобы думать о том, что я буду делать дальше. Вместо этого я начала машинально считать падающие за окном дождевые капли.

И сама не заметила, как заснула.

Глава 2

Я проснулась от скрипа кровати. За окном пробивался серый утренний свет.

«Кажется, надо ехать домой, – промелькнула сонная мысль. – Вот только почему я сижу в кресле в такой неудобной позе?»

Я пошевелилась с трудом: затекло всё тело. Сбросила меховой кожух – и наконец-то всё вспомнила.

Гроза. Бегство. Раненый парень на моей лошади. Глубокая рана на его боку и жгучие настойки. И последние листья королевской травы, которые я потратила… надеюсь, не напрасно.

– Вот тебе и доброе утро, – выдохнула я.

– Доброе? – раздался хриплый язвительный голос. – Я бы его так не назвал.

Я чуть не подпрыгнула на кресле.

Давешний раненый незнакомец лежал на постели и смотрел прямо на меня. Весьма дерзко, надо сказать: высокомерия в его взгляде хватило бы на дюжину потомственных аристократов. А ещё во сне он разметался, и теперь плед комком валялся на полу, а одеяло сползло так, что едва прикрывало… то, что должно было прикрывать.

– Ну? – поинтересовался он. – Как насчёт представиться и объяснить, где я? Может быть, соизволишь рассказать? Или мне дождаться того, кто тащил меня через весь лес?

Я открыла рот. Ничего себе у него манеры! Что ж, раз уж он настолько вольготно устроился, обойдётся без излишнего сочувствия.

– Это я тащила тебя через лес, – отрезала я. – И начинаю подозревать, что зря.

Он прищурился. Под этим пристальным и тяжёлым взглядом я чувствовала себя неуютно.

– Верю, – кивнул он. – Что ж… спасибо.

Таким тоном благодарят служанку за вовремя поданное полотенце. Даже на месте служанки я бы оскорбилась.

– Как ты себя чувствуешь? – поинтересовалась я. – Уже можно выкидывать тебя за дверь или стоит подождать до завтрака?

Молодой человек смерил меня очередным высокомерным взглядом.

– С такой-то заботливой хозяйкой? Пожалуй, я предпочту поголодать.

Голос ещё не очень-то его слушался. Да и повязки уже успели пропитаться кровью. Я вздохнула и встала, глядя на полупустые склянки и миски, оставленные ночью на столе. Придётся заново делать перевязку.

Незнакомец шевельнул правой рукой. Осторожно, словно проверяя, слушаются ли пальцы. Сделал жест, словно хотел перехватить рукоять кинжала, но коротко охнул и поморщился.

– Что, уже за оружие собираешься взяться? – поинтересовалась я. – Для чего, интересно? Чтобы переступить через моё хладное тело и без помех насладиться завтраком, обедом и ужином?

– Можно подумать, что тут есть приличное вино, я не говорю уже о еде. – Он фыркнул слабо, но отчётливо. – Угораздило же меня…

– Это меня угораздило, – машинально поправила я и подошла к буфету. Придётся пожертвовать льняной рубашкой… эх, надо было запастись чистыми тряпками, но кто же знал, что придётся выхаживать здесь неизвестно кого!

Я не сразу поняла, что произнесла последние слова вслух. Ох.

– Я уже понял, что я… – молодой человек поморщился, – докучливая обязанность, которой желательно провалиться куда-нибудь побыстрее. Можешь не напоминать. – Ещё один высокомерный взгляд, на этот раз куда холоднее. – Не беспокойся. Я постараюсь покинуть эту лачугу как можно скорее. И заплачу… за гостеприимство.

Угу. Заплатит он.