кем дружили и кто есть живой из родственников, чтобы в случае чего… — Микель Холлстер высунул язык набок и состроил лицо мертвеца, чтобы продемонстрировать зачем именно эта информация нужна.

Глаза Фиррис возмущенно расширились и она сжала руки в кулаки, чтобы поколотить по нагруднику насмешливого сержанта.

— Что здесь происходит? — послышался из коридора обеспокоенный голос корабельного сержанта Давида Гриффина, бывшего частью команды "Непрощенного Слепца" еще с визита на Рилас, а значит, кем-то вроде старожила человеческой части экипажа.

Фиррис недовольно скривила губы и отошла от Холлстера на шаг назад, чтобы мужчина из коридора её больше не видел. Такие, как он, ей не нравились, потому что Давид, как и большинство мужчин в прошлом, видел в ней только потрясающе красивую блондинку и считал, что нужно преклоняться перед её красотой. Конечно, ей льстило, что мужчины так стелились у её ног, но ни одному из них не стала бы добровольно уделять внимание. Особенно это было актуально сейчас, когда она из ранга изгоя, которого все избегали, перешла в число приближенных к Ангелам Ночи. Теперь, без сомнений, её хотели все мужчины на борту "Непрощенного Слепца".

— Полевая летописица выражает своё возмущение по поводу моего непристойного намёка, — усмехнулся Холлстер, повернув голову к сержанту боевого охранения корабля и меняя тон на более серьёзный. — А ты что делаешь в Либрариуме, сержант?

Фиррис могла бы сказать, но промолчала, позволяя её новому поклоннику выкручиваться самому.

— Я… госпоже Ватор нужно было сменное… — Давид явно волновался и поглядывал в сторону открытой двери каюты в надежде на то, что женщина выйдет и всё пояснит, но та нарочно молчала и не двигалась. — В общем, платье. Её приглашают на ужин в офицерскую столовую.

Вообще, Фиррис не хотела идти на подобную встречу, где мужланы будут только то и делать, что глазеть на неё и пытаться шутить, показывая себя с лучшей стороны и топя конкурентов, но в этом могла быть практическая польза, потому всё же она собиралась снизойти до них и сделать такое одолжение. Только ключевое слово здесь было "собиралась", потому что теперь планы менялись. Она выдохнула, возвращая лицу холодную красоту и строгость, а затем шагнула вперёд, чтобы наконец ответить Гриффину. В конце концов, он был даже в какой-то мере симпатичным, черноволосым и довольно молодым. Но несносный Холлстер её опередил.

— Спасибо, сержант, но летописица Ватор будет занята, — сказал Микель, забрал свёрток с принесённой офицером одеждой и передал Фиррис довольно грубо, остановив её намечавшийся эффектный выход. — Я забираю её на Фрацию.

Женщина от гнева едва не вскипела. Какое право имеет этот двухметровый оболтус, которого она, между прочим, спасла от трёхглавого дракона на Скитальце, быть таким властным и дерзким?

— Понятно, — вздохнул огорчённо сержант Гриффин и потопал обратно.

Лишь когда дверь отсека закрылась за вышедшим охранником Фиррис позволила себе фыркнуть и забрать свёрток из рук десантника, чтобы бросить его на прикроватный столик.

— Не возьмёшь его с собой? — удивился Микель.

— Будет лучше, если меня никто не узнает, — выдохнула вдова Ватора, ощутив, как всё сжимается внутри от неопределённости. Вряд ли в Сан-Вальтере остался кто-то, кто помнил её годы там, но всё же лучше им не знать, что та, кто едва не уничтожила планету, гуляет с Ангелами Ночи по городу. — И мне нужна новая фамилия. Не хочу больше иметь ничего общего с тем прошлым.

V

Первым делом, когда вспышка телепортации на вершине правительственного шпиля рассеялась, а уборщики, которые обедали на крыше, разинув рты повернули головы к новоприбывшему, Янтарь, игнорируя их присутствие, направился к лестнице, что вела вниз. О том, что идёт проверка такого рода, никто не должен был знать заранее, потому библиарий и использовал такой способ спуска на поверхность планеты, а не прилетел на Мрачнокрыле магистра или Штормовом Орле, и теперь уверенно шагал к лифту, который должен был доставить его на на этаж, что занимали люди связанные с научными изысканиями. Именно там должен был находиться член совета от деятелей науки, профессор Ларош Аркани, который был первым подозреваемым в том, чтобы забрать со станции Тибия-Альфа ксеносский кристалл, ведь наверняка почти за четыре тысячелетия работы там кто-нибудь догадался проверить то, над чем работали Адептус Механикус.

Люди, которых на нужном этаже оказалось довольно много, почтительно расступались перед облаченным в черное бронированным великаном, едва ли не вжимаясь в стены, чтобы тот ненароком их не зацепил, но Янтарь был из тех, кто и муху не обидит зря, потому краем сознания просто отмечал страх, которым веяло от некоторых смертных, любопытство и восхищение от других, опаску и интерес третьих. Учитывая тип дара эпистолярия и то, как тот рос со временем и тренировками разума, даже если бы он не хотел этого, всё равно бы считывал поверхностные мысли окружающих, так что эти обрывки мыслей давно стали для него чем-то вроде фона, как обычный шум, окружающий других людей, но в данном случае это было полезно, и Ангел Ночи был внимателен к деталям, приближаясь к кабинету профессора Аркани, потому что кто-нибудь связанный с делом хищения мог выдать себя уже сейчас.

Большие арочные двери в конце коридора перед Янтарём открыли без лишних вопросов двое охранников, которые после покушения на Эктора Хиренеса были тщательно отобраны и приставлены ко всем членам совета, и ангел смерти вошел в просторное залитое полуденным солнцем помещение, уставленное шкафами и стульями вдоль стен. Кроме Лароша Аркани, сидевшего в центре в кресле с высокой острой спинкой за большим тёмно-коричневым столом, обод которого был окован бронзой и украшен орнаментом, внутри, по другую сторону стола, оказался человек, которого библиарий ранее не видел, и, судя по тому, что оба они испугались, когда громадный десантник вошел внутрь, оба были виновны.

— Сидите, — приказал Янтарь, выставив вперёд руку с раскрытой ладонью, чтобы успокоить людей, а затем дождался пока двери за ним закроют и продолжил. — Вижу, вы знаете зачем я здесь, профессор Аркани, потому просто верните то, что ваши люди забрали со станции на острове Элиза.

Худощавый лысый пожилой человек в круглых окулярах сглотнул ставший в горле ком и медленно кивнул, дрожащей рукой поправив очки, а затем, так же дрожа, указал на своего визитёра, средних лет седеющего мужчину в походной одежде, который, видимо, прибыл немногим раньше Янтаря.

— Простите, старший библиарий, но… я не могу, — жалобно проговорил Ларош, которому явно стоило сейчас выпить воды, потому как в горле у него всё пересохло от волнения. — Профессор Моро, поясните, будьте добры.

Гость уже