— У меня все в порядке, Итан. Я закончила школу в Луизиане, не могу похвастаться такими же достижениями, как у тебя, но я открыла свое небольшое агентство по дизайну интерьера.

— Тоже неплохо, — взгляд Итана замирает, а вся улыбка сходит с лица. — Он знает, что ты вернулась?

Тупая боль мгновенно собралась от безысходности и что-то вдруг выстрелом прошло внутри меня и сломалось. Я думала, что при упоминании его имени я перестану дергаться и вновь проваливаться в бездну прошлого, но как же я ошибалась. Он — это Клайм Бейкер, парень, который был частью меня.

— Нет, не знает, — я опускаю вниз взгляд, стараясь скрыть боль во взгляде. — И, надеюсь, не узнает. Итан, не говори ему.

— Рита, можешь не переживать, от меня он ни о чем не узнает, — парень напротив заметно напрягается и вытягивается струной. — Мы, в общем-то, не общаемся больше… Он изменился, Рита, очень изменился. После школы все пошло наперекосяк. Он стал холодным, отстраненным, черствым, в общем, невыносимым. И я не смог с ним дальше продолжить общение. Только Джаред с ним изредка встречается и то по той причине, что у них общее дело.

— Ясно, — единственное, что я могу выдавить из себя. Кажется, наше расставание ударило не только по мне.

— Мне пора, малышка Рита, будет глупо, если я опоздаю в суд на свое второе дело, — Итан встает и деловито смотрит на наручные часы, а потом тянется в карман брюк. — Вот моя визитка, звони в любое время. Но, надеюсь, тебе не понадобиться моя профессиональная консультация.

— Береги себя, Итан!

Мы оба пытаемся выдавить улыбку, но выходит слишком фальшиво. Разговор оказался слишком тяжелым и нервным для нас обоих. Мы, будучи зелеными школьниками, грезила совсем не о таком будущем. И у каждого из нас были свои проблемы.

***

Высокая блондинка в стройной бордовой юбке-карандаш и белой блузке проверяет мое имя в списке и, одарив вежливой улыбкой, просит следовать за ней. Пока мы шли по роскошному лобби бизнес-центра, в котором мне назначена встреча с тем самым владельцем компании, я вновь, как и два года назад, почувствовала себя не в своей тарелки. В этом городе все мне вечно указывали на мое место, называли низкосортной плебейкой и ненавидели просто за мое низкое происхождение. И я ненавидела это чувство, которое вернулось спустя много лет спокойной жизни. Поэтому ладошки начали моментально потеть, и желание поскорее покинуть это место не покидало мой разум с момента, как мы вошли в кабину лифта.

У меня был подготовлен длинный монолог, в котором я буду просить владельца компании не подавать на нас в суд и дать немного времени на решение вопроса с деньгами. Но как только двери кабинета передо мной раскрылись и я увидела знакомый затылок русых волос, все мысли моментально испарились.

Меня пробило такой дрожью, что я думала, что упаду прямо на этот дорогой мраморный пол. В груди сконцентрировалась вся многолетняя боль, которая отравляла разум, словно смертельный вирус. Внутри меня что-то надломилось в тот момент, когда высокий и широкоплечий мужчина повернулся ко мне лицом, и я увидела равнодушные янтарные глаза.

— Здравствуй, Рита.

Глава 3

Клайм повернулся ко мне медленно, и в его взгляде не проскочила ни капля удивления, словно он заранее знал, что я приду к нему. Он медленными, но уверенными шагам преодолел расстояние между своим столом и панорамными окнами, в которые все это время смотрел и встал возле массивного стола из красного дерева. Его янтарного цвета глаза стали тусклее, будто в них умерло все живое. Черты лица стали грубее, взгляд — холодный, как сталь, а на подбородке и щеках теперь присутствует ухоженная щетина. От его походки, движений, позы веяло непробиваемой уверенностью и молчаливой дерзостью.

— Клайм… Я не знала, что это твоя компания…

Я застыла в дверях, как испуганная овечка, которая только что увидела опасного хищника. Значит, это его компания. Проклятье! Угораздило же Джейн испортить офис человека, любовь которого я так нещадно предала.

Может быть, это насмешка судьбы?

— Сядь, — брошено так грубо и резко, что я даже дернулась.

Не передать словами, как тяжело мне было быстро перебирать ватными ногами, чтобы дойти до кресла напротив его стола и сесть под прицелом его пристального внимания.

Итан был прав, Клайм изменился, только в отличие от своего бывшего друга, в худшую сторону.

Как мне быть? Как мне вести себя с ним? Ведь я помню, как этот парень стоял передо мной на коленях и со слезами на глазах просил выйти за него замуж. А сейчас передо мной бесчувственный и холодный робот, душа которого заледенела навсегда.

— Клайм… Послушай… Моя подруга совершила ошибку, но я не думаю, что она действительно виновата в этой ситуации. Мы всегда очень тщательно относимся к выбору краски и в целом к своей работе. Может, быть нам…

— Твоя девчонка испортила мне целый этаж, — Клайм перебивает меня и окунает в холод своего взгляда. — Считаешь, что это не ее вина?

Имя Клайма Бейкера всплывало в новостных хрониках Калифорнии еще около года назад с заметкой о том, что молодой сын известного предпринимателя Дилана Бейкера купил крупную компанию в тот момент, когда она испытывала финансовые трудности. Тогда это шокировало многих, а его персона попала под обстрел внимания журналистов. Они хотели знать о нем все: его прошлое, его семейное положение, историю первого заработанного им цента.

Каждый раз, натыкаясь на его фотографию в интернете, я испытывала фантомную боль, смешанную с одновременной гордостью за него. Боль от того, что на снимках он не имеет ничего общего с тем парнем, которого я любила. Пусть Клайм по-прежнему красив, я его совсем не узнаю: ярко-желтые глаза изменили цвет на стальной серый, в чертах появилась жесткость.

А еще рядом с ним всегда были женщины. Их много было много до одного момента, пока на нескольких мероприятий подряд он не появился со сногсшибательной брюнеткой. С того самого момента папарацци приписали ему роман с этой самой девушкой.

— Я, честно, понятия не имею, как такое могло произойти…

Загустевший свинец его взгляда прожигает кожу льдом, так же как и его голос, чужой и отстраненный. Я слишком отчетливо помню. Как проникновенно он мог произносить мое имя, чтобы не сжаться при его теперешнем звучании.

— Клайм, я рада, что у тебя все получилось, — я не пытаюсь ему польстить