Вздохнув, Крагхаул покачал головой и, подняв голову, посмотрел в небеса. Мужчина понял, что сейчас что-то доказывать девушке просто не имеет смысла — она слишком винит себя за содеянное. И исправить это под силу только времени.

— Идём в поместье. Надо поговорить с Кассандрой и Алееной, а потом собрать тебя на отдых.

— К ним я пойду одна.

Обратно возвращались так же, как и шли в сад — Малыш уселся на плечо герцога, Иона опиралась на локоть могучего, не растерявшего с возрастом силы и стати мужчины.

В коридоре, где располагались покои Алеены, Бэрр оставил Иону и направился обратно в кабинет — проследить, всё ли собрали. Вдохнув поглубже, Иона кивнула стоящим у дверей рыцарям и шагнула вперёд, едва распахнули створки. Алеена нашлась в гостиной, сидящей в глубоком кресле около камина. Девушка была бледна, растрёпана и печальна. Заметив, что несмотря на белый день на дворе, Алеена до сих пор в неглиже, Иона нахмурилась и огляделась повнимательнее.

На каминной полке слой пыли, как и на чайном сервизе, стоящем на столике около окна. Печенье в вазочке подёрнуто слоем плесени.

— Алеена, ты никого не пускаешь в свои покои?

— Пускаю. Но они ничего не делают. — Девушка пустым взглядом сверлила холодный камин. — Говорят, зачем прибирать у мёртвой…

— Что за глупости? Никто тебя не собирается убивать!

— Ещё скажи, что я императрицей стану после всего, что натворила с тобой.

— Я не стала разрывать твою помолвку.

Алеена медленно повернула голову в сторону Ионы. Во взгляде девушки было столько удивления, что Иона помимо воли усмехнулась и, подойдя ближе, села в свободное кресло.

— Почему ты не стала этого делать?

— Потому что ты… — Иона вздохнула, подбирая слова. — Я не верю, что ты всё решала сама, Алеена. Да, я считаю тебя глупой, избалованной девчонкой, которой не хватает хорошей розги. Но ты не должна отвечать за поведение своей матери.

— Ты казнишь её?

— Это будет решать суд.

Покивав, Алеена снова перевела взгляд в камин. По щекам девушки побежали слёзы, но плакала младшая дочь Блэкклоу тихо.

Иона чувствовала себя неловко. По хорошему, Алеену надо было утешить, сказать что-то ободряющее… Но что может сказать она, убийца их общего отца?

— Знаешь, когда мы только пришли сюда, мне казалось, что с тобой я смогу подружиться. У меня ведь никогда не было друзей. Тогда, в первый вечер, когда я услышала слова мамы, я хотела сказать, что ты очень красивая и совсем не похожа на мальчишку. Но мама так на меня посмотрела… Она умеет смотреть так, что все слуги замолкают. А после ужина, когда мы остались вдвоём, она рассказала мне, что ты хочешь меня убить. Потому что папа может захотеть сделать наследницей меня, и тебе это не нравится. Я ей поверила, потому что всегда от папы слышала «Иона это, Иона то». Мне казалось, что ты специально стараешься, чтобы герцог обращал всё внимание на тебя. — Алеена горько рассмеялась. — А потом я словно с ума сошла. Мне стало так страшно, что ты убьёшь меня… Но даже после того, как мы опоили папу, ты ничего не сделала. И когда мама заплатила тем наёмникам, чтобы тебя убили. Как будто мы и правда семья, как в книгах пишут — друг за друга горой. И вот теперь, после того как ты убила папу, ты приходишь и говоришь, что я всё ещё невеста принца и я ни в чём не виновата. Мне интересно, ты глупая или просто наивная?

— Возможно и то, и другое. Алеена, я никогда не хотела убить тебя. Кассандру — да, очень, и до сих пор хочется. Но не тебя. Хочешь верь, хочешь нет. Завтра будут похороны, после которых ты уедешь во дворец. Лаэрт хочет заняться твоим обучением.

Алеена молча кивнула, пытаясь понять, спит она или всё вокруг реально. Она бы наверное убила всех, кто портил ей жизнь столько лет. А Иона опять всё простила?

Оставив задумчивую девушку за спиной, Иона вышла за двери и, плотно закрыв их, на миг коснулась дерева лбом. Сначала тот рыцарь, который едва не сломал Алеене руку, когда уводил. Теперь горничные, посмевшие так вести себя с той, кого недавно боялись до трясучки.

Заметив одну из служанок, которая тихо кралась мимо, Иона резким тоном потребовала, чтобы сюда привели главную горничную и экономку. Когда обе женщины оказались перед ней и склонились в реверансах, Иона с лёгким прищуром смерила обеих взглядом.

— Ваша Светлость. Вы чем-то недовольны?

— Леди Ластена. — Иона, полностью проигнорировав главную горничную, обратилась к экономке. — Вы контролируете работу главной горничной?

— Нет, Ваша Светлость. Маркелла работает в поместье уже добрый десяток лет, ей не требуется строгий контроль.

— Как оказалось, требуется. В покоях Алеены не убрано, сама она не одета и, судя по всему, даже не умыта. Ей не приносят еду и воду, как это понимать?

По реакции экономки Иона предположила, что та и правда была не в курсе происходящего. А вот выражение лица главной горничной говорило само за себя.

— Девочки не желают туда входить. — Женщина пренебрежительно фыркнула и кивнула сама себе. — Да и толку прибирать, если после смерти этой дуры ремонт дел…

Разглагольствования Маркеллы были прерваны звонкой пощёчиной. Вскрикнув, женщина схватилась за щеку и ошарашенно уставилась на герцогиню. Медленно вдохнув и так же медленно выдохнув, Иона взяла себя в руки, чтобы не сорваться окончательно.

— Уволена. Без выходного пособия и рекомендаций. — Девушка перевела взгляд на экономку. — Всех, кто числился в этом крыле — вон из поместья. Я не потерплю, чтобы мои указания игнорировали. После уезда Алеены во дворец мы закроем это крыло на ремонт, так что новых горничных можете не искать, леди Ластена.

Смерив Маркеллу неприязненным взглядом, Иона развернулась на каблуках и направилась в центральное крыло, где была закрыта Кассандра.

За спиной она услышала, как запричитала бывшая главная горничная и хотела было развернуться, чтобы всё высказать, но её опередила экономка.

— Дура ты, Маркелла. И я не лучше, раз доверилась тебе. Твоя работа маленькая — делать, что