— Но я была на берегу… Просто задремала, Малыш разбудил меня и я вернулась. Всё хорошо.

— Да я весь берег обошла, не было вас там! — Горничная ойкнула, в ужасе округлив глаза. — А если озёрный дух вас похищал? И что-то сделал с вами?

— Гермина, успокойся. Наверное ты просто не заметила меня в траве. Всё! Закончили этот разговор. Я жива, здорова и даже немного выспалась. Давайте ужинать, а?

***

Иона резко села на кровати, чувствуя, как саднит горло от крика. Мысленно похвалив себя за то, что заранее попросила Астеру установить заклинание тишины на свою спальню, девушка рухнула обратно на подушки.

Перед глазами всё ещё стояло лицо отца, искажённое безумной улыбкой. Коснувшись липкого от пота лба, Иона тихо выругалась и встала с кровати, чтобы умыться. За окном даже ещё не начало светать, поэтому, ополоснув лицо и руки, Иона вернулась в постель, надеясь уснуть ещё хоть ненадолго. Занимая комнаты матери она с некоторой наивностью надеялась, что здесь кошмары отступят. Но жизнь снова показала себя во всей страшной реальности. Перевернувшись на бок, девушка подмяла одеяло под себя и, разглядывая небо через полупрозрачную занавеску, задумалась. Может, кошмары ей посылала Богиня за все грехи? Тогда становилось понятно, почему дух матушки не может отогнать эти сны, выматывающие душу и тело. На кровать запрыгнул Малыш, невесть где гуляющий весь вечер и часть ночи. Свернувшись около живота хозяйки, кот громко заурчал, успокаивая расшатанные нервы Ионы.

Она провалилась в сон незаметно для самой себя и проснулась, когда солнце уже было довольно высоко. Чувствуя себя до безобразия выспавшейся, Иона села на кровати и сонно прищурилась.

Малыш сидел на подушках и старательно умывался, не обращая внимания на проснувшуюся хозяйку.

— Знаешь, как-то странно понимать, что никуда не надо бежать и что-то делать… Что можно спать до полудня, бездельничать и есть до отвала. Лишь бы не привыкнуть, а то стану Алееной.

Хихикнув над собственной шуткой, девушка встала с кровати и пошла приводить себя в порядок. Собственное отражение не радовало. Как бы она не хорохорилась сама перед собой, выражение глаз говорило если не всё, то очень многое. Вздохнув, Иона плеснула ледяной воды в лицо, пытаясь прийти в себя.

Вошедшая в покои Вита запричитала, что надо было миледи позвать её, тогда бы она принесла тёплую воду и не пришлось бы герцогине страдать от озноба.

— Вита, считай, что у тебя тоже отпуск. Я вполне способна позаботиться о себе сама, так что отдыхай. Астера с Клодом уже уехали?

— Да, миледи.

— И чего приезжали? — Иона задумчиво почесала затылок, но решила не заострять на этом внимание. — Надо позавтракать. И на озеро пойду, купаться.

— Миледи, может не стоит? Служанки всякое про озеро это болтают…

— Глупости, Вита. Ладно, я на кухню. Всегда мечтала выпить кружку парного молока с утра!

— Миледи, так полдень уже, откуда парное-то возьмётся? Коров по утру доят, порой даже засветло.

— Зануда ты, Вита.

Добродушно посмеиваясь над камеристкой, Иона быстро оделась, натянув те же брюки, что и вчера, но сменив рубашку на свежую. Помахав рукой Вите, герцогиня быстрым шагом направилась на кухню.

После вчерашней экскурсии она немного ориентировалась в поместье, а потому нашла искомое довольно быстро. Ну и увязавшийся за ней Малыш помог, чей гордо вздёрнутый хвост служил неплохим маячком. Чуть приоткрыв дверь, герцогиня с котом заглянули на кухню, чтобы понять, не помешают ли своим визитом.

— Ты гля, Ула, на эти две хитрющие морды!

— Орби, это ж герцогиня! — Одна из поварих в ужасе округлила глаза. — Доболтаешься, пойдёшь на плаху!

— Топора боятся — у плиты не стоять, Ула! Да ты заходь, герцогиня!

Иона, усмехнувшись, шагнула на кухню. Орби вымешивала тесто, и в исполнении этой женщины это выглядело слегка устрашающе. Заметив, как герцогиня косится на сдобу, кухарка улыбнулась.

— На ужин сегодня булочки к десерту сделаем. Какую начинку любишь?

— Ягодную. Орби, а вы совсем не боитесь? Вдруг и правда казню за неуважение?

— Ой, герцогиня! Знаешь, я уже пятьдесят лет на кухне, сорок из них за главную. И ни разу не было такого, чтобы я в яблоках ошиблась. Вот приносят короб, а я сразу вижу, какое сладкое, пусть и неказистое. Есть красивые, хоть на полку ставь да любуйся — а внутри гниль. Вот тебя коль яблоком представить, так ты сразу и красивое, и сладкое, с нужной кислинкой. Так что не пужай меня плахой. Не тот ты человек, чтобы казнить за пустое. Лучше на вон, пирожок съешь.

Женщины, поняв, что на своевольную Орби никто не сердится и казнить не собирается, расслабились и засуетились. Перед Ионой появилось блюдо с пирожками, кружка с горячим бульоном и плошка с кашей. Для Малыша поставили отдельную мисочку с мелко нарезанным мясом.

Наевшись так, что глаза снова начали слипаться, Иона начала разглядывать кухню. Чистота была почти стерильной, но в помещении явно давно не делали ремонт и не обновляли посуду. Решив поговорить об этом с управляющим позже, девушка перевела взгляд на Орби, которая уже взялась лепить маленькие, в пол ладони, булочки.

— Орби, а вы мою матушку тоже знали?

Вопрос сорвался с языка, едва успела Иона о нём подумать. Досадливо поморщившись, герцогиня дала себе зарок так больше не расслабляться. Ну, разве что здесь, в летней резиденции. Повариха на миг замерла, задумчиво пожевала губу и кивнула.

— Знала, как же не знать.

Иона поерзала на табурете, устраиваясь поудобнее, и приготовилась слушать. Она помнила маму только в болезни и ей хотелось услышать, каким человеком она была от других.

Отряхнув руки от муки и вытерев их полотном, Орби налила себе холодной воды в кружку и села напротив герцогини. Взгляд женщины чуть затуманился и она тихо произнесла:

— Хорошая была матушка твоя, добрая. Как и ты. — Повариха бросила взгляд на Иону и усмехнулась. — Она меня спасла, как ты девок, которых сюда отправили. Только Деметрия меня с невольничьего рынка выкупила, вольную дала. Я ж кусхаанка, пусть и полукровка. Сначала я