помочь, — вклинился брюнет, явно красуясь передо мной мускулами. Он подошёл к Лейле и, подняв её на руки, словно пушинку, бесстрашно вошёл в портал, а следом за ним и остальные. Я была замыкающей.

* * *

Едва я вышла из портала, как услышала ругань. Причём в нашем с Роном и Лией доме пыталась качать права дама, похожая на Лейлу, только более взрослая версия. А вот Рон и высокий незнакомый молодой человек застыли друг напротив друга. Судя по тому, что кое-где мебель была опрокинута, эти двое уже успели подраться.

— Лейла! Ты что здесь делаешь? — воскликнула женщина, наконец-то обратив внимание на нашу дружную компанию.

— Мне тоже интересно, что Вы забыли в баронском доме? — обманчиво спокойно уточнила я.

— Что? Вообще-то, это наше с мужем второе поместье, где мы иногда останавливаемся…

— Чтобы развлечься с любовниками или любовницами, — поморщилась я, закончив фразу за женщину. — Рон, ты не мог бы позвать управляющего МОИМ баронством? Помнится, ты говорил, что есть какой-то специальный артефакт для экстренной связи?

— Есть, — выпрямившись и отряхнувшись, ответил Рон, пока его оппонент внимательно рассматривал меня.

— Что вы себе позволяете! Кто вы такие и что с моей дочерью? Если вы немедленно не покинете этот дом, вас отправят на каторгу! — Не унималась женщина, гневно сверля меня своими глазками-бусинками.

— Хм… Это, конечно, вариант, — проговорила я, ещё раз осмотрев мать и дочь, — но я, пожалуй, пока ещё подумаю. Боюсь, на каторге вы долго не протянете. И извините за моё невежество. Баронесса Айлин-ри-Линтель. Приняла свои права буквально несколько минут назад.

— Невозможно!

— Угу! И печать на моей руке — просто фикция и происки врагов! Безусловно! — начиная закипать, ответила я. На эти слова со стороны парня послышался смешок. Только я не поняла, что такого смешного сказала.

Женщина, видимо хотела что-то ещё сказать, но тут перед нами раскрылся очередной портал и из него вывалился, в чём мать родила, толстый мужчина, с голой, но измученной молоденькой девицей.

— Делия! — воскликнул блондин из тройки рыбаков. А девушка от звука собственного имени вздрогнула, пригнула голову, опуская взгляд, и, казалось, ещё сильнее сжала руки на груди, пытаясь её прикрыть.

— Герольд? Ах ты, старый развратник! — завопила с перекошенным от злости лицом мать Лейлы и рванула в сторону толстяка. Но Рон, вернувшийся в гостиную, щелчком пальцев возвёл между супругами стену.

Только женщина никак не хотела утихомириваться. А вот мужчина, наоборот, увидев меня, стал метаться глазами по комнате, явно желая сбежать.

— Это не Герольд Адасский, — проговорил Рон, осмотрев мужчину, на которого, как и на его жену с дочерью, было накинуто парализующее заклятье.

Перевела взгляд на любовника матери Лейлы и сочувственно посмотрела на всхлипывающую девушку, которую Лейя уже успела отвести в дальний угол комнаты, накинуть на неё свою длинную шаль и даже всучила чашку с отваром.

— Молодой человек, представление окончено. Можете покинуть моё поместье, — сказала я, обращаясь к мужчине.

— Никогда не видел вас прежде, и я плохо рассмотрел печать. Позволите?

И вот послать бы этого товарища в пешее эротическое, выкинув за дверь моего дома, но кто знает, кем этот мужчина является? Он точно не так прост, как выглядит.

Мужчина сам подошёл ко мне. Я протянула запястье, и как только он внимательно рассмотрел мою метку, как бы невзначай погладив мою руку, проговорила:

— Теперь хорошо рассмотрели?

— Безусловно.

— Тогда прошу на выход, — сказала ему. Потому что разговор с моим подставным управляющим и его семейством касается только меня с Роном и Лейсарой. Мужчина, кинув в сторону матери Лейлы немного раздражённый взгляд, кивнул мне и ушёл.

— Вас это тоже касается, — добавила троице, пришедшей со мной.

— Я не уйду без сестры! — проговорил блондин и направился в сторону уже немного успокоившейся девушки.

Остальные довольно быстро покинули дом. А мы со лже Геральдом Адасским, его женой, дочерью и Роном, отправились в кабинет. Но перед этим Рон накинул на толстяка покрывало с дивана. Да уж, зрелище не из приятных. Б-р-р…

В итоге выходило следующее: мужчина, сидевший напротив нас Роном, являлся двоюродным братом покойного Герольда. Когда он приехал к нему в гости, то, позавидовав тому, как устроился его брат, отравил того и занял его место, воспользовавшись специальным артефактом, создающим иллюзию внешности, которую он использовал везде, кроме дома. Таким образом, у окружающих создавалось впечатление, что господин Герольд жив и вполне здоров. А вот его двоюродный брат Генри Адасский, он же Герольд, скоропостижно скончавшись, был похоронен, на одном из местных кладбищ. Сам же убийца стал управляющим в баронстве Линтель. А дальше… Дальше он решил, что раз уже несколько лет от Рона и моей матери нет никаких вестей, то можно приписать земли себе. И поэтому теперь он был Герольдом-ри-Линтель, как и Амалия и их дочь Лейла.

Кстати, Амалия изначально была любовницей Герольда, но, не желая терять деньги, она решила обольстить и женить на себе при помощи шантажа Генри. Поэтому данная парочка, решив, что они теперь правят балом, стали творить бесчинства. И начали они с того, что завысили налоги для простых людей, живущих на моих землях. То есть тех, в ком не было искры силы. Школы тоже сделали платными. И поскольку до ближайшей нормальной школы от моего баронства путь неблизкий, людям деваться было некуда. Правда, кто смог, перебрался с моих земель в соседние.

Что теперь имеем? Хм… От процветающих шести деревень осталось всего четыре. Но тут люди не разбежались лишь из-за того, что за пределами баронства, на границах которого стояла защита, наложенная ещё моей мамой, стала всё чаще появляться нечисть. Поэтому парни так перепугались тритона, которого по незнанию приняли за сирена. Хотя, сдаётся мне, что Лейла прекрасно знала, кто перед ней. Она не такая дура, какой пытается казаться. Тогда зачем он ей был нужен?

Ладно… В общем, положение у моего баронства не совсем плачевное, но печальное. Да. Несколько приисков, до сих пор работают. Только, судя по тому, что я видела в отчётах, кое-кто занимался сбытом руды и камней незаконно. То есть показывал самую небольшую часть из добытого, а всё остальное продавал кому-то. Но кому? И вообще, что теперь делать с этим семейством?

— Я предлагаю отдать их под королевский суд, — тихо проговорил Рон, когда мы остались одни, после того как он переправил их в темницу.

— Ты думаешь, что это как-то исправит ситуацию?

— По крайней мере, Генри понесёт заслуженное наказание.

— А что будет с Амалией и её дочерью?

— К женщинам в этом мире чуть более лояльное отношение. Сейчас