ни когда не забуду, как не забывает мой отец твоего отца. Казна будет у тебя, мне выделять деньги на самое необходимое. Даже, если прикажу сечь, денег мне без нужды не давать, это первое. За горничными не ухлестывать, это второе и главное.

— А на кой мне эти горничные-то сдались? Что я без них не проживу?

— Ох, Прохор, не проживешь. Это у нас в деревне полный домострой. Петербург, это совсем другое. Там вольная жизнь и нравы легкие и прекрасные. Я славно год прожил. И княгиню, и графиню испробовал, я уже не говорю об актрисах и других прелестницах. Были бы деньги, а женщин там прекрасных, как в море чаек.

— Так я и моря и чаек никогда не видел.

— Увидишь Проша. Все будет хорошо. А как у нас на счет женского пола? Сейчас бы рюмочку под соленый грибок и ухватиться двумя руками за сиськи.

— С этим строго у нас Александр Семенович. Ваш батюшка всех в строгости держит. А мой отец за этим следит.

— А как же ты Прохор с этой нуждой справляешься, или в девках еще ходишь?

— Есть у меня полюбовница, жена мельника. Он, видишь ли, себе молоденькую жёнку взял, боров старый, вот теперь с рогами и ходит, кажись я ему еще и ребеночка сотворил, на сносях моя любава.

— Так ты у нас Прохор ходок. Знаю, теперь мы с тобой сладим. А как же мой папенька с этим обходится, он же у меня еще не старый?

— И барин нужду справляет исправно. Вы как уехали, так он Анну откуда-то привез и кухаркой поставил. Но она не готовит вовсе, все, как и раньше Акулина стряпает, а Анна хозяйкой в доме живет. Молодая красивая девка. Вот повезло бабе. Я думал, что он себе еще одну взял Дарью, вдовая она, красива как царица, хоть я и цариц не видел. Ан, нет, не трогает ее барин, я бы знал. Я к Дарье сунулся, как-то ночью, когда барина в доме не было, так она меня зверюка по морде шарахнула и выгнала прочь. Хорошо хоть барину не доложила, а то бы высекли как сидорову козу. Тут бы мой папуля вовсю постарался бы, да и Кошта потрудился бы вволю.

— Говоришь, красива как царица. Хорошо бы глянуть на нее. Идем по рюмочке выпьем, потом ступай из бани и позови ко мне Дарью.

Они выпили несколько рюмок, поговорили и Прохор пошел за Дарьей.

Александр завернулся в простыню и стал ждать. Через десять минут в баню зашла Дарья. Молодая и очень красивая девушка, лет восемнадцати, может и еще моложе. В русском сарафане, босая. Огромные голубые глаза и тугая русая коса. Она покорно опустила глаза.

— Звали барин?

— Проходи и присаживайся.

— Не к чему это барин.

— Проходи, проходи Дарья, не стесняйся, я тебя не съем.

— Знамо дело, что не съедите, но негоже мне в бане с вами находиться. Ежели силой взять хотите, то я раба ваша, тут я вам покорна во всем, но радости от такой любви вы не получите. Срам один.

Еще бы вчера, то Александр бы взял Дарью за теплые ручки и втащил бы ее в баню. Задрал бы ей подол сарафана и сделал бы свое дело, но что-то сильно изменилось в нем, и он не стал делать этого.

— Заходи Даша, я тебя точно не трону без твоей воли на то. Поговорим немного, и иди себе на волю с Богом.

Дарья села на край скамьи. Действительно, красивая девчонка.

— Да, не трону я тебя Дарья не волнуйся. Захотелось женской ласки, а ты у нас вдовая, не убудет же от тебя.

— То-то и оно, что не убудет. Вы уедите, а что обо мне говорить в деревне станут. Всем рты не закроешь. А я молодая еще и замуж хочу, кто меня возьмет потом.

— За этим дело не станет. Будет приданное и муж будет.

— Да, не хочу я так, я любить хочу. Меня родители без любви за кузнеца отдали, вот видите как оно и получилось.

Александр уже хотел отпустить девушку, но гусар и в бане гусар. Понятно, прикажи он ей, так она тут же с себя сарафан и скинет. Хочешь любви, будет тебе и любовь, подумал Александр.

— А погулять-то мы можем вечерком, после ужина?

— От чего же барин и погулять можем. Приходите вечером к березовой роще, когда стемнеет, я там вас ждать буду.

— Так как же я тебя найду красавица? Ночи-то у нас темные.

— А вы не волнуйтесь, я петь буду, вот вы и найдете меня. Я очень люблю петь. Раньше пела в церковном хоре, так Отец Михаил выгнал меня. Сказал, что так только бесы петь могут. Не может так петь человек. Вот, теперь я сама пою, когда ни кого рядом нет. Раньше, как услышат меня, так все работу и бросают, слушают. От того и замуж родители меня выдали быстро, совсем молоденькой. Сказали, выйдешь замуж, муж петь не даст. Оказывается, Господь хочет, что бы я пела. Забрал у меня мужа.

Дарья ушла. Он понял, что ни куда не денется от него эта чудная девушка, любить хочет, но не хочет разговоров. Молодец деваха, барину не откажет. Александр оделся и пошел в дом. Отец был в своем кабинете и чего-то там писал. Александр осмотрелся. За год его отсутствия в доме ни чего не изменилось. На кухне хлопотала пожилая Акулина. Она набивала гуся яблоками. Помнила старая, что Александр — это блюдо любит больше всего. Александр взял теплый пирожок с творогом, понюхал его и ощутил запах детства и на вкус он был хорош.

— А где Анна, спросил Александр у Акулины. Хочется на нее взглянуть, чего там батюшка для себя присмотрел.

— Да Господь с вами барин, чего там вы удумали.

Семен строго настрого приказал всей челяди, что бы о его отношениях с Анной ни кто не посмел сказать Александру. Один Прохор проговорился, но у того был свой резон в этом. Александр и так все узнает, а Прохору с Александром служить надо. Акулина продолжала говорить.

— Анна справная девка, весь дом на ней. Она за барином как за малым детём ходит. Барин ее к Акиму послал, что бы он с женой к нам на ужин пришел. Мы же по-простому тут живем, не то, что в Петербурге. Там барин, барин, а в имении он как простой мужик ходит. Ну, ежели гости приезжают, то тут он марку держит,