– Ляля, постой тут, – вдруг донеслось донего, – мне нужно купить кое-что.

Они русские! Вот это удача!

– Нет, я с тобой!

– Я быстро, а ты прилипнешь к витринам! – раздраженнобросила женщина и вошла в магазин. Девочка за ней.

Илья тоже вошел в магазин. Женщина, не обращая внимания надевочку, сняла с полки какой-то крем и быстро направилась к кассе. А девочкаперебирала что-то в большом коробе со всякой мелочью.

– Ляля, я ухожу!

– Ну Ниночка, ну пожалуйста, купи мне вот эту бабочку!

– У тебя же есть точно такая!

– Та зелененькая, а я розовую хочу! – онапротягивала женщине резинку для волос с пластмассовой розовой бабочкой.

– Но это же уродство!

– Неправда, это красиво и очень модно!

– Да нет, это уже вышло из моды, – улыбнулсядевочке Илья. – Было бы модно, не валялось бы в этом ящике.

Женщина удивленно на него взглянула, а Ляля сделаланадменное лицо.

– Мужчины в таких вещах не разбираются!

– Это смотря какие мужчины! – засмеялся он. –Я не хочу сказать, что разбираюсь в девчачьих резинках, но я хорошо знаю, чтопопадает в эти ящики.

Казалось, этот довод подействовал. Ляля побежала к ящикувернуть бабочку.

– Зря вы это, теперь она будет требовать что-то гораздодороже, – сухо бросила Нина.

– Ох, простите, я думал… вы не хотели ей это покупать…

– Благодарю, но это была медвежья услуга.

– Простите, я не сообразил… Просто хотел вам помочь.

– С чего бы это? Мужская помощь всегда выходит боком.Вот, полюбуйтесь, она уже нацелилась на супермодную дрянь…

Ляля направлялась к ним, держа в руках ярко-розовый кожаныйкошелек с зайцем, выложенным стразами – символом журнала «Плейбой».

– А это вот модно! Я хочу этот кошелек. Нина тяжеловздохнула.

– Вот видите!

– Я ей подарю этот кошелек, искуплю вину!

– Вы что, клеитесь ко мне? – удивленно шепнулаона.

– Нина, купи мне это!

– Зачем тебе кошелек, хотела бы я знать?

– Ну, папа сказал, что будет давать мне деньги, когдамне исполнится двенадцать.

– Но тогда уже такие кошельки точно выйдут измоды, – нашелся Илья.

Нина едва заметно улыбнулась.

– Вы думаете? – серьезно спросила Ляля.

– Уверен.

– Ну все, пошли домой, тебе пора спать!

– Нет, еще не пора!

– Так пока мы дойдем…

– Но ты мне ничего не купила!

– Обойдешься.

– Нет! Папа дает тебе деньги, чтобы ты меня баловала!

– Ты и так уже избалована сверх меры, – тихопроговорила Нина. – Идем.

– Нет, если кошелек нельзя, купи блокнотик с зайчиком!

– Хорошо, но тогда завтра обойдешься без мороженого ибатута, – хладнокровно ответила Нина. – Выбирай!

– А как вы думаете, этот блокнотик прикольный? –спросила вдруг Ляля у Ильи.

– Да нет, совершенно не прикольный, так, полныйотстой, – попробовал он говорить на современном детском языке.

– Значит, выходит, у меня плохой вкус? – недоброприщурилась девочка.

– Да нет, дело не в этом… – слегка растерялся он.

– А в чем? В чем?

– Ну все, Елена, хватит приставать к взрослым, тебепора спать, иначе я все расскажу папе.

– А если пойдем домой, завтра будем прыгать на батуте?

– Я свое слово всегда держу, – пожала плечамиНина. – Пошли. – До свиданья, – бросила она Илье, взяла девочкуза руку и вышла на набережную.

Пойти за ними? Нет, это может насторожить девчонку, довольнопротивную, надо отметить. И, кажется, я угадал, Нина ее гувернантка или как тамтеперь это называется у новых русских? Странно, я совсем не хочу эту Нину, япросто жажду еще раз увидеть ее на батуте… Но как бы там ни было, а она ужесыграла в моей жизни важную роль, я вышел из анабиоза, в который меня вверглацепь смертей… Я напишу сценарий и назову его просто:

«Женщина на батуте». Пока тут главное не женщина, а батут,но кто знает, как могут перемениться акценты… Значит, завтра я увижу ее,интересно, в котором часу они ходят на батут? С утра там вообще всегда закрыто,днем слишком жарко, значит, как и в прошлый раз, часов около восьми… Надозавтра пораньше поужинать и засесть в засаде на лавочке. Теперь я уж точносмогу с ними поздороваться… И он не спеша направился к гостинице. На батутескакали два паренька лет двенадцати, что-то громко выкрикивая по-английски, имолчаливая сосредоточенная девушка, смотреть на которую не захотелось. Ильявошел в сад при отеле и увидел пластмассовое белое кресло, стоявшее в темнотепод пальмой. Идти в номер еще рано, сидеть с кружкой пива за столиком передпустой эстрадой, даже и думать тошно. Может, пойти в бар? Нет, туманить лишьнедавно прояснившийся мозг алкоголем преступно. Он сел в кресло, вытащил изкармана мобильник и решил немедленно связаться с Артуром.

– Илюха! Рад слышать! Ты там тунеядствуешь? Хорошотебе?

– Артур, послушай меня! Я придумал охренительный фильм!

– Прямо сразу и фильм?

– Да! Только ты снимешь как надо!

– Илюха, я рад слышать твой прежний голос! Ты же тамразоришься на телефоне, вот что, в отеле наверняка есть компьютер, пошли мнезавтра подробное мыло, договорились?

– Хорошо, я утром пошлю. Артур, это будет то, что тыхотел! Фестивальное кино! Простая житейская история, но с такой пластикой…

– Илюш, я спешу, все, пока, до мыла!

Артур безусловно прав, он, как всегда, практичен,рационален. Для Ильи было неразрешимой загадкой это его свойство – при такомпрагматизме взлеты романтики, тонкость чувств, поразительная нюансировка…Талант, одним словом.

Именно фильмы Артура принесли успех Илье, его имя сталовысоко котироваться… Артур всегда мог сказать, имеет смысл браться за сценарийили же идея обречена на провал…

– У меня собачий нюх! – хвастался сам Артур.

Пожалуй, надо пойти в номер и записать все на бумаге, чтобызавтра не ломать голову у гостиничного компьютера.

Через полтора часа был готов не просто набросок, а настоящийсинопсис, и Илья с чистым сердцем завалился спать.

«Илюха, брат, это супер! То, что я хочу, мечта просто! Тывсе классно придумал, возвращайся, будем пробивать идею!»