– Доброе утро, месье Кардини, – выдавила Имоджен, вежливо улыбнувшись. – Надеюсь, вам хорошо спалось.

– Мне было очень комфортно, – заверил ее Рауль и, подойдя ближе, погладил ее лошадь. Имоджен взглянула на него и поспешно отвела глаза. – Но тебе не следует проявлять беспокойство. Меня ведь пригласил твой отец, а не ты.

– Но ты один из гостей, приглашенных на мою свадьбу.

К Имоджен вернулось ее самообладание, но ее голос чуть дрожал, что доставило Раулю ни с чем не сравнимое удовольствие.

– Я думала, ты сейчас завтракаешь.

Рауль видел, что ей непросто вести с ним этот вежливый разговор, но не собирался приходить ей на выручку.

– Ты ведь знаешь, что для меня достаточно чашечки кофе.

Он вспомнил, как Имоджен однажды отчитала его за эту привычку и потянула в одну из многолюдных маленьких кафешек в Аяччо, где настаивала, чтобы он нормально позавтракал.

– Ты ведь работаешь на земле, – говорила она. – Тебе нужно есть.

Имоджен тогда сходила с ума по местному хлебу из каштановой муки с кедровыми орешками, и ее аппетит казался намного лучше, чем сейчас.

Вчера за ужином она вяло ковыряла вилкой в тарелке и время от времени подносила ее ко рту, но Рауль заметил, что на вилке ничего не было.

С ее сестрой дела обстояли точно так же. Она не сводила глаз с Имоджен и ее жениха и почти не притронулась к еде.

– Мне нужно почистить лошадь, – бросила Имоджен и повела своего скакуна в конюшню. Она давала понять, что желает остаться одна, но Рауль не стал обращать внимания на ее откровенный намек и последовал за ней.

Этим утром Имоджен О’Салливан открылась ему с другой стороны. Сегодня на ней были надеты простая белая рубашка, обтягивающие брюки для верховой езды и заляпанные грязью сапоги. Тогда как вчера она буквально поразила его своим внешним видом. Никогда еще Рауль не видел ее настолько красивой. Имоджен выбрала для ужина шелковое платье бордового цвета с глубоким декольте, прикрытым тончайшим кружевом, под которым пряталась ее соблазнительная округлая грудь.

Он не мог видеть ее, но он все помнил. В какой-то момент Рауль погрузился в прошлое, вспоминая, как развязывал лямки купальника Имоджен, обнажая ее белоснежную грудь. В то время ее груди были меньше, и каждая идеально помещалась в его ладони. Ему нравилось поглаживать и ласкать их, приводя в возбуждение ее бледно-розовые соски. Но одной мысли о том, что заставило ее грудь стать чуть больше, хватило, чтобы Рауль пришел в ярость и едва сдержался, чтобы не дать волю гневу.

– И как тебе твой первый визит в Ирландию?

Похоже, Имоджен смирилась с тем, что он не собирается оставлять ее в покое, и продолжила вежливый, хотя и несколько вымученный разговор.

– Я уже бывал здесь.

Его ответ насторожил ее.

– Правда?

Учеба в школе-пансионе, строгая дисциплина монашек и их решительность превратить своих воспитанниц в «юных леди» сослужили ей хорошую службу. Имоджен обнаружила, что ее самоконтроль работал на автопилоте, в то время как глубоко внутри просыпалось рвущееся на свободу ее второе «Я».

Два года назад она чувствовала себя юной и беззаботной, окунувшись с головой в свои первые взрослые отношения и узнавая, что может происходить между мужчиной и женщиной.

Она до сих пор переживала эти эмоции. Взять хотя бы вчерашний вечер, когда Имоджен сидела рядом с Аднаном, а на ее пальце красовалось подаренное им кольцо. Аднан единственный мог сравниться с Раулем. Оба были одного роста, одного телосложения, и оба обладали сильным характером и копной густых, черных как смоль волос. Только янтарные глаза Рауля сверкали огнем, а голубые глаза Аднана излучали холодный свет.

Аднан аль-Мактаби вызывал у окружающих одно только восхищение. И реакция Киэры, когда та впервые познакомилась с ее женихом, была тому доказательством. Но именно Рауль произвел на Имоджен самое неизгладимое впечатление и теперь снова появился в ее жизни только для того, чтобы еще раз перевернуть ее мир с ног на голову.

– Я приезжал в Ирландию больше года назад, – мрачно ответил Рауль. – Тогда-то меня и заинтересовала конюшня твоего отца.

Имоджен застыла, смутившись при мысли, что именно в это время они с Аднаном начали обсуждать возможность их брака и объединение двух семей.

– И конечно же, я не обошел вниманием восхитительного Черного Джека.

Рауль потянулся к поводьям и на секунду коснулся пальцев Имоджен. Между ними тут же полыхнула искра, и Имоджен резко убрала руку, словно ее обожгло огнем.

– Прости, милая, – успокоила Имоджен попятившуюся от неожиданности лошадь, и нежность ее тона вызвала у Рауля горькие воспоминания о прошлом.

Когда-то, в сумраке ночи, она называла его милым, лаская его звуком своего голоса. Рауль зачарованно смотрел, как на секунду озарилось лицо Имоджен, и мысленно чертыхнулся, чувствуя, как тяжелеет его плоть. Чтобы спрятать предательскую реакцию своего тела, он начал отстегивать седло со спины лошади. Рауль совершенно не ожидал, что Имоджен способна в одно мгновение пробудить его страсть. И это после всего, что он узнал о ней! Но, судя по всему, он мог одновременно и желать ее, и ненавидеть.

Сегодня на лице Имоджен не было макияжа, и ее фарфоровая кожа казалась очень бледной на фоне темных кругов под глазами цвета сапфира. Рауль снова подумал о том, что когда-то она не была такой худой. Невесты обычно теряют аппетит перед свадьбой, но Имоджен выглядела так, словно она готовилась к казни, а не замужеству с мужчиной своей мечты.

Только Аднан аль-Мактаби не был мужчиной ее мечты. Иначе Рауль ни за что бы не приехал сюда. Он знал, что этот брак заключался ради финансовой выгоды, по крайней мере для семейства О’Салливан.

Эта хладнокровная охотница за деньгами наметила себе очередную жертву, которую легче было заполучить. Правда, встретившись лично с Аднаном, Рауль увидел, что этого человека не так легко одурачить. А еще его потрясло, что жених Имоджен вызывал у него симпатию.

– Послушай… – нерешительно начала Имоджен и замолчала. Но когда снова заговорила, Раулю показалось, что она решила не продолжать начатое и резко сменила тему. – А куда ты вчера подевался?

Она старалась придать своим словам как можно больше небрежности, но у нее плохо получалось.

– Никуда.

– Но я видела, как ты уходил…

Когда Рауль цинично вскинул бровь, Имоджен поняла, что выдала себя с головой. Ей следовало заниматься гостями, родственниками и друзьями, но от нее не ускользнуло то, что он ушел с ужина так рано. И без объяснений.

– Мне хотелось подышать свежим воздухом. Он задыхался в этой комнате, потому что вряд ли кто-нибудь смог бы вынести сразу троих О’Салливан, ведь их отец тоже был там. Старик хлестал дорогое шампанское многолетней выдержки словно воду. Так что, не беспокоясь о приличиях, Рауль отодвинул свою тарелку и поднялся из-за стола.