и Гуликов понимает, что это идет время. Он начинает думать о поездах со сметаной, которые мчатся в Якутск через Евпаторию или в Саратов через Караганду, а в служебных вагонах сидят люди и рассуждают, есть ли жизнь на других планетах и если есть, то какая. И уже не слышно, как стучат часы: чтобы их услышать, надо прислушиваться, а не быть занятым своими мыслями.

Потом Гуликову надоедает думать о поездах, он поворачивается на бок, устраивается в постели поудобнее и закрывает глаза. В конце концов какое ему до них дело!

А за окном спальни вздыхает город.

ЗОЛОТЫЕ СНЫ

Некоторых по ночам одолевают кошмары. Такое снится, что фильмы ужасов покажутся детской забавой. Просыпается человек среди ночи с тяжело бьющимся сердцем, отирает рукою мокрый лоб и даже не испытывает радости от пробуждения, до того напуган! Лежит на спине, глядя в пронизанную неведомыми опасностями коварную темноту комнаты, и боится снова задремать, дабы не очутиться в ситуации еще более мрачной и безысходной.

Почему так происходит — никто не знает. Медицинская наука пытается объяснить страшные сновидения неустойчивостью психики отдельно взятых субъектов и их пристрастиями к обильным ужинам в позднее время. Пища в желудке, говорит медицина, приподнимает диафрагму, она, в свою очередь, давит на легкие и сердце, а те норовят прижать психику, которая, как известно, находится еще выше. Крепкая психика в таких случаях не реагирует и спит себе без задних ног, а слабая беспорядочно выжимает из мозговых клеток всякую ахинею, в результате чего возникает нелогичный и подчас лишенный оптимизма и принципиальности аморальный кошмар.

Теория, прямо скажем, достаточно стройная, и ей можно было бы довериться, если бы не Федор Кузьмич.

Психика у Федора Кузьмича до предела напуганная и шарахающаяся из одной крайности в другую, наедается он вечерами до отвала и тут же ложится спать, но никаких кошмаров в своей жизни не видал. Наоборот. Сны у Федора Кузьмича легкие, приятные, радостные и зовущие вперед. Прелесть, а не сны! Причем в них нет ни грамма мистики, безответственной фантастики или остросюжетности детективного жанра. Сны Федора Кузьмича насыщены социалистическим реализмом в лучшем значении этих двух прекрасных слов. Во всяком случае, когда он рассказывает содержание своих снов на работе, все слушают разинув рты и причмокивают от удовольствия.

Сослуживцев можно понять. Любо-дорого, например, узнать из сообщений Федора Кузьмича, как добр и обходителен их директор, как тот заботится, пусть в чужом сне, о нуждах родного коллектива. Как замечательно, что во сне Федор Кузьмич видел лифт работающим и никому не надо было по нескольку раз в день тащиться на пятый этаж по лестнице! Как четко и организованно функционируют в снах Федора Кузьмича торговля и сфера обслуживания! В сновидениях Федора Кузьмича не зарегистрировано ни единого случая хамства, воровства, бюрократизма, в них нет трудных подростков, наркоманов, проституток, самогоноварения, очередей, дефицита, инфляции, загрязнения окружающей среды, а равно спекулянтов и взяточников. Один раз во сне Федор Кузьмич даже видел, как врач из районной поликлиники снял в квартире больного пальто и пошел в ванную мыть руки с мылом.

Вот какие приятности переживает Федор Кузьмич с двенадцати ночи до семи утра!..

— Снилось, отличные мужские туфли продавали, — объявил как-то Федор Кузьмич коллегам, усаживаясь за свой стол. — Импортные, на высоком каблуке.

— В каком магазине?! — загорелся сотрудник маленького роста. — Сто лет разыскиваю! Бывает же сон в руку.

— Не помню. — Федор Кузьмич почесал затылок. — Промелькнуло быстро. Почему-то в кафе очутился, и официантка тут же подошла.

Вокруг вздыхали. Отменные сны видит человек!

Однажды Федор Кузьмич явился на работу хмурый, молча снял пальто, повесил его на вешалку и стал рассеянно прохаживаться между столами.

— Что с вами? — спросил кто-то. — Неужто драгоценные сны кончились?

— Если бы! — вздохнул Федор Кузьмич. — Под утро приснилось, будто по радио объявляют, что в связи с успехами хозрасчета и самоокупаемости все цены на товары снижены вдвое.

— Прекрасно! — закричали сослуживцы хором.

— Конечно, прекрасно, — кивнул Федор Кузьмич, — если бы не чертов будильник. Как зазвенит!

— Да! — помрачнели коллеги. — Это верно.

А сотрудник маленького роста, который даже во сне никогда не видел красивых мужских туфель на высоком каблуке, раздумчиво произнес:

— Всю ночь кошмары донимали. Один запомнился. Значит, сижу в каком-то аэропорту, все рейсы отменены, вроде бы горючего нет, а толпы людей все прибывают и прибывают, становится нечем дышать. Проснулся — такое блаженство!

ШАРАДА

Путинцев пребывал в состоянии глубокой задумчивости. Постороннему могло показаться, что он смотрит художественный фильм по телевизору, но Путинцев не видел происходившего на экране, мысли его были заняты другим. Так что в данный момент телевизор нес побочную функцию: предоставлял на время возможность избежать отвлекающих разговоров с женой.

Путинцеву было над чем поразмыслить. Улыбчивое с утра воскресенье катилось под откос стремительно, а завтрашний день представлялся нелегким и даже опасным.

Сложность состояла в том, что на понедельник было назначено собрание, на котором предстояло избрать руководителя их коллектива. Раньше такого еще никогда не было, но новые демократические веяния ломали устоявшиеся традиции. Путинцев понимал, что новация сама по себе прогрессивна: выбранный большинством лидер способен повести за собой людей, создать деловую обстановку, нужный психологический микроклимат и потребовать от каждого четкости, организованности и дисциплины. Как же иначе? Раз доверили — извольте подчиняться!

По схеме все правильно, но ведь совершенно неизвестно, как будут развиваться события на практике. Насколько он знаком с ситуацией, основная борьба развернется между Воронцовым, Гаврюшиным и теперешним начальником Пилипенко. Допустим, у Пилипенко шансов мало, он всем изрядно надоел своим занудством, многим насолил, хотя определенное число сторонников у него есть. Лично Путинцеву Пилипенко не мешал, ничего плохого ему не сделал, но поддерживать Пилипенко означает, во-первых, прослыть ретроградом, а во-вторых, Воронцов действительно был на голову выше Пилипенко. Воронцов умный, справедливый, принципиальный и великолепно знает дело. Конечно, Воронцов — самая подходящая кандидатура, и Путинцев с радостью отдаст свой голос Воронцову, не за Гаврюшина же голосовать!

Многие еще не раскусили, но Гаврюшин — прохиндей каких мало! Горл охват, наобещает с три короба, но ничего не сделает, интриган и склочник. И характер у Гаврюшина мстительный, злобный, хотя он строит из себя рубаху-парня. Внешне Гаврюшин привлекательный, даже не без обаяния, многим женщинам он неосознанно нравится, но Путин-цев-то хорошо знает волчью натуру Гаврюшина, давно понял, что тот подсиживает Пилипенко, по углам порочит Воронцова, чувствуя в нем соперника, словом, рвется к власти. Лично Путинцев никогда с Гаврюшиным не конфликтовал, хотя