Вера заразительно расхохоталась и села за стол.

– Я стараюсь. Но не сильно. Напробуюсь, а потом… В общем, не будем о грустном. Хорошо, что у вас широкие стулья. Это размер моей грусти.

– Ты не толстая, – горячо возразила Оксана. – Ты… уютная, ладная, приятная.

– Ну, спасибо. Напросилась на комплимент. Еще кофе с тортом?

– Немного позже. Я скоро приду. А сейчас… Знаешь, я никогда не знала, что такое свободное время, праздный день, когда не надо ничего делать. Училась, работала, убирала, тащила продукты из магазина, опять занималась, читала, засыпала в автобусе… А это такой праздник – ничем не занятый день.

– Очень рада, что ты так считаешь. – Вера внимательно посмотрела на Оксану. – Еще больше я рада тому, что у тебя появилась возможность это узнать. Если ты сейчас не будешь спать, я принесу тебе в спальню фрукты.

– Да, – охотно согласилась Оксана. – Я посмотрю телевизор… Знаешь, я его вообще никогда не смотрела до замужества. Времени не было. Давай приноси фрукты, вместе посмотрим. Потом буду спать. И ты тоже поспи, хочешь?

– Точно нет. У меня еще дел полно. Юрий сказал, что вечером, возможно, будут гости.

– Да? Кто?

– Его друзья, недалеко живут, они раньше часто приходили. Сейчас больше находятся за границей. Николай, Алла, их дочка Марина. Ей пять лет. Для детей я готовлю совсем другую еду. И оформляю по-другому: ярко, смешно.

– Юра почему-то мне не сказал…

– Позвонит, наверное, когда точно будет знать. Это мне нужно готовиться. Тебе что: наденешь красивое платье и станешь маленькой хозяйкой большого дома.

– Да уж, – улыбнулась Оксана и пошла к себе.

В спальне она сразу прошла к кровати, сбросила тапочки и постояла на тигре, выскользнула из шелкового белого халата, с наслаждением нырнула под одеяло. Домработница Нина уже убрала комнату, но не накрывала постель покрывалом, чтобы Оксана могла еще полежать. Спать хотелось ужасно, рядом с мужем Оксана еще не научилась безмятежно засыпать, к тому же они очень поздно ложились, и обязательный секс на рассвете… Ох, она сейчас закажет себе сон и уплывет, качаясь на его теплых ласковых волнах. Только растянет время ожидания. Оксана взяла с тумбочки пульт, включила телевизор наугад. И сразу увидела крупным планом красивого мужчину с волнистыми каштановыми волосами, с одной серьгой в ухе, в спортивной куртке, – он улыбался, глядя на корреспондента. Оксана засмотрелась и не сразу поняла, о чем они говорят. Корреспондент пошутил насчет спасителя поселка с «простыми русскими именем-фамилией: Андреас Илиади», потом они заговорили о погибших собаках, убитых волках… Потом… Оксана не нашла в себе силы выключить телевизор. Она с ужасом смотрела на тела разорванных небольших песиков, на мешки, в которых были убитые волки и их детеныши. И ей стало совсем плохо и страшно, когда пошла нарезка из фильмов об охоте на волков. Звери бежали по открытому полю, вздрагивали от попавших в них пуль, падали в свою кровь, лежали неподвижно…

Когда Вера вошла к ней с подносом, на котором стояли вазы с фруктами, Оксана сидела на кровати, крепко сжав руки на коленях. Ее глаза стали огромными.

– Что ты такое смотришь? – Вера взглянула на экран, сразу взяла пульт и выключила телевизор.

– Ты представляешь, волки разорвали собак, а охотники убили волков и их детенышей…

– Это никому не стоит представлять. Не понимаю, зачем такое показывать? Я никогда не смотрю передачи и фильмы о животных. Им невозможно помочь.

– Да, – потрясенно проговорила Оксана. – И этот красивый парень, который вроде бы спас поселок, – не спас ни собак, ни волков, ни волчат…

– Рановато ты стала рассматривать красивых парней, – ворчливо сказала Вера. – Я так понимаю, фрукты тебе уже не нужны. Я поставлю. А ты спи, как собиралась.

Оксана закуталась с головой в одеяло и быстро уснула, только сон был ни сладким, ни ласковым, ни теплым. Он был слишком горячим и тревожным. Она металась по снегу, не знала, кто за ней гонится: волки или охотники. Она падала в кровь и видела мертвых зверей. А когда поднималась и хотела закричать, понимала с тоской, что он уходит. Он ее не спасет, этот человек с карими глазами, волной волос над широким лбом, пирсингом в ухе. Он уходил все дальше и дальше. Оксана проснулась, провела ладонью по мокрому лбу. Сердце колотилось. Может, Юра прав был, когда говорил, что после стресса, который она пережила при нападении, ей не помешал бы психотерапевт. Конечно, стресс быстро не проходит. Она еще ни разу сама никуда не ездила за время своей жизни здесь. Но психотерапевт… «Это лажа, – скептически подумала Оксана. – «Вы хотите об этом поговорить?» Вот все, что они умеют. А лицензии покупают у других мошенников». Нет, у нее все нормально. Эмоциональность все же лучше, чем тупость. Ей хочется уединения, ее не тянет к людям, но она может купить себе для души, например, котенка. Да, пушистого, ярко-рыжего котенка. Перса. Хотя у них нет носа. Лучше ангорский или сибирский.

– Я тебя не разбудил? – позвонил Юрий.

– Нет. Я только что проснулась.

– Просто я не сказал, что сегодня у нас могут быть вечером гости. Это семья – мои давние друзья, соседи. Ты не против?

– Нет, конечно. А что надеть?

– У тебя пока небольшой выбор. Надень синее платье. Оно тебе очень идет.

– Хорошо. Я спросить хотела: ты любишь кошек?

– Никогда об этом не задумывался. А что?

– Можно, я куплю себе котенка?

– Оксана, – отчетливо произнес Юрий. – Ты можешь делать то, что тебе хочется. Ты не должна по любому поводу спрашивать у меня разрешения. Я жду, когда ты станешь настоящей хозяйкой в доме.

– Да ты что!

– Не в этом смысле, не пугайся. В доме есть кому заниматься хозяйством. Просто ты еще не поняла, мне кажется, что у тебя есть дом… И муж.

– А. Ну, это как-нибудь… Мне хочется побыть в блаженном состоянии подобрашки. Нравится.

– Я же говорил, что тебе нужен психотерапевт.

Через сутки после гибели собак тети Тани и охоты на волков поселок все еще был пришибленным. Люди боялись надолго уходить из дома. Все с тревогой ждали результатов экспертизы на бешенство, мало кто понимал, что из этого вытекает, но на всякий случай позапирали в сараях даже уток и кур. Андреас утром зашел к соседке. Ее калитка закрывалась на простой засов, и он легко открывался снаружи. Постучал в дверь, услышал: «Заходи, Андрюша, я тебя видела в окно». В большой кухне, которая начиналась от входной двери, сильно пахло валериановыми каплями. Тетя Таня сидела за пустым столом и плакала.

– Ты понимаешь, – пожаловалась она, – я уснула буквально на пару часов. Вскочила… Вроде как головой повредилась. Подумала, что мне все приснилось. Разложила кашу по мискам, понесла Тузику и Дружку. А там… цепочки их, возле будок кровь еще видна, нашла кусочек белого хвостика. Это Тузика… Вот сижу, выйти во двор теперь не могу.