– Да, – азартно сказал Саша. – Только ее родственники могут решить, что она не пропала, та, что в нашей школе сгорела. Они могут думать, что она, например, уехала в командировку, да?

– Молодец! – похвалил Андреас.

– Ну и что? – скептически произнес Кирилл. – Что с того, что Сашка молодец? Вы представляете себе, сколько женщин сейчас находится в командировках, на отдыхе, у любовников, у мам, бабушек, дедушек? Андреас, ребята тебе верят, им хочется поиграть в сыщиков, – и они подпишутся сейчас до седых волос искать неизвестно кого…

– Я полагаю, с такой проблемой поначалу встречается любое следствие, – пожал плечами Андреас. – Потом появляется какая-то информация. К примеру, заключение экспертизы о причине смерти этой женщины. Погибла ли она в огне или была предварительно убита, а пожар должен был это скрыть.

– Ой! – Ирина, хрупкая русая женщина в очках, зажала руками рот и бросилась в ванную.

– А без нее все это нельзя было?.. – возмущенно спросил Кирилл.

– Да, ты прав. Просто я подумал, что мы все должны обладать одной информацией. Собственно, Ире все равно придется давать показания следствию. Там нервы не слишком щадят. Вы давайте пейте кофе, я Ире помогу.

Андреас постучал в дверь ванной, Ира открыла ему. Она была без очков, на него взглянули огромные темно-серые глаза, такие беспомощные, какими бывают у очень близоруких людей. Она уже умылась холодной водой, но в глазах все равно стояли слезы, нос покраснел и опух.

– Мне страшно, Андреас, – прошептала она.

Он внимательно смотрел на нее. Конечно, страшно. Она приехала из Калуги, чтобы помочь больной бабушке. Они живут в избушке на курьих ножках, защищенной забором, который может повалиться от несильного удара ногой. Ей нравилось работать в его школе – среди ребят, вместе с двумя молодыми мужчинами. Она там освоила компьютер, даже зарегистрировалась на женских сайтах и нашла себе подруг. И все это сгорело вместе с какой-то несчастной, о которой она не в состоянии даже думать.

– Смотри, не моргая, мне в глаза, – сказал он, сжав ее плечи. – Ты испугалась, потому что тебе кажется, что ты опять стала еще более одинокой, чем раньше. Это не так. Ты чувствуешь меня рядом?

– Да. Мне как-то горячо от тебя.

– Ты чувствуешь, что нас много и мы о тебе беспокоимся сейчас?

– Да.

– А твои подружки из сетей – их очень просто найти. Успокоишься, придешь ко мне, включишь компьютер – а они все там. «Ира, где ты была?» – спросят они. Ты только ничего не рассказывай пока. Напиши: в нашей школе полетела проводка. Буду заходить с чужого компьютера. А как вы без меня? Что нового? Ты так и поступишь, да?

– Конечно. – Ее глаза высохли, посветлели.

– Считай, что у тебя с сегодняшнего дня отпуск, – сказал Андреас. – Завтра я принесу тебе отпускные.

– Да нет, как же… У тебя все пропало. Я не возьму.

– У меня не может все пропасть. Я так часто стоял над пропастью, что удержусь и сейчас. И тебя удержу. Ты мне веришь?

– Да.

– А теперь я включу сильную струю воды, смотри на нее как можно пристальнее. Постарайся увидеть в ней все, что тебя беспокоит, чего ты боишься, – и представь себе, как вода все смывает… Путаницу в мыслях, тяжесть в душе, страх.

Ира повернулась к воде, Андреас легко положил обе ладони на ее русый затылок.

– Ты что-то чувствуешь? – спросил он через какое-то время.

– Да, как будто чернота из головы уходит…

– Она ушла, – сказал Андреас. – Пойдем тихонько в комнату, я тебе покажу, какого пса подобрал на дороге. Машина его сбила. Он после операции, не хочу всю компанию к нему приводить. Он не ко всем доброжелателен пока.

Ира в изумлении остановилась на пороге спальни, разглядывая большого зверя цвета красного дерева. Урсус внимательно и спокойно смотрел на нее шоколадными глазами. Она двинулась к нему, он предупредительно зарычал. Андреас подошел к нему, тихо сказал: «Все в порядке». Пес улыбнулся и пошевелил шикарным хвостом.

– Я не знаю, – проговорила Ира. – Я таких никогда не видела. Можно, буду приходить к нему? Если, конечно, ему это понравится.

– Конечно. Со временем понравится. И мне поможешь. Много дел предстоит.

Они вернулись на террасу и какое-то время с интересом наблюдали, как Кирилл делает пометки на карте Московской области: ребята распределяли между собой территорию поисков. Процесс пошел. Кирилл вышел из роли скептика. Иначе и быть не могло: они же друзья.

Оксана быстро натянула джинсы и свитер, в холле влезла босыми ногами в сапоги, умоляюще взглянула на Веру.

– Ну, хоть сейчас можешь сказать, что случилось?

– Не могу, – невнятно проговорила Вера. – У меня типа челюсти не разжимаются. Пошли.

Она сама накинула на плечи огромный шерстяной платок, который держала в шкафу, и вцепилась в локоть Оксаны двумя дрожащими руками. Они прошли на террасу, спустились в сад, Вера вела ее к небольшому хвойному оазису на заднем дворе. Там в художественном беспорядке росли голубые елочки, пихты, сосны – разной высоты, объема, все вместе они казались ожившей сказкой. Оксана увидела Аллу: та стояла спиной к ним, босиком на снегу, в банном халате и не шевелилась, глядя перед собой. Оксана подошла к ней и с трудом сдержалась, чтобы не вскрикнуть и не отшатнуться. Под голубой елью лежал Николай, он был в спортивном костюме, молния куртки расстегнута. Оксана с ужасом отвела взгляд от его посиневшего лица с темным языком, заполнившим недавно улыбавшийся рот, увидела страшную рану на груди, кровь в которой уже застыла, а дальше… Живот несчастного был вспорот! Оксана не выдержала и зажмурилась.

– Вера, – справилась она с собой, – у тебя телефон с собой?

– Я уже позвонила Юре, – сказала Вера. – Он вызвал всех, кого надо. Едут… Алла, пошли в дом, тебе нужно одеться.

– Что? – не отводя взгляда от тела мужа, спросила Алла, она явно не понимала, о чем речь.

– Пойдем принесем ей одежду сюда, – сказала Оксана Вере.

Они вернулись в дом, в холле, не сговариваясь, опустились на двухместный диванчик.

– Что это, господи помилуй? – трясущимися губами произнесла Вера.

– За что его? – озвучила свои вопросы Оксана. – И кто? Охрана на месте?

– Конечно. Никто ничего не слышал. Коля… он всегда бегал по утрам, когда они у нас ночевали. И ребят нет… Как им сообщить?

– Да. Ребята уехали рано утром. Ушли из дома с рюкзачками… Слушай, бери шубу Аллы. Вот ее сапоги. Шарф на голову возьми мой… Надо ее одеть побыстрее, холодно. Ты сама-то как?

– Как видишь. Вообще не понимаю, как я могу говорить и двигаться. А ты?

– Я тоже, – задумчиво произнесла Оксана. – Но нам придется сегодня много говорить и двигаться.