— Ты ненормальный, — заявила Линда. — Нет, конечно, я всегда знала, что у тебя характер типа А, но это уже за слишком. Хочешь ставить будильник на пять — пожалуйста. Можешь брать с собой Тодда, попасть в центр к шестой и быть первым в очереди.

— Хотел бы я, — ответил Том. — Тодд говорит, в прошлом месяце в Брук-парке была Ярмарка Рабочих Мест, так люди начали занимать очередь за день. За день, представляешь, Линда!

— Тодд много о чем говорит. А ты слушаешь. Помнишь, как Тодд говорил, что Пит и Тина будут в восторге от того автоатракциона…

— Это не автоатракцион, не концерт в парке и не фейерверк. Это наша жизнь.

Пит оторвался от домашнего задания и на мгновение встретился глазами с сестрой. Тина красноречиво пожала плечами: родители. Он вернулся к математике. Еще четыре задачи — и можно будет пойти к Гови, узнать, не получил ли он новых комиксов. У Пита не было — его карманные деньги ушли вместе с кабельным телевидением.

Тем временем Том начал ходить туда-сюда по кухне. Линда подошла к нему и мягко взяла его за руку.

— Я знаю, что это наша жизнь, — сказала она.

Говорила она тихо, отчасти для того, чтобы дети не слышали и не начали нервничать (она знала, что Пит уже и без того нервничал), но преимущественно для того, чтобы снизить градус. Она знала, как было раньше, и искренне сочувствовала ему. Бояться — плохо; но еще хуже чувствовать угрызения совести за то, что ты больше не можешь обеспечивать семью, а это он считал своим главным долгом. Но унижение не очень точное слово. То, что он испытывал, правильнее было бы назвать стыдом. Проработав десять лет в риелтерской фирме «Лейкфронт», он считался одним из лучших продавцов, фотографию с его улыбающимся лицом не раз вывешивали в витрине конторы. Деньги, которые приносила она, работая учителем третьих классов, были только пенкой на молоке. Но затем, осенью 2008, случился экономический кризис, и Сауберсы превратились в семью с одним кормильцем.

Нет, Тома не уволили, чтобы позже иметь возможность позвать обратно, когда дела пойдут на лад. Риелтерская фирма «Лейкфронт» теперь — это пустая здание с разрисованными граффити стенами и вывеской «Продается или сдается на фасаде. Братья Реардон, которые унаследовали дело от отца (а тот от своего отца), серьезно занимались инвестициями в акции и потеряли почти все, когда рынок рухнул. И Линду не очень радовало то, что лучший друг Тома, Тодд Пэйн, оказался с ними в одной лодке. Тодда она считала балбесом.

— Ты прогноз погоды смотрел? Я смотрела. Будет холодно. До утра с озера придет туман, возможен холодный мелкий дождь. Холодный дождь, Том.

— Вот и хорошо. Надеюсь, что так и будет. Людей будет не так много, и у меня появится шанс. — Он взял ее за предплечья, но нежно. Он ее не тряс, не кричал. Это произошло позднее. — Я должен что-то найти, Линда, и этой весной лучшей возможности не будет. Я обегал…

— Я знаю.

— И все зря. То есть, полный ноль. Так, есть пара вакансий в доках и какое-то строительство торгового центра возле аэропорта, но ты можешь представить, чтобы я занимался чем-то подобным? Если бы я был на тридцать фунтов легче и на двадцать лет моложе… Может, летом посчастливилось бы что-то найти в городе… В каком-то офисе… Если все немного утрясется. Но такая работа была бы, вероятнее всего, временной, и достойно зарабатывать вряд ли получилось бы. Поэтому мы с Тоддом едем полуночи занимать очередь и будем стоять до утра, пока не откроют двери. И я обещаю, что вернусь с работой, реально прибыльной работой.

— И с какой-нибудь болячкой, которой мы все можем заразитися. И тогда нам придется экономить на еде, чтобы платить врачу.

И здесь он по-настоящему рассердился на нее.

— Вообще-то, я рассчитывал на поддержку.

— Господи, Том, я пытаюсь…

— Хотя бы одно доброе слово услышать! «Молодец, что стараешься, Томе. Мы рады, что ты ради семьи готов переться черт знает куда». Что-то вроде этого. Разве я много прошу?

— Я только хочу сказать…

Но, прежде чем она успела договорить, дверь кухни открылась и закрылась. Он вышел на задний двор выкурить сигарету. На этот раз, посмотрев на Тину, Пит увидел несчастное и взволнованное лицо. В конце концов, ей было только восемь. Пит улыбнулся и подмигнул. Тина в ответ с сомнением улыбнулась, после чего вернулась к жизни подводного царства под названием Бикини-Боттом, где папы не теряют работы и не шумят, а детей не лишают карманных денег. Если те ведут себя хорошо.

Вечером, перед отъездом, Том отнес дочку в кровать и поцеловал. Еще он поцеловал миссис Бизли, любимую куклу Тины — чтобы повезло, сказал он.

— Папа? У нас все будет хорошо?

— Обязательно, дорогая, — ответил он. Она запомнила это. Уверенность в его голосе. — Все будет просто замечательно. А теперь спи.

Он вышел из комнаты, как всегда. Это она тоже запомнила, потому что никогда не видела, чтобы он так ходил.

Наверху крутого въезда, ведущего от Марлборо-стрит к центральной городской парковки, Том воскликнул:

— Эй, эй, ну-ка притормози!

— Ты что? За мной машины едут, — ответил Тодд.

— На секунду. — Том поднял телефон и сфотографировал людей, которые стоят в очереди. Их уже было человек сто. Может, и больше. Более рядом дверей баннер. На нем было написано: «1000 рабочих мест Гарантированно!» А ниже: «Мы поддерживаем жителей нашего города! — МЭР РАЛЬФ КІНСЛЕР».

Позади ржавой «Субару» 2004 года Тодда Пейна кто-то посигналил.

— Томми, не хочу портить веселье, пока ты сохраняешь в памяти эту замечательную картину, но…

— Поехали, я закончил. — перебил его Том и, когда Тодд въехал на парковку, где все ближайшие к зданию места уже были заняты, добавил: — Хочу показать эту фотографию Линде. Знаешь, что она сказала? Если мы приедем сюда к шести, будем первыми в очереди.

— А я тебе говорил! Тоддстер не обманет. — Тоддстер припарковался. Громко выпустив газы и зарычав, «Субару» замерла. — До рассвета здесь тысячи две народу соберется. С телевидения приедут. Из всех каналов. «Сити эт сикс», «Морнинг репорт», «Метроскан». Может, у нас интервью возьмут.

— Я соглашусь на любую работу.

Линда не ошиблась насчет одного: было сыро. В воздухе чувствовался запах озера, тот самый аромат, немного пахнущий канализацией. И было холодно, настолько, что дыхание почти превращалось в пар. Столбики с желтыми полосками «НЕ ПЕРЕСЕКАТЬ» выгибала толпа соискателей работы, превращая в зигзаг, сборки которого напоминали живой аккордеон. Том и Тодд заняли место между последними столбиками. Сразу же за ними пошло еще несколько человек, преимущественно мужчины, одни в плотных флисовых рабочих куртках, другие — в пальто типа «мистер Бизнесмен» и с прическами типа «мистер Бизнесмен», которые уже понемногу теряли свое взлелеянное совершенство. Том прикинул, что, если и дальше так пойдет, до рассвета очередь растянется до конца парковки, и это будет минимум за четыре часа до того, как дверь откроется.