– Не-е-т. Свое дело они сделали. Убивать нас им было не велено, – на ходу доставая из кармана мобильный телефон, ответил Серый. – Так, попугать хотели.

Он осмотрел телефон.

– Кажись, цел. Надо шефу позвонить.

Внутри павильончика царил полнейший разгром: пол был усеян разбитыми бутылками и банками, раскрошенными коробками, осколками витрин. Что-то продолжало литься, шуршать и сыпаться.

Серый громко выругался, поскользнувшись на маринованных огурцах.

– Манька! – крикнул он. – Ты где? Жива?

Из-за пластиковой стойки показалось бледное лицо продавщицы.

– Все! Сегодня же увольняюсь, – в голос заревела она, размазывая макияж по пухлым щекам. – Ноги моей здесь не будет! У меня дети…

– У всех дети, – резонно заметил Серый, пробираясь к ней между разгромленных прилавков. – Ты уцелела? Вот и благодари Бога. Нечего зря слезы лить. Выпей-ка водички.

Он поднял с полу бутылку минералки и протянул продавщице.

– Что же это творится? – шмыгая носом, спросила она. – Среди бела дня стрельбу устроили! Прямо как в девяностые…

– На войне как на войне, – усмехнулся Серый. – Ты, главное, вовремя за прилавок падай и лежи себе.

– Так ведь сейчас не война.

– Это как посмотреть. Кто-то всегда сражается за жирный кусок. Передел собственности – слыхала о таком?

Продавщица попила водички и сокрушенно вздохнула, обводя взглядом то, что осталось после обстрела.

– Кошмар. Надеюсь, на меня убытки не повесят?

– Не повесят. У нас хозяин – совестливый мужик, хоть и крутой. Своих зря не обидит.

Серый раз за разом набирал номер сотового своего непосредственного начальника, старшего менеджера Глобова. Тот долго не отвечал.

– Что ж это он, трубу где-то забыл? – ворчал Серый. – Давай же, Виталий Кузьмич, отвечай!

– Может, у него интимное свидание, – нервно хихикнул автомеханик. – Или господин Глобов в бассейне плавают… а ты отвлекаешь.

– Цыц, шпана! – незлобиво огрызнулся Серый. – За такой базар уши надеру.

Паренек обиделся и отвернулся в сторону, делая вид, что все происходящее его более не касается. Он обратил свое внимание на распотрошенный блок сигарет «Кэмэл», наклонился и выбрал пару уцелевших пачек.

– Пойду покурю…

Серый все звонил Глобову. Продавщица судорожно глотала воду, примостившись на трехногой табуретке. Ее не покидала паническая мысль, что неизвестные нападавшие возьмут да и вернутся. Добить свидетелей. Манька, то есть Мария Ивановна, добропорядочная мать семейства, обожала смотреть криминальные сериалы, откуда и черпала сведения о повадках бандитов. Они не любили оставлять свидетелей.

– Слышь, Серега, – не стерпев, робко окликнула она заправщика. – А нас не убьют теперь?

– Кому мы нужны?

– Ну… ты, например, видел стрелявшего?

– Никого я не видел, – сердито буркнул Серый, поднимая на нее глаза. – Нынче все ученые, без маски на дело не ходят.

– А машина? – не унималась Манька, возбужденно ерзая на табуретке.

– При чем тут машина?

– Ты номера мог запомнить…

– Ой! – в сердцах махнул на нее рукой заправщик. – Перестань ты чушь молоть! Вот дура-баба! Тачка наверняка в угоне… бросят они ее в глухом местечке, чтоб менты не сразу наткнулись, да и все. Какие номера?!

Рассуждения Серого немного успокоили продавщицу.

– Я пойду, что ли? – сползая с табуретки, сказала она.

– Куда?

– Домой… Торговать-то сегодня больше не будем. Я малую из садика заберу пораньше.

– Сиди! – прикрикнул на нее Серый. – Сейчас до Глобова дозвонюсь, сообщу, что и как. Пусть он решает.

Через зияющие провалы на месте стеклянных витрин было видно, как к разгромленной заправке подъезжают автомобили и как Гена, автомеханик, машет им руками – проезжайте, мол, мы не обслуживаем.

Наконец Глобов ответил. Серый обстоятельно доложил ему обо всем, что произошло на заправке. Старший менеджер не удивился. Он велел оставаться на месте, не паниковать и обещал вскоре приехать.

Да и чего бы Глобову удивляться? Это было уже третье нападение на заправку, принадлежащую «Сибирь-нефти»…

* * *

– Шалят ребята, – пробормотал менеджер, щегольски разодетый детина под два метра ростом, сбритым затылком и накачанной фигурой. – С огнем играют.

В одежде он подражал хозяину – владельцу сети бензозаправочных станций Павлу Широкову. Правда, Широков был чуть ниже и гораздо привлекательнее. Глобова портило невыразительное лицо и неуклюжие манеры. Широков же обладал неким аристократическим лоском, безукоризненным поведением светского льва и любимца женщин, одновременно с решительной, жесткой хваткой самого настоящего дельца.

«Откуда это у него?» – не раз спрашивал себя Глобов. Ответ не находился. Сам он приехал покорять столицу из подмосковного городка Люберцы и немало преуспел на поприще полукриминального бизнеса.

Широков же был выходцем из московской шпаны довольно мелкого пошиба. Родился на заводской окраине, рано остался без родителей и чуть ли не беспризорничал, пока подростком не пристал к одной из группировок бывшего авторитета Зубра, иначе говоря, Алексея Зуброва. Оттуда, с самых низов, и пошла карьера Паши, теперь, разумеется, многоуважаемого Павла Ивановича. Так что никаким аристократическим и даже просто интеллигентным прошлым в биографии Широкова и не пахло. Где он приобрел блестящие манеры, изысканный вкус и незаурядный ум, оставалось для Глобова загадкой. Правду сказать, это интересовало не только старшего менеджера, но и многих других знакомых Широкова, особенно из братвы.

Партнеры по бизнесу только руками разводили, когда Паше удавалось провернуть очередную головокружительную сделку. Делал он это легко, играючи, получая истинное удовольствие от совершаемых действий.

Менеджер набрал номер шефа и вздрогнул, услышав его твердый, хорошо поставленный голос. Широков вызывал у него тайный трепет.

– Павел Иваныч, уже третью заправку обстреляли, – деловито сообщил он. – Что делать будем?

– Пока ничего. Съезди, успокой людей, наведи порядок, и… пусть продолжают работать. Да… будь добр, позвони в полицию.

– Багиров уже все сделал. Пора меры принимать, Павел Иваныч!

– Я подумаю, – уклончиво ответил Широков. – Люди не пострадали?

– Вроде нет.

– Вот и слава Богу! Возьми с собой ребят на всякий случай.

Глобов ехал на пострадавшую заправку и так задумался, что проскочил на красный свет. К счастью, гаишников поблизости не оказалось. Он прокручивал в уме последние события. У «Сибирь-нефти» была более чем надежная «крыша», поэтому привыкли работать без опаски, спокойно. И вдруг… без всяких предупреждений, без выдвижения каких-либо требований… на голом месте возникли неприятности. Причем никто не знал, откуда ветер дует.