– А я не откажусь. – Бенна, не желавший никому и ни в чем уступать, уже наливал себе бокал.

Будет пьян через час, подумала Монца, и начнет нести околесицу. Впрочем, ей надоело изображать из себя его маменьку.

Она неторопливо миновала монументальный камин, который поддерживали резные статуи Иувина и Канедиаса, и приблизилась к столу Орсо.

– Подпишите здесь, здесь и здесь, – сказал сухопарый, тыча костлявым пальцем в документ.

– Вы знакомы с Мофисом? – спросил Орсо, бросив на него кислый взгляд. – Это мой надсмотрщик.

– Ваш покорный слуга, ваша светлость. Банкирский дом Валинта и Балка согласен на дополнительную ссуду сроком на один год, после чего, к великому их сожалению, они вынуждены будут начислять проценты.

Орсо фыркнул.

– Чума жалеет мертвецов… я обречен. – Выведя последнюю завитушку последней подписи, он бросил ручку. – Всем приходится стоять перед кем-то на коленях, не так ли? Непременно передайте вашему начальству мою безграничную благодарность за понимание и снисходительность.

– Передам. – Мофис собрал документы. – Что ж, вот и делу конец, ваша светлость. Я должен покинуть вас немедленно, если хочу успеть с вечерним приливом в Вестпорт…

– Нет, задержитесь немного. Нам нужно еще кое-что обсудить.

Безжизненные глаза Мофиса глянули на Монцу и вернулись к Орсо.

– Как пожелаете, ваша светлость.

Герцог неторопливо поднялся из-за стола.

– Займемся делом повеселей. Вы с хорошими вестями, Монцкарро?

– Да, ваша светлость.

– И что бы я без вас делал?

В черных волосах герцога со времени их последней встречи появились прядки стального цвета, сделались чуть глубже морщинки вокруг глаз, но властный вид его был все так же убедителен. Нагнувшись, Орсо поцеловал ее в обе щеки, затем шепнул на ухо:

– Ганмарк неплох как командир, но для человека, ублажающего мужчин, чувства юмора у него маловато. Пойдемте, расскажете мне о своих победах на открытом воздухе.

Приобняв Монцу за плечи, он провел ее мимо насмешливо ухмыльнувшегося принца Арио на высокий балкон.

Солнце уже встало, мир был полон света и красок. Кровь стекла с небес, и они ярко голубели теперь, увенчанные белыми облаками. Внизу, под головокружительным обрывом, вилась среди осеннего леса, играя сизо-зелеными, огненно-оранжевыми, блекло-желтыми и жарко-красными красками, быстрая, сверкающая серебром река. Лес на востоке сменялся лоскутным одеялом полей – квадратиками озимой зелени, распаханной черной земли, золотых колосьев. Далее река разветвлялась, спеша навстречу серому морю и огибая множество заполонивших дельту островов. Отсюда Монца могла различить лишь намек на крошечные мосты, что их соединяли, дома, башни, стены. Великий Талин, размером с ноготь большого пальца.

Щурясь от ветра, она откинула с лица разметавшиеся волосы.

– Не устаю любоваться этим видом.

– Как можно? Я потому и строю этот чертов дворец, чтобы всегда присматривать за своими подданными, как заботливый родитель за детьми. Для того лишь, конечно, чтобы они, играя, не поранили сами себя.

– Счастлив ваш народ, имея столь справедливого и любящего отца, – без запинки солгала Монца.

– Справедливого и любящего. – Орсо устремил задумчивый взор на далекое море. – Думаете, таким меня запомнит история?

Монца считала это абсолютно невероятным.

– Что говорит Бьяловельд? «Историю пишут победители».

Герцог легонько сжал ее плечо.

– Так хороша… и образованна к тому же. Арио честолюбив, но не сообразителен. Удивлюсь, если он способен прочитать без запинки хотя бы указатель на дорожном столбе. Его интересуют только шлюхи. И башмаки. Дочь моя, Тереза, льет горькие слезы из-за того, что я выдал ее замуж за короля. Предложи я ей в женихи самого великого Эуса, она и тогда рыдала бы, клянусь, требуя мужа, более подходящего по положению. – Он тяжело вздохнул. – Никто из детей меня не понимает. Мой прадед был наемником, как вы знаете. О чем не хочется лишний раз упоминать. – Упоминал он об этом при каждой встрече с Монцей. – Солдатом, который в жизни слезы не уронил и на ноги обувал что придется, человеком низкого происхождения, который захватил власть в Талине благодаря остроте своего ума и меча. – Как Монца слышала, благодаря скорей бессмысленной жестокости и зверским расправам. – Мы с вами одного племени. Сделали себя сами из ничего.

Орсо родился в богатейшем герцогстве Стирии и тяжелой работой не занимался ни дня в своей жизни, но Монца прикусила язычок.

– Вы оказываете мне слишком много чести, ваша светлость.

– Меньше, чем вы заслуживаете. Что ж, расскажите о Борлетте.

– О битве на Высоком берегу вы уже слышали?

– Слышал, что вы разогнали армию Лиги, точь-в-точь, как при Душистых соснах. Ганмарк сказал, числом люди герцога Сальера превосходили вас втрое.

– Излишек людей – помеха, когда они ленивы, плохо подготовлены и командуют ими идиоты. Войско фермеров из Борлетты, сапожников из Аффойи и стеклодувов из Виссерина. Дилетанты. Встали лагерем у реки, думая, что мы далеко, и даже караульных почти не выставили. Ночью мы прошли через лес и застали их на рассвете врасплох, безоружными.

– Так и вижу, как эта жирная свинья, Сальер, прямо из кровати бросается наутек!

– Возглавлял атаку Верный. Разогнали мы их быстро, захватили все снаряжение.

– Выкрасили золотые нивы кровью, как я слышал.

– Они почти не сопротивлялись. Пытаясь переплыть реку, утонуло в десять раз больше народу, чем погибло, сражаясь. Пленных было четыре тысячи. Часть из них выкупили, часть – нет. Часть мы повесили.

– Без всякой жалости, а, Монца?

– Только не с моей стороны. Могли бы сдаться, если хотели жить.

– Как в Каприле?

Взгляд черных глаз Орсо она встретила не дрогнув.

– Как в Каприле.

– Значит, Борлетта осаждена?

– Уже пала.

Герцог просиял, как ребенок, получивший подарок на день рождения.

– Пала! И Кантейн сдался?

– Услышав о поражении Сальера, его люди потеряли надежду.

– А люди без надежды – опасная толпа, даже в республике.

– Особенно в республике. Горожане выволокли Кантейна из дворца, повесили его на самой высокой башне, открыли ворота и сдались на милость Тысячи Мечей.

– Ха! Убит теми самыми людьми, чью свободу пытался защитить. Вот какова благодарность черни, а, Монца? Лучше бы Кантейн взял деньги, когда я предлагал. Обоим это обошлось бы дешевле.

– Они готовы были немедленно стать вашими подданными. Я отдала приказ не убивать без надобности.