Потом попунктирной линии карточка разрезалась на две части.

На одной былаформула заклинания и его номер, на другой — номер и все остальные описания.

Первая часть шлапод грифом «совершенно секретно» и сразу передавалась руководителю тогоотделения Службы Поиска Заклинаний, в чьем районе оно было найдено, втораячасть под грифом просто «секретно» поступала рядовым сотрудникам Службы длядальнейшей обработки и классификации.

Очень скоро сталопонятно, что ожившие заклинания — разные.

Были явные,действие которых проявлялось сразу же, как в случае с этим злополучным счётомиз прачечной.

Были неявные, сдействием, отдаленным по времени от произнесения заклинания.

Были переменные,которые срабатывали лишь при определенных условиях.

Были блуждающие,то есть заклинания, как бы перемещающиеся из точки в точку. Сегодня такоезаклинание срабатывало и блюдца взлетали на воздух в городе А, но несрабатывало в городе Б, завтра оно уже не срабатывало в городе А, затопрекрасно поднимало посуду в городе Б.

И были осколки —самые противные из заклинаний. Как о всякий осколок, о них легко было пораниться.Большую часть найденных разрушающих заклинаний составляли как раз осколки.

Если же удавалосьсобрать осколки одного заклинания и соединить, оно приобретало совсем другиесвойства.

К делу по поискузаклинаний решено было не привлекать особого внимания, пока не накопитсязначительная база данных.

Поискамизанимались, в основном, люди из университетской среды. В нашем Университете ибыл тот центр, куда стекались все данные.

Я довольно раноузнала об этом, потому что нас, студентов, привлекали к работе с карточками, апотом вообще оформили всю канцелярскую работу, как обязательную студенческуюпрактику.

Мы имели дело,конечно, только со вторыми частями. Первые же части, самые интересные и важные,с номерами и формулами заклинаний, по слухам лежали под семью печатями вхранилище казны на холме Окончательная Лысина вместе с золотым запасомЛоскутка.

А непосредственноловлей заклинаний занимались старшие преподаватели рангом не ниже профессора.Под тем предлогом, что они, мол, уже старые и жизнь их на исходе, так чтотерять им нечего, даже если наткнутся на убивающее заклинание.

Враньё!

На самом деле ониузурпировали это право, пользуясь своим авторитетом! Потому что охота назаклинания была страшно захватывающей штукой, и профессора откровеннонаслаждались ею. А риск умереть придавал этому занятию особую остроту. Впервыезнания были опасны в прямом смысле.

Преподавателиупивались всем этим, как мальчишки, играющие в войну. Видели бы выкакого-нибудь старенького седого профессора, когда он с книгой в обнимкуспускался в университетские подвалы, чтобы свести риск от найденного заклинанияк минимуму. Бьюсь об заклад, его глаза так не сияли полувеком раньше, когда он,будучи жизнелюбивым студентом, удалялся в укромное место, обнимая податливую,заранее согласную на всё красавицу.

К счастью,заклинаний, поднимающих здания на воздух, среди письменных источников, которымирасполагал Университет, не встретилось. Поэтому подвалы и сами корпусасохранились в относительном порядке.

Что же делать снайденными заклинаниями — ещё не решили.

Пока былонепонятно, что лучше.

То ли регулярнопубликовать всё найденное, чтобы уж действительно магии было поровну, всемпо-честному, — то ли придержать самое ценное для себя, что, может быть, ине так честно, зато практично?

То ли обнародоватьсамые опасные заклинания, чтобы свести к минимуму риск от их случайногообнаружения, — то ли наоборот, ни в коем случае не обнародовать, чтобысвести к минимуму риск от их повсеместного употребления?

Обо всём об этомспорили до хрипоты и взаимных оскорблений, выраженных в безупречно вежливойформе, но пока все сходились во мнении, что первым делом надо проверить назаклинания учебники и детские сказки…

В срочном порядкеих перечитали и опасных заклинаний, к счастью, не нашли.

Я и магия почти непересекались.

И за исключениемтого, что приходилось переписывать уйму карточек, приобретая неизбежную мозольна среднем пальце, все это меня как-то мало касалось.

Да и магия дошла кнам позже, чем к северным городам, — похоже, она расходилась волнами ссевера на юг, как круги на воде от брошенного камня.

Поначалу мы,студенты, конечно, развлекались тем, что собирались где-нибудь и перечитываливслух книги, какие у кого были в домашних библиотеках, потешаясь над страхомобывателей.

Но то лиСестра-Хозяйка нас хранила, то ли древние маги были не дураки, —заклинания не находились.

Неимовернымиусилиями наш курс нарыл за всё это время аж три настоящих заклинания.

Мне больше всегопонравилось то, от которого хлебные крошки на столе превращались в яркихбабочек и улетали в сад.

Это заклинание яупотребляла по три раза в день, чтобы не сметать со стола, пока папа не отругалменя, потому что гусеницы, которые появлялись из яичек, отложенных прелестнымибабочками, обгрызли наш сад на корню. Мало того, папа заставил меня собиратьгусениц. Голыми руками!

Первое заклинаниебыло красивым, но с последствиями, второе же оказалось вообще придурковатым:оно делало кислые лимоны не такими кислыми.

Ладно бы онистановились сладкими, так ведь нет, они просто делались несъедобными,совершенно пресными, как кабачки!

А за третьезаклинание курс неожиданно получил коллективный выговор от декана, хотя нашейвины ни на мизинец не было.

На Дне ПосвященияНовичков старшие курсы всячески издевались над первокурсниками, как и положено.Гоняли их по университетским подземельям, пугая в тёмных углах, заманивая внепроходимые коридоры, заставляя там есть стручки жгучего перца и запивать ихмолоком, смешанным со слезой Медбрата (который, как всякому известно, плачет девяностоградуснымислезами тщательной перегонки).

Наш участок былсамым светлым и безобидным.

Мы же сами не такдавно подвергались всему этому, в слезах глотали перец и визжали от ужаса,когда в тёмном коридоре падало сверху что-то склизкое и холодное, и повисало наушах (охлажденная сердцевина дынь и тыкв, например).

На втором курсе мызлобствовали, отыгрываясь на новеньких, а вот к третьему курсу поостыли, жалеяиспытуемых. К четвертому курсу позабыли, как это было у нас на первом, и сноваразвернулись со всей извращённой фантазией и мрачным юмором.

Ну вот, в тот годмы были третьекурсниками и на Дне Посвящения Новичков лишь задавали невинныевопросы, заставляя первокурсников бледнеть и давиться словами.