Даже если допрос — или как это называется — закончился, Вера не останется одна. Сядет где-нибудь в сторонке и спокойно дождется его приезда, как договаривались, убеждал себя Паша, стараясь не давать воли гнетущему беспокойству. Нужно сосредоточиться на дороге, не хватало попасть в аварию. Он включил магнитолу и сделал звук громче.

До поворота на Корчи оставалось не больше сотни метров, когда «девятка» неожиданно заглохла, хотя бензина было достаточно. Чего-то в этом роде Павел в глубине души и ожидал, поэтому не стал терять время на попытки разобраться, что случилось. Был уверен: с машиной все в порядке, это оно не пускает, а не поломка карбюратора или другой таинственной детали в железных кишках автомобиля.

Раз так — придется бросить машину у обочины и идти пешком. Ничего, здесь близко — Вера чуть ли не каждый день туда и обратно ходила. Паша выбрался из машины, запер ее, сунул ключи в карман и поспешно зашагал в Корчи. Главное — вытащить оттуда Веру, а с машиной после разберется. Того, что кто-то захочет угнать ее, не боялся — невелика ценность. Старушка еле ездит.

Паша прибавил ходу, побежал, и «девятка» вскоре исчезла из виду. Несмотря на то что день клонился к вечеру, жара не спадала. Рубашка прилипла к спине, заныла правая лодыжка — он недавно потянул ее. Хорошо хоть сандалии надел, туфлями бы точно натер ноги до костей.

Пока бежал — об опасности не думалось. И о том, что делать, если Веры, да и вообще никого, в Корчах не окажется, размышлять было некогда. Проскочив очередной поворот, Павел оказался на месте. Дорога вышла короче, чем он ожидал. Вид на деревню еще не открылся, но Паша уже знал, кожей чувствовал, что в Корчах пусто. Было тихо — и тишина пугала. Он инстинктивно замедлил шаг, чуть не на цыпочках подбираясь к выгоревшей деревне. Ни пожарных, ни «Скорой помощи», ни полиции. Безлюдно, безмолвно, устрашающе.

Павел остановился. Предзакатное солнце с бесстыдным равнодушием освещало обгоревшие остовы домов, почерневшие заборы, изъезженную, израненную колесами многочисленных автомобилей дорогу. Посреди всей этой разрухи, словно единственный уцелевший зуб во рту, торчал толмачевский дом. Белый, пугающе аккуратный, издевательски целехонький.

Павла пробрала дрожь, он почувствовал, как по влажной от пота спине ползут мурашки. Он был один — наедине непонятно с чем.

«А ведь я боюсь до чертиков».

Совсем как в детстве, когда снился кошмар. Проснешься — и страшишься повернуться на другой бок, боязно неловким движением разбудить дремлющих под кроватью монстров.

Душный страх скручивал узлом внутренности, не давал оглянуться, мешал дышать, парализовывал волю. Развернуться и уйти — мелькнула предательская мысль. Прислушаться к внутреннему голосу, который вопит: беги отсюда куда подальше!

Его ли это дело? Если разобраться, кто такая Вера? Чужая, незнакомая девушка. Он видел ее всего три раза в жизни! Она, бесспорно, красивая, интересная, обаятельная. Честно говоря, Вера ему нравилась, но до любви или хотя бы влюбленности еще далеко — никакого пресловутого притяжения, электричества, химии. Вероятно, у них мог бы завязаться роман, однако сейчас, на этом этапе, их ничего не связывает. Стоит ли рисковать ради нее?

Но дело было не в возможном романе и даже не в этой девушке. Пашу съедал научный интерес к происходящему. Но главное — толкала вперед обычная человеческая порядочность. Его, слава богу, хорошо воспитали. Научили не бросать в беде, не предавать, не обманывать доверившихся. А Вера ему доверилась.

Павел стоял и мучился. Порядочность выступала против мощного инстинкта самосохранения.

А может быть, Веры здесь нет? Что в этом странного? Зачем ей оставаться одной в Корчах? Скорее всего, уехала вместе с полицией. Наверное, им понадобилось опросить ее в отделении или опознать кого-то. Мало ли, какая причина! Здесь ее нет, это очевидно. Надо уходить отсюда, найти Веру в Больших Ковшах.

Несколько шагов назад, и все закончится. Уволиться из школы, как давно собирался. Переехать окончательно в город. Забрать отсюда мать: хватит ей, пенсионерке, работать. Матери давно предлагали продать дом, сулили неплохие деньги, уж на приличную однушку в городе точно хватит. Может, пришла пора согласиться?

А если Вера все же здесь и ей нужна помощь?

Паша перевел дыхание, сделал шаг вперед.

— Вера! — громко позвал он. — Вера!

И медленно двинулся в глубь разоренной деревни.

Паша еще сидел в библиотеке, когда Вера открыла глаза в толмачевском доме. Сон слетел сразу, как панама на ветру, словно она и не спала вовсе. Это была уже несколько подзабытая за последние недели бодрость. Девушка успела привыкнуть к усталости и полудреме, которые с некоторых пор владели ею. А теперь все — выспалась. Может, чудодейственный укол подействовал?

Интересно, сколько же она проспала? Видимо, долго. Сейчас уже ночь: за окном непроглядная темень. Именно непроглядная, а к тому же еще и беззвучная. Глухая.

«Ну, конечно, — мелькнула тоскливая мысль, — откуда взяться звуку и изображению, если во всей деревне только я одна и подаю признаки жизни?»

Вера села в кровати. Странно, но, несмотря на темнотищу за окном, в комнате легко удалось разглядеть очертания мебели, дверь, подушки, тапочки у постели. Такое впечатление, что где-то имелся источник света — включенный телевизор в соседней комнате или свет от циферблата электронных часов. Оглянувшись, Вера убедилась, что ничего такого нет и в помине. Казалось, тусклое свечение источают сами стены или потолок.

Вера тихонько встала и осмотрелась.

Где же Паша? Если сейчас уже ночь, то, получается, он не вернулся, чтобы забрать ее. Но почему? Просто так бросить ее он не мог, не тот человек. Значит, что-то случилось. Или Павел здесь, в доме, решил не тревожить спящую. А может, не смог добудиться. Мысли беспорядочно метались в голове, и Вера почувствовала, что начинает паниковать.

— Паша! — крикнула она. — Паша, ты тут?

Вопрос упал в пустоту, как камушек в темный пруд. Бульк — и нет. Только круги на воде. Будь Павел здесь, непременно отозвался бы.

«Выходит, я тут совершенно одна! Господи, одна ночью в Корчах!» — содрогнулась Вера. После всего того, о чем они говорили с Пашей, эта мысль была нестерпима. Надо выбираться отсюда, и чем скорее, тем лучше. Перспектива оказаться в одиночестве на полузаброшенной сельской дороге ее не пугала. Где угодно, главное, подальше от дома.

Вера направилась к дверям спальни, но тут же развернулась обратно, к кровати. Там, возле подушки, лежал мобильник.

«Надо позвонить Паше. Как я сразу не догадалась!» — раздосадованно подумала Вера. Схватила телефон, но экран безжизненно чернел. Разрядился? Вроде бы не должен был. Хотя кто знает, сколько она проспала и который час? Вера попробовала включить телефон — бесполезно. От волнения руки затряслись — и аппарат выскользнул из них маленькой серебряной рыбкой.