— Хорошо, — сказал он. — Поторопись домой. Скажи маме, чтобы собрала только самое необходимое. Сегодня ночью мы все уходим… если она согласится.

Глаза мальчика засияли.

— С-сегодня… н-ночью… В-вы н-нас б-берете с с-собой?

— Да, если согласится твоя мама. Травер понесет твоего папу, — сказал он и посмотрел на индейца: — Поторопись… и внимательно смотри по сторонам.

Тобис бросился бегом вверх по лестнице.

— Что бы Аранея ни пыталась сделать, мы должны ее остановить, — сказал Травер, когда за мальчиком закрылась дверь.

— Конечно. А я-то уж подумал, что твое доброе сердце пожалело эту…

Травер пробормотал что-то невнятное и снова направил луч на шпиль. Свет замигал, как будто в фонарике нарушился контакт. Травер пробормотал, что пора приобрести новый, и постучал фонарем по суставу пальца. Мигание прекратилось. Когда он еще раз направил луч на шпиль, появилась желтая рамочка на синем фоне. Внутри, написанные очень маленькими буквами, появились слова «яинадзорим ртнец».

Боганис с изумлением посмотрел на бессмыслицу:

— Ты уверен, что твое мультиперо действует как надо?

Травер пожал плечами.

— Но это же отсылка в Сеть. Ничего другого здесь быть не может… Стоп! Что-то эта надпись мне напоминает… — пробормотал Боганис.

Травер погасил фонарик, и слова тут же исчезли.

— Надо послать это остальным. Может, они разберутся? — обратился Боганис к индейцу. — Где-то здесь должна быть связь с другими частями Замка.

Очень осторожно он приблизил палец к экрану, но старался держать его подальше от медного шпиля. Когда палец был у двери Дома, экран потемнел, но вскоре появилось изображение другой двери. Они ее узнали: эта вела с северной окраины в Пятый Северный проход.

— Нашли! — пробасил Травер.

Путешественники находились на верном пути. Боганис дотронулся до двери в проход, и мужчины увидели изображение остальных выходов, которые вели дальше в Замок. Указывая на нужные двери, Боганис смог быстро пройти тот длинный путь, который проделали они с Травером, отправившись в Пеш ногами. Вскоре на экране всплыла дверь в кухню Клары.

На двери была щель для писем, и когда Боганис дотронулся до нее, на экране появилась клавиатура. Он быстро набрал: «„яинадзорим ртнец“.

Эти слова должны быть отсылкой к какому-то объекту в Сети, но мы не можем их понять. Аранея побывала здесь, но…»

Когда Боганис писал «Аранея», что-то пришло ему в голову, но он не успел домыслить, потому что в тот же миг путешественники услышали на лестнице шум. Внезапно в комнате зажегся яркий свет, и перед ними появился Кребс. За ним толпились многочисленные жители Пеша, одетые теперь не в белые одежды, а в грубые рыбацкие робы. Они заполнили всю лестницу. Наверняка снаружи их еще больше. Травер с Боганисом оказались в западне. Нет, с таким количеством противников двоим ни за что не справиться.

— Что вы здесь делаете? — грозно спросил Кребс.

Травер погасил фонарик и спрятал его под плащ, а Боганис все еще прикидывал, есть ли шанс для побега. Нет, такого шанса не было.

— Нас очень увлекла церемония, на которой мы сегодня присутствовали, — попытался найти выход из положения охотник. — Мы захотели осмотреть поподробнее это… замечательное здание.

— Рассказывай! — ощерился Кребс. — Мы сразу узнаем шпионов, как только их видим. И знаем, что с ними делать.

Он говорил без всякого страха, зная, что сила на его стороне. Но, увидев изображение на экране, оказался сражен:

— Как вы проникли в машину?

— В какую машину? — непонимающе сказал Боганис.

— Ну, как вы ее включили? — угрожающим тоном спросил Кребс.

Боганис поднял руки, как бы сдаваясь:

— Она была включена, когда мы вошли. Так ведь, Травер?

Травер кивнул.

Тут Кребс заметил обожженный палец Боганиса. Он успокоенно улыбнулся:

— О, я вижу, ты пытался залезть сюда своими длинными руками и обжег палец. Если тебя это утешит, я скажу, что другие тоже не смогли пробиться сквозь защиту. Но у нас есть причины продолжать наше дело. И никто, в том числе и вы, не сможет нам помешать.

— Даже если это будет стоить человеческой жизни? — спросил Боганис. Он перестал ломать комедию.

— Это вас не касается!

— И может быть, не касается Администрации Замка?

Кребс фыркнул:

— Эй! Что ты там написал? Подвинься-ка!

Боганис повернулся к нему спиной и нажал на экране кнопку «Отправить».

В пятницу после школы Аллан сразу пошел домой и еще раз попытался подключить шлем к Сети. Он нажимал клавишу «0», поправлял на голове шлем, но ничего не выходило. Тогда он подсоединил к Сети компьютер и открыл страничку Делии. Ни на камине, ни в каком другом месте часов или иных знаков, адресованных ему, он не отыскал. Короче, результата не было. Последней надеждой мальчика был телевизор, но серию должны показать только во второй половине дня, как раз тогда когда ему с родителями предстояло ехать на дачу.

Никакой возможности избежать поездки не существовало. Мальчик понимал это, но тем не менее решил попробовать.

— Сколько лет должно исполниться парню, чтобы он сам начал распоряжаться своими выходными?! — попытался он в последний момент перед отправлением достать маму.

Рита измерила его косым взглядом:

— Значит, речь идет о тебе… Если учесть, как быстро ты развиваешься, вероятно, этот момент наступит за пару лет до того, как ты выйдешь на пенсию.

Не смешно.

— А можно, мы выедем немножко попозже? Я хотел бы посмотреть сериал про Делию Добелл.

Но мама прекрасно знала, что эту серию повторят в субботу…

Аллан, расстроенный, сидел в своей комнате. Смотрел на песочные часы и заключенное в них море с плавающим гусем и не переставал удивляться тому факту, что при простом их повороте пейзаж начисто исчезает. Зачем все эти тайны? Почему нельзя никому их показывать? В следующий раз Клара расскажет больше. Но… наступит ли когда-нибудь этот следующий раз?

На даче нет телефонной розетки. В ней просто нет необходимости, ведь у папы и мамы есть мобильные телефоны. А у него нет. Если бы он захотел иметь такой телефон, он должен был бы оплачивать его сам. А средств тоже нет. Аллан вообще не очень хорошо умел копить деньги… Тем не менее мальчик зачем-то положил шлем в сумку. Мало ли что?

Когда Аллан был маленьким, он очень любил бывать на даче. В том углу, который расположен подальше от дома, рос тростник. А сразу за тростником начинался склон к еловому лесочку. Туда, на этот склон, никто никогда, кроме него, не приходил. Почва песчаная, с буйными зарослями. Среди тростника, в своем тайном уголке, Аллан чувствовал себя по-настоящему свободным. А сидя в высокой траве, он видел не дома, а только ели и голубое небо. Сквозь тростниковые заросли всегда светило солнце. Мальчик мог сидеть здесь часами и смотреть за полетом бабочек и шмелей, а если он торчал там очень-очень долго, то иногда появлялась ящерица, с которой можно поговорить.