Млада такой просьбе явно не обрадовалась, зато воодушевилась Влада, на чью комнату пока не покушались.

– Идите за мной! Я покажу дорогу! – вскрикнула она, устремляясь вперед.

За Владой, шипя как змея и пытаясь незаметно, но больно толкнуть подругу в спину, семенила ангел Младочка.

Рина, пожав плечами, двинулась было за ними, но Долбушин поймал ее за руку.

– Я иду с вами! – сказал он.

– Разумеется, Альберт! Почему нет? – Гай обернулся к одному из своих охранников. – Найди нам Тилля!

Арбалетчик скользнул в толпу. Комнатка Млады, в которую ей так не хотелось пускать гостей, была смесью некромагического салона с уголком гламурной барышни. Розовые пуфики, зеркальца, ватки, кровать в форме сердечка. И тут же гильотина, тяжелые черные шторы и восковая куколка, утыканная булавками.

Один из охранников Гая, держа наготове арбалет, заглянул в шкаф. Засады там не оказалось, зато за висевшей одеждой обнаружили запертую стальную дверцу с торчащим ключом, а за дверцей – скелет, на котором еще заметны были обрывки белой рубашки.

– Максик, что ли? – удивилась Влада, всматриваясь в рубашку скелета и в его белые зубы. – Да, точно Максик! А ты говорила, что он тебя бросил! Помнишь, даже гадать ко мне приходила?

Млада задержала на скелете рассеянный взгляд, побледнела и, покачнувшись, ударила себя ладонью по лбу.

– Прости меня, Максик! Ах я курица! – простонала она.

– Девочки! Девочки! Эмоции потом! Кыш-кыш!

Вороны, причитая, вылетели прочь. Белдо посмотрел на скелет и печально произнес:

– Це-це-це! Вот она жизнь какая сложная штука!

Затем аккуратно притворил стальную дверцу и, двумя пальчиками провернув ключик, стал любоваться своими ногтями. Рина аккуратно присела на край кровати Млады. Долбушин замер рядом с ней, держа зонт на плече, как солдат ружье. Его телохранитель Андрей стоял у стены и не отрываясь смотрел на Гая и его телохранителей.

Вскоре снаружи послышался шум. Это явился Тилль вместе с Кешей и Пашей. Сыновья Тилля начали было самоуверенно втискиваться в комнатку, но Гай, с удивлением взглянув на них, дернул головой.

– Я не звал так много Тиллей! Нам достаточно будет одного, старшего, – сказал он.

Паша и Кеша униженно побагровели и, оглянувшись на что-то буркнувшего отца, стали протискиваться мимо охраны. Перед тем как окончательно удалиться, один из юных Тиллей посмотрел на Рину, и она ощутила в его взгляде лютую зависть. Еще бы, ведь ради нее, Рины, здесь собрались все главы фортов, а их, великих наследников, прогнали как собачек.

Гай подошел к столику Млады и указательным пальцем брезгливо сбросил на пол куколку с булавками. Тилль как медведь ворочался в тесной комнатке, пока Белдо не усадил его на пуфик, такой маленький, что он сразу скрылся под главным берсерком. Сам же Дионисий Тигранович был так мил, ловок, легок и компактен, что, никого не побеспокоив, ухитрился бы расположиться и на кончике иглы.

– Ну вот! – сладко прочирикал Белдо. – Вот мы все и в сборе! Конечно, не хоромы, но где еще рождаться истине, как не в тесноте сердец?

Гай разжал пальцы. На его желтоватой ладони искорками мерцал спирально закручивающийся аммонит. Рина замерла. Это был тот самый камень, который отняли у нее Тилли.

– Узнаешь? Это твое? Где ты это взяла?

Тяжелый взгляд Гая медленно поднимался от пола, словно карабкаясь по одежде Рины. Ей казалось, что по ней ползет паук. Когда взгляд коснулся ее лба, Рина ощутила, будто на голову ей дуют ледяным воздухом из фена.

«Цапля чахла, цапля сохла, цапля сдохла!» – быстро подумала Рина, зная, что эта скороговорка вынесет мозг кому угодно.

Видимо, Гаю стало больно, потому что он слегка поморщился. Ощущение ледяного фена исчезло.

– Ах, какое чудо! Рог Аммона из альпийского триаса! – воскликнул Белдо, приплясывая вокруг Рины и в восторге прижимая к груди ручки. – Просто обожаю все эти окаменелости! Двустворчатые моллюски, брахиоподы, кораллы, морские лилии, белемниты!

– Хватит, Дионисий! Так где ты это взяла? – повторил Гай, уже не пытаясь узнать о горестной судьбе цапли.

– Я взяла? Впервые вижу! – ответила Рина, отворачиваясь.

– Неправда! Врать-то зачем? Здесь все свои… Она дала это моим мальчикам! – добродушно пробасил Тилль.

– Дала, как же… – передразнила Рина и, не сообразив, что выдает себя, брякнула: – Я бы им еще и саперкой по шее добавила, если б ближе подлетели!..

– Они напали на тебя? Почему ты мне ничего не сказала? – спросил Долбушин голосом, предвещавшим для отпрысков Тилля мало хорошего.

Гай нетерпеливо махнул рукой, призывая обсудить это позднее, в узком семейном кругу.

– Так откуда аммонит? С двушки? Прииск у Первой гряды? Вряд ли ты нырнула бы дальше!

– Не знаю никаких двушек, гражданин начальник! Нашла на улице у мусорного бака, – гнусаво сказала Рина, подражая Макару. – Хотела отнести в музей, а тут подвернулись два этих свинота и стибрили… Кстати, сумочку пусть тоже вернут! Она на балансе!

Белдо бочком, как птичка, подскочил к Гаю и царапнул аммонит ноготком. Посмотрел на пальчик. Отпрыгнул.

– Это не закладка! – разочарованно воскликнул он.

– Разумеется! – легко согласился Гай. – Обычный натечный опал, хотя и отличного качества. А вот это уже не опал!

Переложив аммонит в левую руку, правую он сунул в карман и бережно извлек пластиковый контейнер. В контейнере Рина увидела точно такой же аммонит, повисший в прозрачном, чуть подрагивающем геле.

Внутри аммонита что-то вспыхивало одиночными синими искрами, но сияние было очень слабым. Гель и контейнер разделяли раковину с рукой Гая.

Гай держал аммонит и контейнер в разных руках, подальше друг от друга. Причем удерживал их с определенным усилием, тщательно следя, чтобы они не соприкасались. Рина видела, что раковины притягиваются друг к другу. И чем ближе оказываются, тем ярче плещет живым светом аммонит в контейнере.

– Закладка! – сипло произнес Тилль.

– Вы исключительно наблюдательны, Ингвар! – похвалил Гай, любуясь аммонитом через контейнер. – Причем закладка, которая до сих пор не нашла себе владельца, потому что никто… ну да это долгая история!

– Откуда она у вас? – спросил Долбушин.

– Да все оттуда же. Когда-то давно я вытащил ее из сумки у разбившегося шныра. Причем разбился он даже без моей помощи. Но это тоже отдельная история…

Гай говорил это отрывисто, любуясь закладкой. Лицо у него было нежным, как у матери, которая смотрит на своего спящего ребенка.

– Не знаю, заметили ли вы, Альберт, – это не просто очень похожие аммониты! Это вообще один и тот же камень! Те же валики с краевыми бугорками! Те же блики, те же вкрапления! Разве что этой царапины нет, но это, подозреваю, след от саперки! Такие камни достойны того, чтобы их извлекали без спешки! Не трясущимися ручками! – он с укором взглянул на Рину.