– Я беспокоюсь только о тебе. Похоже, сама судьба связывает нас.

– Сама судьба… О чем ты?

– О, ничего особенного! Просто по дороге сюда меня тоже едва не убило строительной балкой. Хотя зачем я рассказываю о таких мелочах. Я принес тебе денег, вот, возьми. – Он вложил мешочек Курта в ее руку, и она сжала его ладонь.

– Спасибо. Ты такой милый. И ты особенный. Я всегда буду помнить тебя, что бы ни случилось.

Иоганн гордо выпятил грудь и победно оглянулся на заслоняющих вход мужланов.

– Я не хочу, чтобы с тобой что-то случилось. Тебе нельзя оставаться в таком состоянии здесь.

– Но это мой дом, и пока у меня нет другого. Хотя и опасный. В Риге так трудно найти хороших строителей. Вдруг потолок упадет еще раз?

– Я найду для тебя хорошего строителя, – пообещал он. – Но пока… я хочу быть уверен, что ты в безопасности.

– Хочешь забрать меня в свой замок? – дразняще сказала она.

– У меня еще нет своего замка. Ты знаешь это. Но он будет. И скоро. И тогда я заберу тебя отсюда. Слово благородного человека, – пообещал Иоганн.

С высоты птичьего полета войско ливов выглядело гигантской змеей, скользящей в поисках добычи среди сосен по узкой песчаной дороге. В первых рядах на конях мерно покачивались Лембит и Уго. Впереди на резвых конях роем клубился дозорный отряд Велло. Обоз с припасами под руководством Кирьянса и его соплеменников тянулся позади. Иногда он отставал от основной колонны и догонял ее только на привалах, воины из основного отряда в ожидании более существенных припасов подкреплялись вяленым мясом из притороченных к поясам мешочков. Конечно, обоз можно было переместить в центр войска, но вместе с ним перемещались женщины, а Уго старался как можно меньше попадаться им на глаза.

На привалах Кирьянс лично следил, чтобы каждая из лошадей получила достаточно корма и воды, проверял упряжь, ступицы телег, пересчитывал мешки с припасами. Телеги шли полупустыми. Главным их назначением было отвезти домой добычу после захвата Риги. Воины Кирьянса были под стать своему командиру: коренастые, неброско одетые, неразговорчивые. У них были натруженные сохой или работой с неподатливой коровьей шкурой руки, вдруг избавленные от тяжких повседневных занятий, и воины оживлялись лишь на привалах, когда надо было набрать хвороста для костра, приготовить еду, обустроить ночлег. На женщин в обозе они старались не смотреть, да и не принято было заглядываться на чужих невест, присматривать за которыми Уго отрядил Иво и Вальтера, развлекаюшего девушек в пути диковинными историями.

На привале к ним в очередной раз присоединился Велло. Он казался вездесущим. С момента назначения на должность командира конного отряда гордость буквально распирала его. Важную персону должны были видеть все, и Велло неутомимо носился на гнедом красавце вокруг пешего войска ливов, щедро раздавая никому не нужные советы. Спорить с вспыльчивым братом Лембита никто не решался.

– Не скучаете? – Велло соскочил с коня, достал из седельной сумки колышек, плотно вбил его в землю обухом топора и прикрепил к нему повод своего коня, обозначая, что намерен обосноваться здесь надолго и основательно.

Увидав брата, Лея улыбнулась и протянула к нему навстречу руку:

– Иди к нам! Вальтер рассказывает, как Парис украл невесту, а потом в Трою направили деревянного коня…

– Правда? Никогда не слышал про деревянного коня. Но мой Вейс обойдет его, могу поспорить. Только мне надо его покормить. Иво, не покажешь, где у вас хранится фураж для лошадей?

– Пойдем, покажу, – с готовностью откликнулся Иво. Покинув расположившуюся у шатра для невест компанию, он привычно закрепил пояс с кинжалом и колчаном, прихватил с собой лук, с которым не расставался, даже перемещаясь по лагерю, и последовал за Велло. Обширную поляну покрывала сочная трава, и было понятно, что никакой корм его коню не требуется. Отойдя к кромке леса, Велло сел на ствол поваленной березы и указал пальцем куда-то за спину.

– Скоро будем у Риги. Этой ночью я видел сон, как мы среди огромных домов сражаемся с меченосцами, и они бегут от нас. Сама Мать ночи дала мне знак.

– Это опасный знак. Мать ночи не подает его без причины, – усомнился Иво, но Велло это не смутило.

– Ты понимаешь меня. Ты лучший лучник среди ливов. В отряде из Сикрога идет еще один мой друг по имени Алго. Наверное, ты слышал о нем. Он лучше всех кидает дротик. Каги из Санага с одним кинжалом может завалить медведя. Разве не такие люди должны вести в бой ливов? Что скажешь?

– У нас уже есть старейшины и начальники отрядов, – осторожно напомнил Иво.

– Начальники! – презрительно бросил Велло. – Посмотри на Кирьянса. Он как старый дуб. Снаружи выглядит крепким как камень. А внутри сплошная гниль сомнений. Дунь на него сильнее, и он рассыплется в труху. И такие люди поведут нас в бой?

Иво с опаской оглянулся. Велло словно озвучивал его собственные мысли, но произнесенные вслух другим человеком, они уже не казались такими убедительными.

– Кирьянс командует обозом. А в бой поведет Уго. Он самый сильный среди мергеровцев. И не только среди них, наверное.

Велло презрительно улыбнулся и положил руку Иво на плечо.

– Я видел Уго голым.

– Что?

– В Мергере, ночью. Когда с небес низвергался ливень. Он голым гулял по двору, а потом вернулся в дом. Я увидел его, старого, с обвисшей кожей, с животом и представил с ним мою сестру… Разве такого мужа заслужила она? Ей нужен такой, как ты. А еще говорят, что он дал слово вдове Еве. Это не ее дом находится рядом с домом Уго?

– Ее, – подтвердил Иво и изо всех сил сжал ладонью рукоятку кинжала.

Утром Иоганн проснулся с мыслью о Заре. Образ беспомощно распростертой на столе женщины стоял перед его глазами как живой. После месяца в епископском подворье она была единственной живой душой, с которой можно было говорить о чем угодно и которая с вниманием ловила каждое его слово. Она называла его особенным… но особенной была и она сама. Не то, что те распутные девки в Бремене, с которыми можно было неплохо повеселиться в хмельном угаре и о которых он забывал начисто, стоило им скрыться за углом после совместной пирушки.

Убогая келья выглядела особенно уныло. Постель Курта была даже не тронута. Похоже, его так называемый оруженосец неплохо проводил свободное время. И ему все сходило с рук! Разве справедливо, что слуге позволено такое, что недоступно его рыцарю и господину? И тот кошель с деньгами… черт, но и его больше нет! Неужели терпеть все это придется целый год? А что, если Заре станет хуже и даже те, украдкой достающиеся ему крохотные крупицы радости канут в небытие?

Как обычно, в келью просочился запах из замковой кухни, и так же привычно голодный зверь в животе нетерпеливо заурчал. Иоганн оделся, вышел из кельи и заглянул в трапезную. Вся церковная братия уже сидела за длинными столами, звучно выскребая деревянными ложками остатки каши со дна глиняных мисок и громко чавкая, словно эта ячневая размазня была воистину манной небесной. Он уже направлялся к своему месту, когда служка с выбритой тонзурой приблизился к нему и почтительно склонил голову.