– Сильвия, а в котором часу нас ждут?

– Не знаю. Нет, правда, а когда идти? Он сказал, вечером. Может, как только стемнеет?

– Подожди, попробую выяснить.

Давид поднялся и подошел к угловому столику, ближайшему к ним. Вежливо встал рядом, чуть касаясь спинки соседнего стула.

– Простите, позвольте вопрос?

Мужчина за столиком растерянно огляделся по сторонам, прежде чем ответить:

– Пожалуйста. Прошу. – Он указал на стул.

– Спасибо. – Давид сел. Резко пересохло во рту. – Вы ведь знаете Эстебана?

– Конечно, как и все.

– Понимаете, сегодня на прогулке мы неожиданно встретились, и он пригласил нас вечером к себе в дом на день рождения. А мы не знаем, где его дом. Может, вы объясните, как туда идти?

Давид подумал, что этот контакт с возможным Маудом в чем-то еще более сюрреалистичен, чем утреннее нападение на повара у таверны. Однако пока все шло хорошо. Они сидят за столиком и разговаривают.

– Так вы собираетесь на вечеринку? – с улыбкой спросил мужчина.

– Да, мы с женой приглашены, но не спросили, куда идти.

– Ничего страшного. Путь простой: по главной улице до конца, потом по тропке, она приведет вас через десять минут к его дому. Не потеряетесь. А вы у нас впервые? Знакомые Эстебана?

– Нет, мы из Вальядолида, в отпуске. Поехать в Бредагос нам посоветовал один знакомый – он был в полном восхищении от своего отпуска. А вы здесь постоянно живете?

– Да, всю жизнь. А если считать моих предков, то мы здесь уже триста лет. Я Алекс Паррос, а Парросы – одна из самых наших древних семей.

– Так вы местная достопримечательность?

– Да уж, тут мне крыть нечем! – оглушительно расхохотался собеседник. – Ничего не поделаешь, достопримечательность.

Давид, довольный, смеялся вместе с ним.

– И никогда не тянуло в город?

– Почему же, бывало, тянуло… но я не могу себе этого позволить. У меня тут дела.

– Надеюсь, не утомительные?

– Ни в малейшей степени. Я сдаю в округе несколько ферм и маленьких поместий, ну и надо приглядывать. Нет, я не надрываюсь, но уехать не получается. Жизнь как жизнь. Моя протекает здесь.

– В общем, вам можно не искать работу? Я имею в виду, юридически оформлять ее.

– Нет, ренты мне вполне хватает. В роскоши я не утону, но и жаловаться не собираюсь.

Поболтав еще немного, Давид ловко пригласил Сильвию пересесть за их столик. Алекс Паррос оказался образованным, речистым и приятным в обращении, рассказал им много о жизни и жителях поселка и совершенно покорил Сильвию своим обаянием. Прощались они как лучшие друзья, крепко пожав друг другу руки.

Сильвию заинтересовало, почему Давиду пришло в голову спрашивать дорогу к дому Эстебана именно у Алекса.

– Ну ты же слышала, как Эстебан сказал: он пригласил половину села!

– А почему ты решил, что Алекс из приглашенной половины?

– Я видел их вместе в тот вечер, когда Эстебан рассказывал в таверне свои моряцкие истории. И потом, что бы мы потеряли, если бы он не знал, где живет Эстебан?

– Понятно. Давид, с тех пор, как мы здесь, тебя не узнать. Ты делаешь такие вещи, которых прежде не делал никогда. Непривычно говоришь. Необычно себя ведешь.

– Не замечал за собой, – пробормотал он. Еще одна ложь.

– Да, поверь мне. И знаешь, что я еще тебе скажу? Мне эти перемены нравятся.

Давид улыбнулся. А у Алекса шесть пальцев, подходящий возраст и правдоподобный общий тип личности. Признался, что живет на ренту. Давид уже почти видел его фотографию на суперобложке «Шага винта». Какой кандидат! Просто идеальный. Сегодня же вечером он с ним поговорит и заставит признаться.

Не знаешь, где найдешь, где потеряешь. Видимо, это и есть тот счастливый поворот в его судьбе, которого он ждет, как майского дождичка. Прошлой ночью судьба отказала, а нынешней не откажет. Надо только внимательно следить за ее указаниями. Суметь прочитать их вовремя.

И еще не все потеряно. Он все сможет уладить.

Эльза вышла из вагона метро на пустую платформу. Почему-то на душе от этой пустоты стало тоскливо. Словно это место было проклятым, никто и никогда не выходил сюда из вагона, а проезжал дальше, в более счастливые места. До дома сестры было уже недалеко – только пересесть на другую линию и проехать еще остановку. В правой руке Эльза держала, зажав палец между страницами на месте, где прервала чтение, второй том «Шага винта», унесенный с работы. Первый она прочитала невероятно быстро, и теперь ей требовалось продолжение. Эльза видела и слышала этих персонажей, чувствовала их запахи и ощущала поверхность предметов, она нуждалась в этом вновь открывшемся ей мире так же остро, как в еде, воде и дыхании. В кабинете шефа, заваленном книгами, она нашла коробку с немалым количеством экземпляров – Коану нравилось дарить посетителям книги, выпущенные издательством, – и не только «Шаг винта», конечно. Прощаясь, он любезно одаривал визитера новым романом Лео Баэлы, даже если весь предыдущий разговор был только о Марио Бенитесе. Непритязательный, но надежный пиар-ход, простейшая техника продвижения книги на рынок, начиная с верхних, квалифицированных слоев издательского мира. Техника эта, как Коан признавался, не от хорошей жизни освоенная им в трудные времена, когда он в издательстве один работал за все отделы, не давала сбоев. Сама Эльза подарила, в свою очередь, первый том племяннице, чтобы та отвлеклась от страхов и печалей.

Эльза читала, опершись рукой на поручень и медленно, ровно ступая вперед по движущемуся переходу метро. На встречной бегущей дорожке стоял молодой мужчина лет тридцати, запрокинув голову к потолку. В грязной выцветшей куртке, на лице трехдневная щетина, сальные патлы свисают вдоль щек. Эльза на минуту взволновалась – на всем протяжении гигантского перехода, кроме них, никого не было, но наконец их пронесло мимо друг друга в противоположные стороны, и она вернулась к чтению.

Но не прочитала она и десяти строк, как мужчина ловко перекинул свое тело через ограждение между дорожками и кинулся в ее сторону. На бегу рванул ее сумку так сильно, что Эльза упала, и пулей скрылся, успев на ходу быстро взглянуть на лежащую жертву. Оставив Эльзу распластанной на дорожке с книгой в руке, мужчина через два перехода остановился, раскрыл ее сумочку и стал шарить в ней в поисках бумажника. Вытащил из него две купюры – десять и двадцать евро. Десятку засунул в задний карман своих грязных джинсов. Пустой бумажник и ключи положил на видное место на парапет – тут их найдут уборщики, бедной тетке хоть не придется менять замки и париться с восстановлением документов. Выбежал по лестнице наверх.

В грязном, всегда темном переулке, фонари в котором хулиганы исправно били прямо в день замены ламп на новые, грабителя за мусорным контейнером ждал Карлос.