— Вы знали об этом и прежде.

— Да, я знала, — сказала леди Констанс. — Но только после личного знакомства с ним я поверила в то, что он действительно способен на убийство.

С Харриет было так же.

— Он пытался как-то обидеть вас? — спросила Харриет, и в голосе ее прозвучало любопытство.

— Разумеется, нет! — воскликнула леди Констанс. — Просто каждый раз, как взгляну на него, я чувствую словно… — Она покачала головой, не в силах описать, какое влияние оказывает герцог на ее женское сердце.

— Гром и молнию? — услужливо подсказала Харриет.

— Да. — Леди Констанс пожала плечами. — Да, грозу, да еще и с запахом серы.

Харриет наслаждалась общением, но понимала, что с ее стороны будет предательством по отношению к герцогу и его семье продолжать разговор.

— Ну, могу сказать, чего бы мне это ни стоило, что я не стала свидетелем ни одного убийства с тех пор, как живу под крышей этого дома.

— Я говорю не об убийстве, — сказала леди Констанс, обходя стол. — Я говорю о другой сплетне. — Она указала пальчиком в перчатке на статью ниже. — Прочтите это, — велела леди Констанс, которая в данную секунду была похожа скорее на дракона, нежели на фарфоровую куклу.

— Зачем? Все это вздор и чепуха.

Леди Констанс скривила личико.

— Вы хотя бы умеете читать?

Харриет почесала темечко.

— Пару букв разберу. Если они большие и их мало.

— Он спал с вами?

Харриет медленно подняла взгляд.

— Что вы сказали?

Леди Констанс понизила голос:

— Я спросила, спал ли он с вами?

— Спросите его сами.

— Я спрашиваю вас. — Леди Констанс порылась в листках и вытащила один, после чего сунула его Харриет под нос. Листок выглядел так, словно его достали из мусорной корзины. — Даже если вы не умеете читать, то рисунок говорит сам за себя.

Харриет с любопытством посмотрела на картинку. Какая-то сволочь с грязным сердцем изобразила герцога с саблевидным носом, в черном развевающемся плаще. Герцог склонился над распростертой на земле возле сточной канавы девушкой. Словно грубое изображение на картинке было недостаточно выразительным, художник запечатлел Харриет с бедрами на пять размеров больше.

— Вы хоть понимаете, как это оскорбительно? — спросила леди Констанс холодным тоном. — К счастью, большая часть людей, у которых есть хоть толика здравого смысла, не воспринимают всерьез такие вопиющие фальсификации. Но есть среди представителей светского общества и такие, для кого сплетни как песнопения.

Харриет побарабанила пальцами по столу, глядя в окно. На улице остановилась еще одна карета. Она услышала дерзкий голос, который уже стал ей знаком. Тяжелые башмаки загрохотали по лестнице. Этот звук ей также был знаком. На душе стало радостно.

— Вы понимаете, что это означает? — спросила леди Констанс настойчивым шепотом. — Мы с герцогом будем жить преимущественно в Лондоне. Я не желаю, чтобы надо мной смеялись из-за сплетен, обвиняющих моего мужа во всех смертных грехах, в то время как на самом деле его соблазнила уличная девка.

— Понятно.

— Вам понятно? Тогда вы должны публично опровергнуть эти слухи, извиниться передо мной и уйти с моей дороги. — Леди Констанс собрала желтые листки и извлекла из ридикюля маленький кошелек. — Я советую вам поискать работу в сельской местности. С моей стороны, разумеется, слишком большая честь, но я все же напишу для вас несколько рекомендательных писем.

Леди Констанс потрясла кошельком, и содержимое его весело зазвенело. Но несколько монет не могли вывести Харриет из ступора, в который она впала.

— Все, что вам нужно сделать, — это признать правду.

— Все, что мне нужно сделать, — это признать правду.

— И уехать.

— И уехать.

— Вам необходимо повторять все, что я говорю? О-о, да будет вам. Просто делайте то, что я вам велю. — Леди Констанс засунула желтые листки обратно в кроличью муфту. — Если кто-нибудь будет спрашивать, а кто-нибудь непременно будет спрашивать, отрицайте то, что герцог набросился на вас, словно животное, и говорите всем, что это вы соблазнили его.

— Что я сделала?

Леди Констанс бросила нервный взгляд на стол, словно проверяя, не оставила ли компрометирующих ее бумаг.

— Все это отняло у меня больше времени, чем я думала. Кучер уже заждался меня в карете. Если кто-нибудь станет спрашивать, зачем я заходила в столь поздний час, скажете, что я справлялась о здоровье леди Паулис. Ее, кстати, эти бумаги тоже могут расстроить.

— О-о, так и было, она очень расстроилась, когда увидела их, — сказала Харриет, поднимаясь из кресла.

Леди Констанс бросила кошелек с монетами на стол перед Харриет.

— Вот, держите. И хорошенько запомните мои слова.

Жест был бы обидным, сделай его мужчина, а так все выглядело несколько в ином свете и не вызывало жгучего желания отомстить. Но из рук леди Констанс деньги казались бокалом с ядом. Харриет даже подумывала, не запустить ли кошелек ей в лицо. Но деньги есть деньги, а у нее теперь появился племянник, которому не помешают пара ползунков и теплое одеяло.

Леди Констанс развернулась, очевидно, удовлетворенная удачным завершением так тщательно спланированного дела. Харриет терпеливо дождалась, пока гостья не подошла к двери, и только тогда окликнула ее.

— Есть только одна проблема, — сказала Харриет со смущенной улыбкой на губах.

Леди Констанс бросила на нее нетерпеливый взгляд:

— И что же это за проблема?

— Правда. О герцоге. И о тьме, с которой он не может совладать.

Краска сошла с лица леди Констанс, и в эту самую минуту Харриет поняла, что как бы тщательно она ни скрывала зверя, сидевшего внутри, за аристократическими манерами, она всегда останется такой, какой была на самом деле.

— Сплетни о герцоге правда, — сказала Харриет ясно и четко. — Все до последнего слова.

Констанс ахнула, и меховая муфта сползла с ее плеч.

— Он убил своего брата? Харриет отмахнулась:

— Возможно. Дело это не такое простое. Но я вовсе не о том вела речь.

— Тогда…

Вступив на извилистую дорожку лжи, Харриет припустила по ней во всю прыть:

— Я имела в виду тот слух, в котором герцог набрасывается на меня, словно животное.

Муфта соскользнула на пол. Леди Констанс выглядела неважно. Видно, ей стало плохо.

— Он… он набросился на вас?

— О да, набросился и овладел мною. Я была нежным бутоном розы, смятым бурей…

— Он… — Леди Констанс наморщила идеальный носик. — Он сделал это прямо на земле?