Одет хозяин дома был в легкий хлопчатобумажный джемпер оливкового цвета и черные вельветовые штаны. И странно: был в носках. Окунев тут же устыдился, что топает по коврам в грубых уличных ботинках.

– Ничего, ничего, Георгий Михайлович, – замахал на него хозяин дома, продолжая фальшиво улыбаться. – Я не босой, просто туфли под столом оставил. Старые мозоли, знаете ли… Присаживайтесь, пожалуйста.

Окунев скинул куртку, швырнул ее небрежно на одно из кресел – их он в кабинете насчитал целых пять штук. Сел на то, что стояло ближе к хозяйскому столу. Уставился на хозяина, разместившегося тут же.

– Итак, Георгий Михайлович, первым делом я хотел бы вас поблагодарить за то, что мою машину нашли. – Володин обнажил в широкой улыбке великолепные зубы.

– В этом нет моей заслуги, – улыбнулся Окунев в ответ.

Он уже пожалел, что сел в кресло.

Оно было глубоким, мягким. Сидеть было чрезвычайно удобно, и это расслабляло, лишало деловой активности. А он сутки без сна.

– В этом нет моей заслуги, Игнат Иванович, – повторил он, подавляя зевок. – Дорожно-постовая служба обнаружила ваш автомобиль на пустыре. К слову, вылизан до блеска. Уничтожали следы преступления, заодно и прибрали. Такие вот вежливые и аккуратные преступники.

– Да-да, я слышал и с радостью поблагодарил бы тех, кто его нашел, но поскольку в настоящий момент вы являетесь представителем органов правопорядка, я через вас хотел бы передать благодарность тем, кто… – Наткнувшись на его скучающий взгляд, хозяин запнулся. – Н-да, извините, разболтался некстати. Но все равно искренне рад тому, что автомобиль нашли. Стоит не один миллион, знаете ли.

Окунев знал.

– И страховка, как назло, закончилась, а продлить не успел: праздники.

И это Окунев знал.

– Не последние, конечно, деньги, но все равно обидно. Я в настоящий момент не то чтобы нуждаюсь, но… – Володин погрустнел, помолчал, пожевал губами и закончил безрадостно: – Но те времена, когда я не считал денег, давно прошли, н-да.

И об этом Окуневу было известно.

Банк, некогда процветающий, за последние годы неоднократно лишали лицензии. Кое-как Володин выплывал, судился с вкладчиками, выплачивал судебные издержки, балансировал на грани краха, но кривая снова выносила его на поверхность. Год назад Володин отошел от дел и назначил управляющим одного из своих родственников.

– А зачем же такую дорогую машину покупали, Игнат Иванович, раз не все так хорошо? Статус?

Хозяин думал недолго.

– Скорее нет, чем да.

– Тогда зачем? Машина сама по себе дорогая, плюс техобслуживание сколько стоит.

– Знаю, – печально вздохнул Володин и вдруг глянул на гостя странным затравленным взглядом: – Знаете, бес попутал!

– Что так? Не удержались от соблазна?

– Именно! – подхватил Володин. – Но не от соблазна стать заметным, снова напомнить о себе как о человеке обеспеченном, а от мелкого такого соблазна не ударить в грязь лицом перед этими двумя… выскочками.

– Кто такие? – равнодушно поинтересовался Окунев, старательно делая вид, что его это мало заботит.

На самом-то деле заботило, и еще как. Он был уверен, что услышит знакомые фамилии.

– Понимаете, я совершенно случайно очутился в этом автосалоне. Просто проезжал мимо. Смотрю: машины этих, – лицо Володина исказила судорога, – этих двух граждан стоят у входа. Разыгрался интерес. Я тоже припарковался и пошел туда. А они как раз покупали эти машины, и один, и второй. Это же целое состояние, понимаете!

– И вы?.. – Окунев выгнул брови дугой.

– И я поддался соблазну. – Володин с тяжелым вздохом откинулся на высокую спинку кресла. – Приобрел ненужный мне автомобиль просто потому, что захотелось щелкнуть по носу этих двух выскочек. Глупо, конечно, но мотив именно такой. Ребячество, иначе и не скажешь. В моем теперешнем положении, мягко скажем, неумная затея. Порыв! И надо же, как все вышло… Почти год машина простояла в гараже. Я редко выезжал на ней: жалел. А в новогоднюю ночь не выдержал, решил козырнуть перед друзьями. Снова ребячество. Или в детство впадаю, черт его знает!

– Вы поехали на машине в город. Остались праздновать в своей городской квартире. Почему?

– Почему не здесь, а в городе, в суете? – Володин глянул на Окунева с улыбкой. – Иногда в моем возрасте, молодой человек, именно такой суеты и не хватает. От тишины и покоя, бывает, просто глохнешь. И хочется шума, н-да…

– Кто эти двое? Кто покупал машины вместе с вами в тот день? – перебил его Окунев.

– Гнедых и Бушин. – Володин произнес эти фамилии отстраненно, так, словно речь шла о людях совершенно ему посторонних. – Ныне крутые бизнесмены, а раньше…

– Раньше?

– Даже не знаю, как вам сказать, кем они были раньше, Георгий Михайлович! – Володин вдруг оживился, заерзал в кресле, устраиваясь удобнее. – Гнедых вырос в интеллигентной семье, но с ранней юности ходил по краю.

– В каком смысле?

– Сомнительные друзья, сомнительные предприятия, знаете, как это бывает. Разговоров тогда о его похождениях было много, но доказать всерьез так ничего и не смогли. – Володин еле справился с дрожью, так его корежило от ненависти. – Многие старались его привлечь, но все безрезультатно. Он всегда соскакивал. Всегда!

– Вы назвали еще одну фамилию. Бушин, кажется?

– Стас Бушин. Всегда был тенью Гнедых. Его верный друг и соратник. Смею предположить, что ему это порядком надоело. Я наблюдал за ними в момент, когда они покупали машины, и… – Володин впервые с момента их встречи широко и с удовольствием улыбнулся. – Сдается мне, что Стас вырос из штанишек и рвется вперед. Это всегда опасно.

– Что именно?

– Когда твой верный друг устает быть твоей тенью. – Глаза Володина азартно блеснули. – Не удивлюсь, если они со временем перегрызутся!

– Ага, понятно. А откуда столько ненависти к ним, Игнат Иванович? – Он должен был разыгрывать неведение, потому и спросил: – Они вам чем-то насолили?

– Насолили? – едва не задыхаясь, прошипел Володин, даже зад в кресле приподнял. – Это вы называете «насолили»?

– Что это?

– Подлость! Непорядочность! Они… Они не вылезали из кредитов в моем банке! Я давал им деньги на развитие бизнеса, который они тогда еще только-только затевали! Пара желторотых пацанов, стремившихся разбогатеть любыми способами! И я шел им навстречу! Я давал им кредиты в обход общих правил – без поручителей, а то и без залога!

О том, что он давал эти кредиты под грабительские проценты, Володин умолчал.

– Они гасили, правда, все, – нехотя признался он. – Всегда без задержек. Кроме одного случая.

– Что за случай?

– Гнедых тогда затеял строительство одного из своих объектов. Дело шло тяжело. Кто-то его кинул со стройматериалами, он был на грани разорения. Впоследствии, как я слышал, он наказал обидчиков, но сейчас не об этом. – Володин сжал губы в жесткую линию, помолчал, вспоминая. Потом тряхнул головой так, что аккуратно уложенные седые волосы разметались. – Он не пришел ко мне в тот день – он вполз на коленях! Умолял дать ему денег. Очень большую сумму. А у него на тот момент уже были открыты три кредита. Да, он по ним платил, но до погашения было еще ого-го как далеко!