становился завистливым и, как следствие, мстительным. Он мог кому-нибудь насолить из-за сущего пустяка. Причем делал он это особенно изощренно. Это не обошло стороной и наши с Настей отношения. Он то и дело пытался унизить меня перед ней, будто он считал, что так она тут же выберет его. Я даже порой задумывался: «Она точно ему нравится, или ему было важно просто превзойти меня». Но у него ничего не вышло. Вообще он странный парень. И обычно его все сторонились. Особенно девушки. И это его сильно бесило. Порой казалось, что Родосский злой по своей природе.

Но я отвлекся от основной темы: химия между нами возникла в начале ноября. Вроде, мы тогда всем потоком пошли в центр Москвы с плакатами. Был парад студентов, приуроченный ко Дню города. Народу больше, чем людей. Там была живая река — никак иначе. И, естественно, я не захотел толкаться в этой массе тел и решил сбежать, захватив с собой Настю. Мы с пользой провели время в кафе, а потом я проводил ее до дома, доехав с ней на метро. Именно в вагоне я признался ей в своих чувствах, и та ответила мне взаимностью.

…

История эта не показалась Алексу интересной, поскольку он ожидал узнать что-то дельное и важное. Но зато он прогонял у себя в голове описание внешности и характера этого самого Родосского, будто бы пытался сравнить себя с ним. И, как ни странно, находил с ним много общего. Вплоть до того, что Алекс решил, что он запросто мог оказаться на его месте. По идее, он и был на его месте — только в своей ситуации. Так же, как и Родосский, Алекс преследовал свои, в большей степени, интересы, ведомый амбициями и страстями — он был готов на все, чтобы помешать чужому счастью, которое тот даже и не думал замечать.

— Это все? — удивленно спросил Алекс.

— Ну, да. А что не так? — не менее удивленно отреагировал Джерри.

— Я ожидал какое-нибудь романтическое приключение и все такое.

— Знаешь, лучше скучно, но взаимно, чем красочно, но с горечью разочарования на губах.

— И то верно… — расстроенно ответил Алекс, а сам смотрел на Джерри, который выглядел самым счастливым человеком на земле. Воспоминания о возлюбленной, действительно, были самыми светлыми. И теперь ему было вдвойне неловко спрашивать у своего друга о смерти Насти. Однако Алекс решился и спросил, — Как она умерла?

Джерри тут же сменился в лице. Если снять с него очки и заглянуть в его глаза, то можно было подумать, словно в них был космос — полный звезд и ярких комет; будто бы само ночное небо, в которое он так часто вглядывался этой ночью, отдало их всех ему. А когда Алекс задал этот вопрос, он опустел и потух — стал мертвым. Собравшись с духом, Джерри неспешно начал рассказывать.

— Это случилось после защиты диплома — конец июля. Мы уже как два года встречались. И, безусловно, у нас все было серьезно; мы даже думали пожениться в августе. Настя была из богатой семьи, и ее отец обещал нам все устроить; купить квартиру. Все виделось сказкой… В пятницу мы с Настей поехали в конный клуб. Она обожала конный спорт. У нее был свой собственный скакун. Как сейчас помню его имя — Сахарок. После тренировки мы отправились на дачу к ее родителям. Их дом был совсем рядом…

— Подожди! — снова перебил Алекс, — Неужели ты про тот конный клуб, который мы проехали?

— Да… Когда мы ехали я как-то не обращал внимание на дорогу, и понял, что это место мне знакомо только тогда, когда мы собрались на речку.

— Так вот почему ты спросил Макса про дачу!

— Надо же было такому случиться… Я знаю, что родители Максима не специально купили дачу тут, ибо я никогда не рассказывал про это место. Но… — с тоской и досадой произнес Джерри и начал новую мысль, — То фото, что ты нашел, было сделано в субботу на фоне ее дома. Этот заброшенный участок находится тут неподалеку. Я сегодня ходил туда… Как и на речку. Скорее всего, ты и то фото видел…

— Какое? — поинтересовался Алекс.

— Где я несу Настю на спине, как черепаха. Мы пошли туда в субботу, думали покупаться. Но вода была прохладной, и, чтобы ее не расстраивать, я решил хоть как-то оправдать поход в лес. Я ее так нес всю обратную дорогу. Однако все хорошее рано или поздно заканчивается… В воскресенье мы выдвинулись обратно в Москву. Тогда-то все и случилось… Со встречной полосы выехал автомобиль на бешеной скорости. У меня тогда уже был годовой стаж вождения; я не растерялся и занял крайнюю правую полосу, чтобы быть подальше от этого придурка. Но получилось все не так, как я ожидал. Он выехал по диагонали прямо мне на встречу. Я хотел тут же выкрутить руль влево, но не успел. Лобовой удар пришелся на правую переднюю дверь — место, где сидела Настя. Приехала полицейская машина, тот психопат выжил, его посадили и заставили выплатить мне огромную денежную компенсацию. Я сломал пару ребер, но это все ерунда. Ведь… Настя… Она умерла. Все, ее больше не было! И я был в этом виноват! По сути, я направил ее прямиком на смерть…

Алекс был шокирован. Такого он не мог себе представить. Особенно отвратно он себя теперь чувствовал из-за самих обстоятельств ее смерти. Ибо тут был несчастный случай, а у него… «Так вот в чем дело… Дело не только в том, что его возлюбленная умерла, а в том, что он винит себя в ее смерти. Он до мозга костей верит в то, что он сам лишил себя родственной души и единственного шанса на счастье. Бедный… Еще я со своей историей про попытку суицида… Как назло! Мне кажется, Джерри презирает меня теперь за мой былой проступок. Просто потому что трасса — просто потому что ситуации похожи… Но я могу его понять», — подумал Алекс.

— Эй. Не вини себя. Ты не мог такое предугадать. Его траектория была нетипичной и…

— Да плевать, какая траектория! Я виноват! Я водитель, я должен был… Эх… В результате ее родители тоже заклеймили меня убийцей, порвали все связи и даже на похороны не позвали… Я не знаю даже, где Настя похоронена! Я ее даже навестить не могу! А я боюсь у них узнать… Да и