— При моем пленении, я заставил Дакрайю сильно попотеть. А еще я постоянно поколачиваю ее помощника. За дело, конечно.

— Всего лишь? Скорей всего ей просто постоянно нужен противник. Так сказать для эмоциональной встряски и подпитки. Ну, и его уничтожение как самоцель. А если честно, мужика бы ей хорошего… Как считаешь, мне сообщить командованию об инциденте? Ее точно приговорят к распылению!

— Пусть живет. Возможно, исправится…

— Ладно. Но Насторию я в курс дела введу. — Любисса поднялась. — Как твое самочувствие? Ничего не беспокоит?

— Все отлично! Правда, на той планете у меня случился ужасный зуд по всему телу. Женщин вроде давно не было. Ну, кроме… — смутился Геннадий.

— Ясно! Проверю. Возможно причина совсем не та, о которой ты думаешь. Сейчас распределю ампутантов по каютам, последних пострадавших отправлю и займусь тобой персонально. — Широко улыбнувшись, добавила: — Возможно, до утра.

— А может, и меня пора отпустить?

— Кто-то совсем недавно про долги говорил! — Рыжая в притворном возмущении положила ладони на бока.

Акулов поднял руки, сдаваясь, и врачеватель продолжила свою работу. А вскоре в палате появилась Настория. Приблизившись к кушетке со своим подчиненным, тихо спросила:

— Как ты?

— Нормально, — улыбнулся Геннадий. — Что новенького?

— Хрон-комм похвалил нашу группу. Накт оказался отличного качества!

— Надеюсь, нам премию выпишут?

— Скажу честно — нет.

— Обидно. Я старался…

— Я знаю. — Присев на край кушетки, блондинка перешла на шепот: — Как у тебя получилось загнать накт в контейнер? Обычный человек это сделать не в состоянии.

— Ну, я же не обычный человек. Благодаря тебе. Скажи, ты с Дакрайей в хороших отношениях?

— Мы дружили с детства. Нередко участвуем в совместных операциях. А почему ты спросил?

— Просто так. А как называется планета, где мы были на задании?

— Не знаю.

— Как можно проводить операцию неизвестно где? — удивился Акулов такому безразличию.

— Эта планета, как и все подобные, имеет всего лишь порядковый номер в нашем хрон-каталоге. Зачем нам нужны названия чужих планет? — Не поняла Настория претензии помощника.

— И моя Земля у вас под номером? — Геннадий напряженно вглядывался в глаза старшей, ожидая ответа.

— Да. И не смотри на меня так. Не я эти правила установила.

— Тогда расскажи мне про накты.

— В другой раз. Поправляйся!

Девушка положила ладонь Геннадию на плечо и неуверенно погладила. Поддавшись секундному порыву, мужчина схватил кисть Настории и крепко сжал ее. Блондинка удивленно посмотрела на Акулова. Тот перехватил взгляд старшей и послал ей волну трепетной нежности.

Лицо девушки порозовело, и она отвела взор в сторону. Затем мягко высвободив ладонь из цепких пальцев мужчины, блондинка, не сказав ни слова, направилась к выходу.

Не успела командирша выйти, как в палату заскочил Черласий. Коротко склонив перед начальницей голову, он подошел к товарищу и поставил на ближайший столик квадратный металлический контейнер.

— Там орехи, — возвестил напарник. — Как здоровье?

— Нормально, — улыбнулся Акулов, смотря при этом на соблазнительную фигуру уходящей Настории.

— Тебя отпускают?

— Возможно, оставят до утра…

— Понимаю, — подмигнул тискарец и прошептал: — Капельницы?

— Угу, — вздохнул Геннадий.

— Иногда тебе можно позавидовать, а иногда — наоборот… Кстати, нам завтра на очередное задание!

— Так быстро?!

— Здесь иначе не бывает. Когда хронтар в рейде, выкладываться должны все.

— Должны… Кому? Этим лесторианским проходимцам?!

— Тише, вон, на нас врачеватель зверем смотрит. Я побежал к себе. Пока!

Товарищ удалился, а Акулов задумался: «Вот это у них график! Только с задания и сразу же обратно. Таким макаром до окончания контракта дотянуть будет сложно. Прав Черласий, лучше все это время заниматься перезарядкой хронтара…» Скользнув взглядом по пустой палате и сидящей у приборов медика, землянин закрыл глаза и провалился в сон.

Проснулся он от непонятных звуков. Открыв глаза, мужчина увидел сидящую рядом Любиссу. Врачеватель брала из контейнера орех и аккуратно стучала по ним рукояткой каноррского пистолета, а затем, выбирая среди обломков кожуры ядра плодов, женщина с удовольствием их кушала.

— Ты что делаешь?! — закричал Геннадий, вскакивая с кушетки.

— Вот, решила твою передачку попробовать, — невозмутимо ответила медик. — Тебе что, жалко?

— Это же орехи с той планеты! Еще неизвестно, можно их вообще есть!

— Так что они здесь делают?

— Я специально попросил Черласия принести их сюда.

— Зачем?

— Чтобы проверить на съедобность. С твоей помощью.

— Ты решил проверить их на мне?! — возмутилась медик. — Такого коварства я от тебя не ожидала! Да я сейчас…

— Да дашь ты наконец мне договорить? Я всего лишь хотел, чтобы ты их проверила каким-нибудь другим способом. Взятием на анализ, или еще как. Но я не ожидал, что ты их начнешь трескать!

— Да? Ну, тогда извини.

Любисса пересела на кушетку Акулова и, улыбнувшись мужчине, внезапно захрипела и завалилась набок. Мужчина бросился к медику и стал трясти ее за плечо:

— Любисса, что с тобой? Любисса!

Врачеватель открыла глаза и задорно засмеялась. Геннадий присел рядом и с оттяжкой хлопнул ладонью женщину по попе. Смех прекратился.

— Ну и шуточки у тебя! — выдохнул землянин.

— А ты что, правда за меня испугался? — с нежностью в голосе спросила лесторианка.

— Конечно! — Мужчина специально сделал озабоченное лицо. — По факту получается, что это я тебя отравил. Первая мысль, которая пришла мне в голову, это куда спрятать твое бездыханное тело. Ну, чтобы отвести от себя подозрения.

— Ах ты, негодяй!

Любисса бросилась на Акулова и подмяла его под себя. Мужчина стал отчаянно сопротивляться, но врачеватель оказалась умелым бойцом. Придавив Геннадия своим телом, она жестко зафиксировала его конечности в захватах, и тут же землянина накрыло нарастающей волной женского возбуждения.

— Ты это, — прохрипел Акулов, — отпусти меня.

— Отпущу, — согласилась медик. — Только не убегай. Мне от тебя требуется небольшая моральная компенсация.

— А вдруг, кто-нибудь зайдет?

— Не зайдет. Мы быстро.

Прошелестела открываемая дверь и в палату вошла Вера. Она замерла у входа и растерянно уставилась на открывшуюся ее взору картину. Любисса сползла с землянина и как ни в чем ни бывало строго спросила: